Без пощады, стр. 45

— Ясно, — также ответил калека и повторил свой кивок — Ромуальдо. — Я вижу, ты собрался вплотную познакомить меня с вашей кухней… так вот, не стоит этого делать. Я не хочу ничего знать. Вообще. Спасибо за краткий экскурс в историю нашего города — это было по настоящему интересно. Но давай, этим и ограничимся.

— Не хочешь знать… — задумчиво хмыкнул Ромуальдо, замедляя шаг. — Что ж так? Не любопытно?

— Может и любопытно — спокойно ответил калека, переводя визоры имплантата на собеседника. — Вот только не надо мне это знать. Так спокойней. Когда придет время прощаться, то чем меньше я буду знать, тем лучше для моего здоровья. Я прав?

— А ты умный паренек, — фыркнул итальянец. — И предусмотрительный. Одного не пойму — с чего бы тебе с нами прощаться? Поверь, наша семья хорошо заботится о своих людях. Очень хорошо. Прояви себя, постарайся работать как можно лучше, и совсем скоро у тебя появится все, о чем ты только мечтал. Если мой брат не ошибся и ты действительно разбираешься в роботах, то такие люди весьма ценны. Понимаешь, к чему я клоню?

— Понимаю. Но лучше без лишних деталей. Я и так уже совершил преступление, проникнув на запретную территорию. Ремонт боевых роботов без лицензии и по заказу простых гражданских лиц — это уже смертный приговор. И заказчику, и исполнителю. Про перенастройку приоритетов систем вооружения, блоков наведения на цель, снятие заводских ограничителей и дефмаркеров… про это я вообще молчу — если об этом узнает полиция, нас будут убивать очень долго и болезненно.

— Угу. Все так, — не смутившись, кивнул Ромуальдо. — Вот только ты забыл упомянуть ма-а-а-аленькую такую деталь — полдня назад ты отправил на тот свет троих человек. Жестоко убил законопослушных граждан города. А затем скормил их тела крысам. Поверь, Нортис, камера расщепления ждет тебя в любом случае. При самом лучшем исходе — вживление спецчипа в мозг и каторжные работы в открытом вакууме сроком до пятнадцати лет. Так что не надо капать мне на мозг и корчить из себя законопослушного святошу! Ты убийца! Святая Лучия! Мои руки тоже не чисты, далеко не чисты, но когда мне было семнадцать лет, я не был столь хладнокровным ублюдком, способным перерезать горло стоящему на коленях человеку! Сейчас могу! Но это сейчас, после того когда я окунулся в эту дерьмовую жизнь с головой, многое увидел и многое пережил! Но ты-то еще пацан! У меня у самого сын растет! Кем он станет? И это наше будущее, мать его! Новое поколение, чтоб ему!

— Новое поколение выбирает НЭПР, — продекламировал калека. — Расти вместе с НЭПР, живи вместе с НЭПР, развивайся вместе с НЭПР и богатей вместе с НЭПР! НЭПР — это путь в светлое будущее! А если серьезно, то расклад такой — не тронь меня и я не трону тебя! Не стоит делать из меня малолетнего психованного ублюдка! Я не искал встречи с этими тремя быками! Сидел себе спокойно дома, отдыхал от тяжелого рабочего дня и потихоньку собирал робота-пета. И тут на тебе…

— Ага. И зашли они к тебе совершенно случайно! Комнатой парни ошиблись! — с сарказмом воскликнул Ромуальдо. — Ладно. Если не хочешь поговорить откровенно, то лучше молчи. Мне важно только одно — чтобы ты на самом деле умел настраивать и ремонтировать роботов. Ты работаешь — я плачу бабки и предоставляю убежище тебе и твоим… — итальянец покосился в сторону, где рядом с платформой неспешно трусил Крыс —…и твоим этим петам. Святая Мария Магдалена! До чего же мерзкого домашнего любимца ты себе собрал!

— Из чего было, из того и собрал, — безразлично пожал плечами парень. — Свои функции он выполняет, и это главное.

— Ну-ну, — пробурчал Ромуальдо, незаметно нашаривая рукоять скрытого под курткой игольника.

Сороказарядной обоймы с тонкими бронебойными иголками всегда хватало для улаживания проблем и обычно не требовалось даже перезарядки. Такие вот иголочки из специального сплава и с хитро заточенными головками пробивали даже трехслойную броню полицейского штурмовика. Да и прилаженный под стволом оружия пузатый баллончик был заполнен отнюдь не стандартным газом, и поэтому стрелки обладали поистине убойной силой. Проведя кончиками пальцев по рукояти верного оружия, итальянец облегченно выдохнул и тут же замер на месте, словно налетел на стену. Только сейчас Ром осознал, что он, взрослый мужик, битый жизнью и много раз смотревший смерти в лицо, боится этого покалеченного паренька. Не просто опасается или относится с недоверием — как к большинству жителей внешнего сектора, к которым никогда нельзя поворачиваться спиной, — а именно боится!

— Что-то не так? — удивленно спросил остановившийся парень, наведя на замершего на месте итальянца визоры глазного имплантата.

— А? — невольно дернулся Ромуальдо и, очнувшись от ступора, поторопился ответить, придав голосу оттенок безразличия: — Да нет, все нормально. Просто задумался. Ладно, давай поторопимся, благо, мы почти добрались до места. Шевели ногами… то есть, я хотел сказать — крути гусеницами поживее.

47

Размеры вырубленного в скальной толще помещения поражали. Это уже не склад и не подсобное помещение, а самый настоящий ангар, способный вместить пару космических челноков, и еще место останется. Под потолком сияло множество мощных ламп, заливая пространство ярким слепящим светом. На электричестве здесь явно не экономили. И на обогреве — из расположенных на левой стене решеток шел тугой поток теплого воздуха. Стоило им пройти внутрь, Ромуальдо сразу отбил на своем браскоме короткую команду, и тяжелые стальные створки герметичных ворот начали тяжело смыкаться за их спинами.

— Впечатляет, а? — буркнул итальянец, выключая налобный фонарь и снимая кислородную маску. — Побольше, чем центральная площадь сектора!

— Это точно, — согласно кивнул калека, в свою очередь стягивая с лица надоевший намордник маски и аккуратно убирая ее в чехол. — Что здесь было раньше? Склад?

— Почти угадал, — хмыкнул итальянец и, махнув рукой вперед, добавил: — Пошли. Нам еще топать и топать.

— И все же? — не отставал Нортис. — Что здесь было?

— РМЦ [14] шахты, — не оборачиваясь, ответил Ром. — Еще пара складов с расходными материалами и запчастями для рудодобывающих роботов и диспетчерская. Когда лавочку прикрыли, то провели консервацию, ага — просто опустили пару рубильников и обесточили все подряд. Склады, понятное дело, опустошили, уцелевших после обвала роботов вывели наверх, но остальное не тронули — системы вентиляции, электросеть, оборудование жизнеобеспечения — все осталось целехонько. Они ведь планировали вернуться сюда, как только суматоха уляжется, и продолжить добычу руды. Поэтому и не стали ничего ломать. Вот только с возвращением не вышло. Мы и решили — не пропадать же добру? Так, а теперь глянь вперед и чуть вверх. Видишь?

— Вижу, — ответил Нортис, сфокусировав визоры на прилепленном к стене на уровне третьего этажа стальному вагончику с полностью застекленной передней стеной. — Это и есть диспетчерская?

— Ага, — кивнул итальянец и прибавил шагу. — Там ты и будешь жить. С парой человек — моих помощников.

— Нет, — безразличным голосом произнес парень. — Там я буду жить один. Кстати, там ведь есть подъемник? А то моя платформа по лестничным маршам как-то не очень…

— Есть, — машинально ответил Ромуальдо. — Как не быть. Все работает как… Постой! Что значит «там я буду жить один»? А парней куда девать?

— Куда хочешь, — пожал плечами калека. — Мне без разницы. Но это мое условие — я всегда живу один.

— Кхм… — в замешательстве кашлянул остановившийся Ром и, чуть помедлив, спросил. — Ты, видать из этих, кто женщинам предпочитает мужчин?

— Нет, — спокойно покачал головой парень. — Ориентация у меня традиционная. А ты, видать, из тех, у кого всегда была своя собственная уютная комната? Или ты ее делил на пару с Рамиресом? Или все же у тебя была отдельная комната?

— Отдельная, — с недоумением сказал Ром. — И что?

— А вот я десять лет жил в комнате, где кроме меня было еще семьдесят пять человек! — с каждой секундой голос Нортиса звенел все громче. — И двадцать пять трехъярусных кроватей, между которыми моя платформа не могла протиснуться. И поэтому спать мне приходилось у самой двери, где каждый проходящий мимо считал своим долгом хлопнуть меня по плечу или пнуть по стойке кровати, а затем спросить: «Не спится?» Я сказал! Я живу один! Без парней и без девушек! Что скажешь? Мы договорились?