Журнал «Если», 1997 № 09, стр. 74
Уходя, я оставлю ему послание. Пока еще не знаю, что я ему напишу, но это должно быть что-то понятное и близкое ему. Даже полковники ВВС заслуживают право на надежду.
«ГЛАВНОЕ — ОБЛОЖКА. СОДЕРЖАНИЕ НИКОГО НЕ ВОЛНУЕТ»
Говорят, Россия переживает бум фантастики: до недавних пор число новинок фантастической литературы от месяца к месяцу увеличивалось. Но у внезапного изобилия есть и оборотная сторона. Во-первых, по-прежнему снижаются тиражи, которые, надо полагать, вскоре достигнут порога окупаемости. А во-вторых, вопреки закону перехода количественных изменений в качественные, все реже и реже появляются в общем потоке серьезные, нетривиальные, да что там — просто хорошие книги. Почему так происходит? Ответить на этот вопрос попытались участники «круглого стола», организованного журналистом Александром Ройфе. В разговоре принимали участие Александр Каширин (директор специализированного магазина «Стожары»), Кирилл Королев (зав. редакцией фантастики издательства «АСТ»), Юрий Семецкий (менеджер торгово-издательской фирмы «ТП»), Андрей Синицын (директор фирмы «ТП»), Евгений Харитонов (литературовед, критик), Рамин Шидфар (литконсультант издательства «Центрполиграф»), Леонид Шкурович (зав. редакцией фантастики издательства «ЭКСМО»).
Александр Ройфе: — Хотелось бы услышать ваше мнение: какова современная ситуация в издании фантастики в России, каковы характерные черты имеющегося рынка?
Юрий Семецкий: — Ситуация очень простая: чем лучше литература, тем хуже ее покупают.
Александр Каширин: — Не согласен.
Ю.С.: — Посмотрите, как сейчас покупают книги Столярова, Лазарчука, Рыбакова — тех, кого мы всегда считали лидерами российской фантастики.
А.К.: — В какое время считали лидерами? Это очень важный момент.
Евгений Харитонов: — Не в том дело, лидеры они или нет, а в том, нужна ли читателям серьезная литература. Я частенько спорю на эту тему с одним крупным московским издателем. Издатель убежден в том, что читателям нужен только ширпотреб. Не понимаю, куда делись те, кто стоял в очередях за Булгаковым, Замятиным, Набоковым. У меня такое ощущение, что появился абсолютно новый слой читателей, уровень развития которых, мягко говоря, оставляет желать…
Кирилл Королев: — Да и раньше-то книги в основном не читали, а собирали и на полки ставили.
Е.Х.: — В падении читательских нравов отчасти виноваты издатели. Они решили, что читателю нужен боевик, женский роман и т. д. и т. п., а должны были работать гармонично, то есть не забывать и о серьезной литературе.
Андрей Синицын: — Ты рассуждаешь с точки зрения человека, который не рискует своими деньгами. Тот, кто вкладывает 20–30 миллионов, сто раз подумает, издавать роман Столярова или боевик, который однозначно разойдется.
А.К.: — Но ведь никто не сомневается, вкладывать ли деньги в Маркеса. Напротив, в ряде российских издательств идет борьба за право выпускать его произведения, а уж это, согласитесь, литература. Просто деньги сегодня вкладываются прежде всего в именитого, «раскрученного» автора. Что, например, сделал «Центрполиграф»? Получил готового Головачева и начал издавать «рамку». И оказался на коне! Ну, а во-вторых, с минимальными затратами и минимальными тиражами печатают молодых и малоизвестных. В надежде: вдруг вторая Семенова объявится? Разве «Азбука» предполагала, что это будет бестселлер? Да никогда!
А.С.: — Новых авторов сейчас печатают именно так. Берут с улицы первого попавшегося и издают почти без редактуры, мечтая, что читатель увидит в нем еще одного Перумова. А десятитысячный тираж можно как-нибудь продать…
А.К.: — Имея нормальную распространительскую структуру.
Рамин Шидфар: — Мы тоже включаем в «Стальную мечту» молодых писателей в надежде, что кто-нибудь из них попадет в «десятку». Это естественно и не столь уж рискованно. Но главное, как мне кажется, в некотором смещении акцентов. Если вспомнить 60-80-е, то тогда основная масса читателей фантастики принадлежала к технической интеллигенции. У этих людей был другой статус, и они обеспечивали преобладание определенной литературы. Сейчас обстановка существенно изменилась, на первый план вышли обыватели [3]. Соответственно, возобладали обывательские вкусы. Я полагаю, что после того, как жизнь придет в норму, их вкусы будут учитываться несколько меньше, это, во-первых. А во-вторых, опять произойдет интеллектуализация издательского дела, будет меньше дерганий, меньше отдачи себя на потребу рынка, меньше риска в работе с «некоммерческими» авторами, которые станут вполне коммерческими…
А.Р.: — То есть все наладится само собой?
Р.Ш.: — Ну да.
А.С.: — Только не будет авторов, которые смогут удовлетворять вновь возникшие потребности.
Р.Ш.: — Почему?
Е.Х.: — Позвольте привести пример из истории. В XIX веке ни Пушкин, ни Лермонтов, ни Достоевский не были коммерческими авторами, их книги не раскупались и лежали на складах. Наибольшей популярностью пользовались Булгарин, Загоскин, Сенковский. А потом эти писатели оказались даже не на втором плане, но где-то на третьем. Как бы не получилось так с нынешними нашими фантастами!
А.К.: — Скажи мне, пожалуйста: на дворе конец XX века, а что поменялось? Время само выбирает себе кумиров. Кто открыл эпоху Возрождения? Ведь в XVIII столетии никто о ней и не помнил. Понятия такого не существовало. Это сейчас мы знаем, что да, были когда-то титаны и корифеи. И говорить о том, что будут читать дети моего ребенка… Предугадать невозможно! Это, скорее, должно волновать писателей… Нет, меня сегодня беспокоит другое. Большинство издательств начинали с «книжек-минуток» — тоненьких переводных брошюрок, сделанных наспех, абы как, лишь бы имя автора было погромче. Стоили они дешево, продавались бойко, норма прибыли просто сумасшедшая. Сейчас она куда меньше, но принцип «абы как плюс известное имя» остался неизменным.
А.С.: — Не согласен. По-моему, в настоящий момент эта тенденция уходит, если не ушла совсем. Серьезные издательства стараются книгу сделать книгой. Выверяется перевод, есть редактура и корректура. Читатель следит за культурой издания, обращает внимание на полиграфические оплошности. А уж если говорить о действительно опасной тенденции, то она вот в чем. Есть пять-шесть авторов, которых купят всегда. В остальных же случаях самое важное — не то, что внутри, а то, что на обложке, как оформлена книга…
К.К.: — Неужели раньше было иначе? Все то же самое: завлекательное название, обнаженная девица, море крови… А.С.: — Ну, во-первых, эта обнаженная девица в крови могла быть изображена где угодно — хоть на романе Достоевского! А во-вторых… повторяю, сейчас оформление книги выходит на первый план, а содержание никого не волнует. Написал ли ее Сидоров или Петров, совершенно не важно. Важно, чтобы была правильно оформлена обложка, чтобы читатель понимал, что перед ним фэнтези, НФ или хоррор, и видел бы это, как только войдет в магазин.
Леонид Шкурович: — Здесь прозвучали упреки в адрес издателей, которые потакают обывательским вкусам, в результате чего писатели могут разучиться писать… Если автор действительно чего-то стоит, значит, он должен уметь работать так, чтобы, с одной стороны, не снижать планку, а с другой — чтобы его творчество было понятно не только избранным.
3
Это, мягко говоря, спорное мнение вызвано, скорее всего, тем, что издатели никак не решатся провести серьезный маркетинг читательской аудитории. Между тем анкеты, поступившие в адрес «Если», определенно свидетельствуют о том, что аудитория читателей фантастики состоит в основном из лиц с высшим или пока незаконченным высшими образованием, причем техническая интеллигенция составляет большую часть. (Прим. редакции.)