Последний воздушный пират, стр. 28
Геккль кивнул, продолжая втирать мазь в коленный сустав.
— И не только его, — мрачно сказал он.
Плут застыл с открытым ртом.
— Вы хотите сказать. Стоб? Магда?
Геккль поднял глаза.
— Я имел в виду других трогов, — сказал он. — Храбрый мастер Стоб и отважная мисс целы и невредимы. Они ждут нас там, где начинаются Серебряные Пастбища.
— Хвала Небесам и Земле, — выдохнул Плут.
— Ну вот и всё, — произнёс Геккль, аккуратно завязывая бинт на ноге у Плута. — А теперь дайте-ка я вас подсажу на моего живопыра!
Они пустились быстрой рысью. Геккль сидел впереди, держа в руках поводья, а Плут, крепко вцепившись в седло, пристроился сзади. Они скакали вперёд и вперёд, и постепенно плотная стена деревьев начала редеть. Прямо в лицо им подул свежий ветер: он разогнал тёмные тучи, закрывавшие небо, и в первый раз за день, когда тёплые солнечные лучи потоком хлынули на лесную почву, у Плута поднялось настроение. Он с оптимизмом глядел на то, что ждало его впереди.
— Теперь уже недалеко, — сообщил Геккль, указывая на ровный ряд высоких летучих деревьев. — Эта линия — граница пастбищ.
Плут расплылся в улыбке. Они добрались до места! Следующие несколько секунд он пребывал на седьмом небе от счастья.
— Посмотрите! — воскликнул он. — А вот и Магда со Стобом!
— Вы правы, мой храбрый господин, — откликнулся Геккль. — Но. Ах, нет! — Пёрышки у него взъерошились, а глаза чуть не вылезли из орбит. — Что это такое?
— Что? Что? — переспросил Плут. Он внимательно присмотрелся, не грозила ли его спутникам опасность, но ничего особенного не увидел. Стоб и Магда спешились, привязали своих живопыров к ближайшему летучему дереву и, стоя рядом с длинным бревном и повернувшись спиной к своим товарищам, глядели на расстилающиеся перед ними пастбища.
— Что такое? — снова спросил Плут. Он внезапно испугался.
Геккль стегнул хлыстом живопыра, пришпорил его и, крикнув:
— Берегитесь, мастер Стоб и… — стремглав понёсся к юноше, но ветер отнёс его слова, — госпожа Магда!
— Кто это меня зовёт? — спросила Магда.
Стоб пожал плечами.
— Я ничего не слышал, — сказал он, усаживаясь на бревно.
Магда обернулась.
— Посмотри, — взволнованно произнесла она. — Это Геккль. И Плут с ним!
Стоб нахмурился:
— Почему они несутся сюда сломя голову? И машут руками? Неужели за ними гонятся эти жуткие троги?
Магда вскочила на бревно, чтобы разглядеть получше, что там происходит.
— Не думаю, — ответила она. — Вроде бы никто за ними не гонится. — Приложив чашечкой ладони ко рту, она крикнула: — Что случилось? У вас всё в порядке?
— Перестаньте махать руками, моя храбрая госпожа. И немедленно оба уходите оттуда!
Плут хорошо знал Геккля: он понял, что его товарищи подвергаются смертельной опасности. И он тоже закричал:
— Спасайтесь! Бегите оттуда! Скорее!
И тотчас же послышалось недовольное ворчание, затем злобное шипение. Земля задрожала, посыпалась мёртвая листва. В траве мелькнула парочка улепётывавших лягвожоров.
Плут в ужасе смотрел, как бревно, на котором только что стояли Магда и Стоб, внезапно зашевелилось, сделало бросок и резко поднялось в воздух! Оно извивалось, оно раскачивалось в разные стороны! На одном торце бревно стало раскрываться, — это оказалась жуткая пасть с острыми клыками, за которыми темнела пещеристая глотка. Кровожадное чудовище, завывая и тяжело дыша, наливалось яростью.
— Стоб, — в панике пробормотал Плут, — Магда.
Глава десятая. Серебряные пастбища
Плут замер, с ужасом глядя, как огромное, раскачивающееся во все стороны существо двигается словно на воздушной подушке, выпуская струи воздуха из шишковатых канальцев, расположенных в несколько рядов вдоль его массивного, поросшего мхом туловища.
— Это Чурбак! — закричал Геккль. — Спасайтесь! — И он пришпорил своего живопыра.
Стоб упал на землю под зависшим над ним червяком, похожим на огромное бревно, и лежал, не шевелясь. Магда плюхнулась ничком не подалёку от стреноженных живопыров, которые в страхе встали на дыбы, а затем попятились, когда Чурбак проплыл в воздухе над ними.
— Стоб! — отчаянно вскрикнула Магда, увидев, как алчное чудовище раскрыло зубастую пасть и приготовилось броситься на её поверженного товарища.
Чурбак на секунду отвлёкся, привлечённый её голосом. Магда взвизгнула. Живопыры забились в испуге, попискивая, скуля и вращая вылезающими из орбит глазами. Расположенные по кругу зелёные глаза Чурбака уставились на обезумевших от страха животных.
— Магда, умоляю тебя, — крикнул Плут, — выбирайся оттуда!
Голос его утонул в шуме: слышно было лишь оглушительное шипение гигантского червя, который, раскрыв алчную пасть, с силой втягивал в себя воздух. Груда листьев и шишек вихрем влетела в изрытую ямами глотку чудовища, когда оно двинулось на Магду и помертвевших от страха живопыров. Они визжали, пищали и упирались, но поток воздуха неумолимо всасывал их в воронку разверстой утробы. Магда всё ещё стояла там, в отчаянии цепляясь за упряжь гибнущих живопыров.
— Магда! — прохрипел Плут.
Геккль дёрнул за поводья, и его живопыр остановился. Шрайк тотчас же спрыгнул на зем лю и стремительно помчался на помощь Магде.
— Моя храбрая госпожа, — крикнул он девушке, хватая её за запястье и оттаскивая в сторону. Он подоспел как раз вовремя: ещё мгновение — и её плащ, раздувающийся в вихреобразных потоках воздуха, был бы засосан чудовищем.
Послышался треск разрывающейся упряжи: хрусть! Туго натянутые поводья лопнули, и один из несчастных, жалобно попискивающих живопыров исчез в пасти бревнообразного червя. Раздалось сладострастное урчание и громкое чавканье, — Чурбак содрогнулся, и его длинное тело вздыбилось горбом, когда внутрь провалилась всё ещё всхлипывающая жертва.
Геккль, тащивший за руку Магду, добежал до Стоба и потянул его за рубашку.
— Вставайте, мой храбрый господин, — сказал он. — Вставайте же!
Библиотечный подмастерье застонал.
Раздался ещё один такой же звук: хрустъ! — и в пасти реющего над землёй гигантского червя исчез второй плачущий живопыр. Чурбак плотоядно рыгнул.
Геккль и Магда помогли Стобу подняться и увели его от извивавшегося в корчах монстра. Плут пришпорил своего обезумевшего от страха скакуна.
— Давай, дружок, — сказал он, — поскака ли! Им нужна наша помощь! Ноо-о-о!
Прижавший уши живопыр издал душераздирающий вопль. Чурбак, развернувшись, полетел на голос, и через секунду Плут уже видел перед собой разверстую алую пасть гигантского летающего бревна. Расположенные по кругу зелёные глаза злобно и пристально глядели на него. Мерзко шипя, Чурбак завис над мальчиком, жадно и порывисто втягивая в себя всё, что попадалось на пути. Плут почувствовал, что живопыра как будто засасывает водоворот. Мальчик натянул поводья в яростной попытке устоять против неистовой силы вихря, который, кружась, увлекал их всё ближе и ближе к зияющему провалу пасти. Внезапно упряжь с треском лопнула: хрустъ! Поводья остались у мальчика в руках.
— Только не это! — простонал он, бросая ненужные обрывки тильдячьих ремней на землю и припадая к шее живопыра.
— Воюй с теми, кто тебе под стать! — закричал Геккль Чурбаку, и Плут увидел крошечного шрайка, который, грозно сверкая глазами и распушив перья, воинственно бил веткой колыбельного дерева по земле. В ярости, что его отвлекли, огромный Чурбак сделал в воздухе разворот и помчался навстречу шрайку.
Почуяв свободу, живопыр рванул с места и понёсся прочь с бешеной скоростью. Доведённый до отчаяния Плут вцепился ему в шею. Они проскочили сквозь редеющую гряду летучих деревьев и выехали на яркий свет: перед ними расстилались безбрежные просторы Серебряных Пастбищ.
Плут сразу же испытал облегчение. Широко раскинувшиеся пастбища, поросшие волнистой травой, были очень живописны. Серебристая зелень пространств, насколько хватало глаз, нарушалась изредка толстыми чёрными мазками — это на тучных угодьях паслись стада ежеобразов и тильдеров.