Коммандос из демиургов, стр. 84

— Почему же вы столько времени молчали? — простонали ученые.

— А когда кто-то считал мой народ равным своему? Кто бы поверил мальчишке-гоблину? Молчите? — Младший братец вдруг превратился в индейского вождя и обвел всех обвиняющим взглядом. Народ уткнулся глазами в пол.

Чтобы разрядить обстановку, я быстро попросила Владыку отправить кого-нибудь к диксе и Кефиру, сообщить, что нам поведал гордый сын болот.

— Имя, сестра, имя, — напутствовал Сосискин, намекая, что нам позарез нужно знать настоящее ФИО противника.

Ответ мы получили только на следующий день. Итак, мне противостоял единственный и неповторимый варрл Скелифигурр по прозвищу Бездушник. Личность весьма примечательная. Действительно, он был довольно слабеньким некромантом, способным призывать только мелких грызунов. Но неожиданно для всех у парня открылся магический резерв, и он движением бровей заставлял покойников плясать канкан. Талантливый отрок исчез из поля зрения учителей, сымитировав (как стало ясно теперь) свою погибель от рук какой-то свирепой кракозябры. Естественно, никто не связал гибель теперь уже одаренного колдуна с волной смертей его коллег и появлением Темной территории. Все это выяснил Кефир, прошустрив архивы учебных заведений. Дикса же зарылась в их летописи и усиленно искала ответ на вопрос: «А не давал ли кто этому козлу расклад по будущему?»

— Охренеть, ну вот только Скелетона до полного счастья нам не хватало, — присвистнул расстроенный пес, живо отреагировавший на историю агрессора.

«Да пофиг, — отмахнулся авось, — теперь мы точно знаем, что за ним стоит крыша, которую нам придется обломать».

Когда на следующее утро я в валенках, тулупе и пуховом платке при поддержке Синего вышла на улицу, то порадовалась, что на лице у меня на манер ватно-марлевой повязки намотан шарф и никто не увидел выражения моего лица. Кругом зияли воронки, валялись деревяшки, еще недавно бывшие сараем, туалетом и баней. Не имелось лазарета, казармы мальчишек и учебной палатки. Шатающиеся от усталости демиурчики под присмотром бравого прапорщика, в кои-то веки разрешившего надеть на себя теплый комбинезон для прогулок, разгребали снег.

— Отставить, — сорвав шарф с лица, заорало негодование.

— Быстро всем в дом, греться, мыться, есть и спать!

Детишкам не надо было повторять дважды, они шустро покидали лопаты и, чуть не сбив меня с крыльца, кинулись в тепло дома.

Я хотела направиться на поиски запропавших учителей, но не смогла сделать и шагу в своей сбруе. Пришлось телохранителю брать меня на руки и тащить назад. Он помог мне рассупониться и подняться к себе. Ситуация требовала обмозгования. Итак, против нас были дубак, сугробы, куча колдунов и мое состояние здоровья. Ребята здорово вымотались, я ни на что не годилась. Следовательно, предстояло уточнить у Федора, сколько нам еще кормить кровососов, и делать ноги к югу. Попросив все того же Синего найти мне народ, я стала обдумывать очередной коварный план.

К счастью, вампир отыскался очень быстро и порадовал тем, что его сородичи почти накушались и через пару деньков, если колдуны не иссякнут (а что-то мне подсказывало, что они продолжат идти косяками), могут даже впасть в анабиоз. Дождавшись остальных, я изложила свои мыслишки, нашедшие горячий отклик во всех сердцах. Еще бы, морозить задницу и отбиваться от магических атак не хотелось никому.

Следующие пять дней прошли под девизом: «Когда эти сволочи закончатся?» Нас атаковали днем и ночью. Демики и преподы держали оборону, периодически устраивая контратаки за пределами базы, профессура ковала оружие, Сосискин матерился, я скрипела зубами от бессилия. Увы, у меня в руках ложка плохо держалась. Когда попыталась дать очередь из магиямета, мою тушку банально отнесло в сугроб. Хорошо, никто из молодняка не видел сей конфуз. Зато это увидел Дракон и чуть не разорвал меня в клочья за то, что я посмела высунуть нос на улицу.

Шестое утро нас встретило тишиной, которая продержалась до наступления сумерек. Но стоило в небе зажечься первой звезде, как на нас с воздуха напали птеродактили, весьма нехило плюющиеся ядовитой слюной, разъедающей даже камень. Как они смогли прорваться через защиту, не пропускающую никого из живых, думать было некогда. Забор рухнул, и на нас ринулось полчище хрен поймешь кого, не до классификации мне тогда было.

Если бы не драконы, сомневаюсь, что от нас остались бы хоть рожки да ножки. Они поливали противника огнем, не давая ему приблизиться к мягкотелым существам, засевшим у них за спинами. Но все равно, нет-нет да какая-нибудь клыкасто-зубастая тварь прорывалась сквозь кольцо ревущего пламени. Сколько это продолжалось, не знаю, но драконы стали выдыхаться, а монстры и не думали кончаться. Нас брали измором. Вдруг я услышала взрыв, и на моих глазах дом взлетел на воздух и осыпался. Все замерли, и в тишине прозвучало мое сакраментальное:

— Какой мудак это сделал?

— Дорогая, я тоже рад тебя видеть. — Вражеские солдаты расступились, и, верхом на устрашающего вида мохнатой зверюге перед моим взбешенным взглядом предстал единственный и неповторимый Наместник тьмы на земле, его гадское величество Скелифигурр, чтоб ему всю жизнь энурезом маяться!

ГЛАВА 27

Спрыгнув с коняшки повышенной волосатости, главная сволочь вальяжной походкой сытого кота направилась в нашу сторону.

«А хорош, стервец?» — томно закатила глазки женская сущность, и я вынуждена была с ней согласиться.

Но потом вспомнила, что Скелетон вроде как враг, и моментом набычилась.

— Вот мы и встретились, таинственная варрла, — поигрывая плеткой, «порадовал» враг номер один.

— Аха, давно не виделись, мучачос, счастлива — караул как, — застенчиво шаркнула ножкой в ответ. — Чем обязана? — Уж если вести светские беседы, так по полной.

— Ну я же обещал, плутовка, что мы с тобой обязательно увидимся, правда, на тебе слишком много одежды, да и на лице…

Не дожидаясь окончания фразы, я, не иначе как с перепугу, опустила на его начищенный сапог валенок сорок пятого размера в блестящей калоше и прошипела, как огнетушитель:

— Только попробуй сказать, что на мне морок, жало вырву и сожрать заставлю, драгоценный.

— А что мне за это будет?

— Не, вы видали, он еще торгуется, — зачесались кулаки, а я усилием воли подавила желание съездить ему по идеальной мордофеле и процедила:

— Останешься с языком, владение иностранным не гарантирую.

Мы стояли друг напротив друга и играли в гляделки, народ застыл в непонятках, из которых всех вывел трескучий голосок Сосискина:

— Я таки дико извиняюсь, но что такой уважаемый человек забыл в нашем суровом краю, где дрова выдают по талонам?

— Пришел добивать, — рыкнул Владыка и сделал попытку хвостом убрать меня с траектории удара.

Наместник оказался проворнее. Мигом подскочил, стянул с моей озябшей руки варежку, галантно поцеловав покрасневшую от мороза ладошку, осчастливил:

— Мне неинтересно сражаться с обессиленными противниками, и я не убиваю умных женщин, а предпочитаю их завоевывать.

Где он предпочитает их завоевывать, было понятно по его самодовольной ухмылке и похотливо заблестевшим глазкам.

— Злодей с принципами, уважаю! — вылезло вперед ехидство.

— Вот если бы у тебя еще была и психологическая травма, так я вообще в тебя влюбилась бы, — добавила от себя.

Судя по его обалдевшим глазам, он не был знаком с трудами старика Фрейда. Пришлось пояснить:

— Все комплексы родом из детства. Может, тебя папа в детстве ремешком порол или соседская девочка высмеивала? Нет? Тогда с чего у тебя мания величия-то образовалась…

Народ пребывал в шоке, я же несла ахинею и молилась, чтобы Кабан догадался раздать всем амулеты. Ну не верилось мне, что вражина пришел чисто поболтать, да и монстряки потихоньку продвигались вперед, беря нас в окружение. Неизвестность начала нервировать, и я повторно задала свой вопрос, только теперь уже в совсем невежливой форме: