Вольный рыцарь, стр. 17
Должно быть, они шли за мной по пятам по усыпанной валунами равнине, не отставая ни на шаг. Я мысленно выругал себя за неосторожность. Надо же было настолько увлечься слежкой за горожанами и не заметить, что и за мной следят. Пришло время расплачиваться за свое легкомыслие.
— Так-так, — произнес Редкозубый с ухмылкой. — Кого это мы здесь видим? Самого Вольного Рыцаря в сверкающих доспехах! — Голос его звучал издевательски.
— Ха-ха-ха! — злобно осклабился его приятель Котелок. — Спасаем, значит, прекрасную даму, выручаем ее из беды? Какой благородный поступок! Я потрясен, сэр рыцарь!
Я ничего не ответил ему. Я могу биться об заклад, поставив на кон свое собственное копье, что оба эти негодяя за всю жизнь не совершили ни одного поступка, достойного звания рыцаря. Скорее всего, это была парочка сбившихся с пути истинного оруженосцев, которые промышляли мелким воровством или разбоем на больших дорогах, устраивая засады в лунную ночь.
Однако они были вооружены, а следовательно, опасны. Я прекрасно понимал, что нельзя недооценивать своих противников.
Редкозубый вытащил из ножен кривой меч и, размахивая им над головой, двинулся мне навстречу. Несмотря на чешуйки ржавчины на потемневшей стали, клинок выглядел зловеще и все еще мог нанести серьезную рану.
— Сейчас же отойди от девки и давай сюда кошелек! Мы видели, как ты получал деньги от одного жирного купца! — заорал Редкозубый.
— Только пикни, и мы тебя быстренько зарежем, — добавил Котелок, угрожающе проводя пальцем по своему горлу. Он вытащил огромный двуручный меч и, мерзко ухмыляясь, помахал им перед моим носом. — И не рыпайся, а то и бабу твою прикончим, — гавкнул он.
— Меня заинтересовало ваше предложение, — ответил я, вынимая из ножен свой меч. — Но, боюсь, по доброй воле денег я вам не отдам. Попробуйте отнимите, если получится. Кстати, ты, жирный индюк! — обратился я к одному из громил. — Не подскажешь, что это у тебя на голове? Цветочный горшок, что ли?
Детина переменился в лице. Он весь кипел от гнева. Просто удивительно, какое действие может оказать пара вопросов.
— Он — мой, — гаркнул Котелок, отпихнув Редкозубого. — Отвали! Я сам с ним разберусь!
Взревев, как разъяренный бык, и пригнув голову, он бросился на меня. Его огромный меч со свистом разрезал воздух.
Я подпустил толстомясого дурня поближе и неожиданно сделал шаг в сторону. Ловкий маневр помог мне отразить тяжелый удар. Наши мечи скрестились с такой силой, что искры засверкали, и острая боль пронзила мне руку от запястья до плеча.
Котелок зарычал от ярости: его постигла неудача. Этот недоумок обладал силищей, как у медведя, но был тяжел и неповоротлив.
Я метнулся влево и сделал выпад в тот самый миг, когда он снова накинулся на меня.
Мой клинок засвистел, и острие коснулось его лица. Мгновение — и острие моей сабли уже процарапало ему щеку, оставив огненный след на коже. Из раны хлынула кровь, и мой противник взревел еще оглушительнее.
Завыв, как зверь, он снова поднял свой палаш и рубанул со всего размаху. В этот момент Редкозубый подставил мне подножку, и я неожиданно грохнулся оземь. Грабитель считал, что таким хитроумным способом поможет своему приятелю, но вместо этого оказал ему медвежью услугу, сохранив мне жизнь.
Вместо того чтобы разрубить меня пополам, широкий палаш ударил по соседнему валуну и вылетел из могучей лапищи Котелка. Я воспользовался удачным моментом и метнул свой меч прямо в горло Редкозубому.
Острый, как бритва, клинок блеснул в лунном свете, очертив плавную дугу. Судьба Редкозубого была решена: мой меч пробил кожаный нагрудник и перерезал ему глотку с такой же легкостью, с какой горячий нож режет сливочное масло.
Протянув руку, я поднял лежащий на земле палаш Котелка и вскочил на ноги. Глянув на своего приятеля, грабитель перевел взгляд на меня, и на его лице отразились недоумение и страх.
— Ну, теперь мы с тобой остались вдвоем, Кухонный Горшок, — произнес я.
Завыв, как раненый зверь, Котелок вытащил из-за пояса зазубренный нож и двинулся на меня.
Я мгновенно упал на колени, пригнул голову и выставил вперед меч.
Котелок не сумел вовремя остановиться: в следующую секунду он споткнулся — буме! Затем еще один леденящий кровь звук: хрясъ! — и неповоротливый детина грудью упал на торчащий острием вверх клинок. У меня задрожали все мускулы, и даже плечи заныли от напряжения — таким могучим был ответный удар.
Я поднял глаза. Котелок навис надо мной: голова его оказалась в нескольких сантиметрах от меня, на уродливом глуповатом лице застыло удивленное выражение.
— У-р-р! — еле слышно прохрипел он, тупо тараща глаза. Из угла его рта текла тоненькая струйка крови.
Застонав от напряжения, я оттолкнул от себя тяжелую тушу. Он мешком рухнул на землю, вцепившись пальцами в торчавшую из груди рукоять меча.
Обессиленный, я с трудом поднялся на ноги. Эта парочка была не из тех, кто оттачивает искусство боя на полях сражений. Нет, они не были настоящими рыцарями. Они больше походили на самоуверенных выскочек-оруженосцев, которые частенько увиливают от своих обязанностей. Теперь пришло время заплатить сполна.
Однако цена была чересчур высока, и мне была ненавистна мысль, что именно я рассчитался с ними за все. Да, быть вольным рыцарем непросто, иногда приходится выполнять грязную работу.
— Гу-гу-гу, ва-ва-ва!
Я оглянулся. Нищая Красавица, облаченная в показной наряд со стеклярусом и мишурой, все еще была привязана к скале. Я приблизился к ней и, распутав веревки, сорвал тряпку со рта.
Она хватала воздух, заливаясь горючими слезами. Ее прекрасные синие глаза, похожие на два ярких сапфира, глядели прямо на меня.
— Теперь вы спасены, — сказал я девушке.
— Нет, сэр рыцарь, — захлебываясь рыданиями, пробормотала она. — До спасения еще далеко.
7
— Что вы такое говорите! — воскликнул я.
— Нам всем грозит большая опасность, — сказала пленница, и лицо ее исказилось от страха. — Нам нужно уходить из этого злосчастного, проклятого места, и как можно скорее! — Она захлебнулась в слезах, градом катившихся из ее прекрасных глаз. — Как можно скорее! — повторила девушка. — Вы слышите меня?
Я прекрасно ее слышал, но не понимал, о чем она говорит.
— Если вы думаете о горожанах, то они вряд ли вернутся сюда, — разубеждал я бедняжку. — Судя по тому, как стремительно они неслись по равнине, мы их здесь еще долго не увидим.
— Я не их имею в виду, — снова зарыдала девушка. — Это ужасное место. Надо скорее уходить…
— Ну, хорошо, хорошо, — успокаивал я красавицу. Конечно, она испытала сильное потрясение, но я не собирался поддаваться панике, обуревавшей несчастное создание, — ее страхи казались мне глупыми. — Но куда вы хотите идти? Обратно в город нельзя…
— Вы правы, — нервно проговорила она, перейдя на еле слышный шепот. — Я не могу вернуться туда. Теперь не могу… — Она упала на колени, заливаясь слезами. — После того, что они со мной сделали…
Я вытащил из кармана носовой платок и протянул его Нищей Красавице. Она с благодарностью взяла его и принялась утирать покрасневшие глаза и мокрые щеки.
— Меня хотели принести в жертву, — ее слова звучали четко и ясно, рассекая ночной воздух, как рапира. — Я умоляла отца, но… но… Ах, сэр рыцарь, его интересуют только деньги…
— Золото не пойдет ему впрок, — мрачно пробурчал я. — Старик уже, наверно, растратил весь свой капитал в ближайшем кабаке…