Я — вор в законе: Мафия и власть, стр. 37

— Тебе понравилось? — спросила Лариса, ущипнув Андрея за бок.

— Еще бы! — честно ответил тот и умолк.

— Классно было, — сказала Оксана, усаживаясь на лавку рядом с Коляном.

— Еще бы, — хмыкнул тот, продолжая неторопливо вытираться. Лариса смотрела ему прямо в глаза, а затем перевела взгляд на его член, который, словно под действием магнетизма, начал неудержимо увеличиваться в размерах. Колян усмехнулся и сказал Ларисе: — Что смотришь? Иди сюда.

Девушка послушно встала со скамьи и двинулась к Коляну. Ее и без того пухлые губы набрякли еще больше в предчувствии новых наслаждений.

— Извините, я тут, наверное, лишняя, — с шутливой обидой сказала Оксана и пересела к Андрею.

— Маленький, — проворковала она, поглаживая Андрея по бедру, — избаловала тебя эта противная Лариска? Не хочешь поработать?

Андрей пробормотал что-то неразборчивое, но явно утвердительным тоном.

— Только на тебе слишком много надето, — заметила Оксана.

Тот послушно поднялся и начал раздеваться.

— Андрюха, — засмеялся Колян, пригибая к своему члену голову Ларисы, — будь другом, сделай две вещи: задерни занавеску на окне и закрой дверь на замок. Нам с девочками еще долго ехать, не хотелось бы, чтобы кто-нибудь вперся без спроса…

Ночь обещала быть веселой.

ГЛАВА 20

Майор Абрамов раздавил в пепельнице окурок, одним махом влил в себя весь коньяк из пузатого бокала и блаженно откинулся на спинку кресла.

А Чижевский продолжал:

— Итак, господин Заботин. Перед нами стоит задача устранить его. Возникает вопрос: как это сделать? Вы долго наблюдали за ним, многое о нем знаете. Хочу услышать ваши соображения.

— Соображения имеются, — кивнул Абрамов. — В последнее время, после неудачного покушения на Владислава Геннадьевича, он почти все время проводит в офисе, даже ночует там, а при выходе из здания постоянно окружен плотной охраной. Загородные поездки полностью прекратил. Чтобы войти с ним в контакт в офисе или поблизости от него, потребуется проводить целую войсковую операцию. Поэтому мы разработали вариант с ювелирным отстрелом объекта…

— Дальний выстрел снайпера, — вставил Лебедев.

— Да, дальний выстрел, — кивнул Абрамов. — Собственно, другого в том районе и быть не может — мы все гам тщательно осмотрели, и ближайшая позиция для стрельбы имеется на расстоянии около полутора километров…

— Полтора километра?! — воскликнул Чижевский. — Вы собираетесь работать на таком расстоянии? Где гарантия…

— Мы не собираемся, — перебил его Абрамов. — Надо знать пределы своих возможностей. Дальняя стрельба — не наш профиль. А гарантий в нашем деле не бывает, вы сами это прекрасно знаете.

— Значит, так: есть план, есть позиция, но кто будет осуществлять этот план с этой позиции, неизвестно, — подытожил Чижевский.

— Дальняя стрельба — специальность редкая, — многозначительно возразил Абрамов. — Такие специалисты у всех на слуху.

Абрамов помолчал и с хитринкой в голосе добавил:

— Степан Юрьев. Он же Сержант. Вот он бы с такой работенкой справился.

— Ну и где прикажете искать этого Юрьева? — поинтересовался Чижевский, хотя прекрасно знал, что Степана Юрьева по прозвищу Сержант Варягу долго искать не придется — этот человек постоянно, хотя и неявно, находился рядом с Варягом, появляясь в самые критические моменты. Как во время налета Коляна.

— Думается мне, что наш босс мог бы вам что-нибудь посоветовать, — все с той же хитрецой ответил Абрамов.

— Хорошо, я поговорю с шефом, — кивнул Чижевский. — И если мы найдем этого Юрьева, вам придется подготовить операцию — вывести его на позицию, обеспечить ему прикрытие во время работы и отход.

— Сделаем, — по-военному кратко отозвался Абрамов.

Герасим Савельевич Заботин после провала миссии Коляна стал и впрямь сверхосторожен. Те меры безопасности, которые он принимал, носили какой-то истерический характер — он устроил у себя в офисе спальню, заставлял охрану в полном составе ночевать в здании, постоянно устраивал дома и на работе тщательные про- нерки на предмет выявления подслушивающих устройств, а когда приходилось наносить деловой визит, путь от машины до подъезда он совершал бегом и согнувшись, словно уже находился под обстрелом. Обеспечение безопасности помимо времени и нервов стоило еще и уйму денег — на технические средства, на содержание увеличенного штата охраны, на покупку бронированного автомобиля… Кроме того, бизнес немало страдал из-за того, что Заботин до минимума ограничил деловое общение и вообще все связи с внешним миром. Теперь Герасим Савельевич сам проклинал себя за то, что в свое время начал эту глупую войну с Владиславом Игнатовым. Конечно, унизительно, когда тебя вышвыривают с теплого местечка и лишают жирного куска, но, с другой стороны, его ведь не просто на улицу вышвырнули! У него же была своя фирма, которая благодаря его мощным связям успешно развивалась, были собственные доходы помимо зарплаты в «Госснабвооружении», было и все прочее, что прилагается к доходам — вкусная еда, хорошая выпивка, свежие девочки, возможность хорошо отдохнуть в любом уголке земного шара. Так нет ведь, все мало было старому дураку! Надо же было связаться с этим отпетым бандюгой Радченко! Правильно жена говорила — она хоть и больная совсем, а соображает получше любого здорового: «Гера, сейчас у тебя деньги завелись, а их никогда много не бывает. Смотри, будь осторожен, не зарывайся!» Он, конечно, кивал в знак согласия, чтобы не волновать страдалицу, а сам втихаря окучивал Радченко. Ну вот, за что боролся, на то и напоролся: Колян теперь тянет из него деньги, Игнатов жив-живехонек, а сам он, уважаемый бизнесмен Заботин, сидит в осаде в собственном офисе и трясется при каждом телефонном звонке. Поначалу мысли о собственном плачевном положении вызывали у Заботина приступ ненависти к Игнатову. Ведь это как-никак Игнатов турнул его из «Госснабвооружения», а значит, Игнатов

во всем и виноват. При этом Герасим Савельевич, разумеется, не вспоминал о том, как беззастенчиво запускал лапу в кассу концерна. Однако со временем, устав от собственных страхов, Заботин пришел к мудрому выводу: «Довольствуйся тем, что имеешь». И когда Радченко в очередной раз позвонил ему и потребовал денег, он ему сделал очередное деловое предложение.

— Я хочу сохранить с тобой нормальные отношения, Коля, потому и даю тебе деньги, — заявил Заботин. — Но деньги надо отрабатывать. Мою главную проблему ты знаешь — это господин Игнатов. Надеюсь, что ты поможешь мне эту проблему решить, а я в долгу не останусь.

Молодой наглец издевательски засмеялся:

— Хотите сказать, что вы мне башляете ради того, чтобы сохранить со мной дружбу? Да бросьте, Герасим Савельевич. Вы просто меня боитесь. Думаете, Радченко — беспредельщик, от него можно ждать чего угодно, лучше ему пока дать денег, а там видно будет… Очень правильный ход мысли, Герасим Савельевич, за исключением только одного момента: потом ничего видно не будет. Ничего не изменится — вы так и будете мне платить. Кто раз со мной связался, будет платить мне до самой смерти. Теперь вы не мой заказчик, а я не ваш работник, теперь я — ваша «крыша».

Заботин онемел от такого неожиданного поворота разговора. Колян помолчал, давая собеседнику переварить услышанное, и продолжил:

— Мне про дружбу мозги пудрить не надо. Я же понимаю, что если бы вы могли меня достать, то с удовольствием грохнули бы. С исполнителями так ведь и принято поступать, если они не совсем ручные. Но вы не переживайте, в вашем положении есть и свои плюсы. Кто-то ведь должен вас избавить от Варяга, и я этим с удовольствием займусь. Так что плюсы от нашего сотрудничества для вас вполне могут перевесить минусы.

— Ты откуда звонишь? — обрел наконец дар речи Заботин. За свой телефон после всех мероприятий по выявлению «жучков» он был спокоен. Вдобавок спецы внедрили на его линию генераторы помех, и теперь любой, кто хотел бы прослушать разговоры Заботина, услышал бы только отчаянный треск.