Земля войны, стр. 33

Однако вместо того, чтобы спросить, куда дели тело, Газмат накинулся на Ахмеда с упреками.

– Ты обязан обеспечивать мою безопасность! – закричал Гамзат. – И как ты справляешься со своей задачей?! Я вынужден сам ее обеспечивать! Я узнаю о том, что меня заказали, от киллера!

Ахмед молча глядел на своего хозяина. По его глубокому убеждению, все, сказанное Идрисом Абидовым, было полным враньем. Не то чтоб Кемиров не мог заказать Гамзата. Но у Кемирова были полтораста бойцов, прошедших такую школу, которая не снилась и «Вымпелу». И эти бойцы не только были готовы убивать по любому слову Джамалудина – они были готовы умирать по любому его слову, а человек, готовый умереть, стоит десятерых, готовых убить.

Никогда бы Джамалудин не попросил какого-то владельца казино замочить Гамзата Асланова, и уж если бы он решил отколоть такой номер, он бы непременно принял участие в мероприятии сам. Ведь для него убить человека было не сложней, чем выкурить сигарету.

Правда, выкурить сигарету Кемирову было очень трудно.

Но сказать это Гамзату в его нынешнем состоянии было невозможно.

– У меня пятьсот человек охраны, а я вынужден лично устранять киллеров! – орал Гамзат, – где моя безопасность?

– Я решу этот вопрос, – сказал Ахмед.

Глава четвертая,

в которой Кирилл Водров ночью охотится с Джамалудином, а утром получает приказание расследовать нападение террористов на село Тленкой

Кирилл вернулся на базу отдыха к восьми вечера.

Помывшись и переодевшись, Кирилл решил сходить в тир, располагавшийся, как он приметил еще до отъезда, прямо за полосой препятствий.

Выбор оружия в тире не уступал самым взыскательным коллекциям Лубянки. По некотором размышлении Кирилл предпочел «беретту». Немногословный кавказец с костылем вместо правой ноги выдал ему наушники и патроны. Патроны, разумеется, были боевые.

В тире уже стреляли. Высокий темноволосый человек в джинсах и сером свитере высаживал пули из «стечкина» точно в центр мишени. Темноволосый прикончил обойму, вставил новую, поправил наушники и обернулся к Кириллу.

Это был Джаватхан Аскеров.

Полтора месяца назад этот человек, вместе с двумя своими сообщниками, под видеокамеру всадил по пуле в лоб умирающего на обочине полпреда Панкова, и чтобы никто не перепутал Джаватхана с кем-нибудь другим, Джаватхан перед убийством снял с себя маску.

Этот человек был абсолютным фаворитом боев без правил.

Этот человек сражался в Чечне вместе с Басаевым и Хаттабом.

А видео этого человека, всаживающего пулю в лоб российского полпреда, стало рекламным роликом сепаратистов. Его переписывали с мобильника на мобильник, и никто не знал, что с этим делать. При проверке документов эту запись изымали, как и запись с Гамзатом Аслановым, но она продолжала распространяться все равно.

Кирилл Водров видел несколько видеоклипов с участием Джаватхана Аскерова. Тот, который скачивали с мобильника на мобильник, был еще не самым впечатляющим.

Ноги Кирилла внезапно сделались ватными. Член Чрезвычайного Комитета по расследованию терактов и преступлений на Северном Кавказе стоял в пяти метрах от человека, который совершил самый громкий теракт в республике за последние полгода, и в руках этого человека был заряженный «стечкин», а в руках Кирилла – пустая «беретта» и обоймы к ней в кармане брюк.

Пистолет в руках Джаватхана слегка качнулся. Ствол теперь смотрел прямо в лоб Кириллу. Самое забавное было, что никто даже не обратит внимание на выстрел. В тир затем и ходят, чтобы стрелять.

В кармане Кирилла зазвонил телефон, но он даже не пошевелился. Джаватхан стоял и смотрел на русского, как-то удивленно-презрительно. Кирилл подумал, что все могло бы быть иначе, если бы он зарядил оружие и снял бы с его с предохранителя еще у прилавка.

Но сейчас Кирилл даже и не думал сопротивляться.

Джаватхан Аскеров мог свернуть ему голову безо всякого «стечкина», у Кирилла в этом не было ни малейших сомнений.

За спиной Кирилла скрипнула дверь, и негромкий, удивительно четкий голос, с легчайшим металлическим акцентом звонких согласных, произнес:

– Джаватхан, я тебя просил не гулять по территории.

Чья-то рука забрала «беретту» из рук Кирилла. Джаватхан поколебался, сунул «стечкин» за пояс и быстро вышел в другую дверь. Чтобы выйти, ему пришлось наклониться.

Кирилл обернулся. За ним стоял Джамалудин.

Телефон продолжал надрываться. Кирилл взял трубку.

– Алло, – сказал он. – Алло, Федор Александрович, я вас не слышу! Здесь связь плохая. Я перезвоню.

– Пошли, – сказал аварец.

Они не пошли, а поехали. Джамалудин указал ему на переднее сиденье бронированного «Хаммера», и когда Кирилл сел в машину, он неловко задел ногами автомат с укороченным прикладом. То т лежал наискосок, упираясь дулом в пол, а рукоятью удобно располагаясь у коробки передач.

«Хаммер» выехал за ворота, и машины сопровождения вслед за ними не было. Кирилл с удивлением понял, что они с Джамалудином вдвоем в машине.

Кирилл откинулся на жесткую спинку и молча смотрел вперед, туда, где перед желтыми фарами расступались деревья, похожие из-за инея на кусты кораллов.

Кирилл не знал, куда его везут, но понимал, что после встречи с Джаватханом Аскеровым его шансы оказаться где-то в канаве с перерезанным горлом возросли астрономически. Собственная племянница, пускай и оказавшаяся замужем не за тем человеком – это одно, а террорист, за голову которого, между прочим, Москва сулила миллион долларов, – это уже другое. Джаватхан Аскеров никаким боком не был мирным жителем. Его фотография красовалась на каждом блокпосту рядом с фото Вахи Арсаева, и под фото Аскерова было написано: «Мы тебя достанем», а под фото Арсаева: «Убит как собака».

Впервые Кирилл осознал, что на этой территории, формально подвластной Российской Федерации, его жизнь зависит только от прихоти Джамалудина, потому что Джамалудин может убить или украсть любого человека в Бештое, и ничего ему за это не будет. «Отдаст полмиллиона Комиссарову и скажет, что это сделали террористы», – подумал Кирилл.

За поворотом дороги мелькнула каменная башня, джип резко взвыл и свернул вверх. Дома исчезли: в свете луны Кирилл видел высокую гору, превращенную террасами в ступенчатую пирамиду. Каждый клочок почвы был заботливо очищен от камней, сложенных тут же в поребрик, и саженцы абрикосовых деревьев были укутаны в деревянные короба.

Зеленые указатели с именами Аллаха теперь стояли у каждого поворота, словно указывая путь к небу, и последняя часть дороги была залита тысячеваттными прожекторами, бившими со стен замка.

На вышке скучали автоматчики. Ворота при виде «хаммера» разошлись в стороны, Кирилл с Джамалудином въехали в замок на горе, и остановились у заднего крыльца довольно-таки невзрачного трехэтажного дома.

Кирилл снова вспомнил широко ходившую в Бештое фразу Джамалудина о том, что он никого не держит в подвале, потому что клетки стоят во дворе. Интересно, каково это – ощущать себя хозяином жизни и смерти любого человека в районе? Немудрено, что федералы не могут поймать сообщников Арсаева, если те сидят на базе отдыха ФСБ.

– Вылезай, – сказал Джамалудин.

Ужин был накрыт в гостиной на втором этаже.

От шашлыков, выложенных аккуратной горкой на блюде, исходил дурманящий запах, и рядом со свежими лепешками с творогом выстроилась целая батарея бутылок сладкой и минеральной воды «Кемир», – производившейся, как и следовало из ее названия, фирмой Заура.

Кирилл сел за стол, и Джамалудин налил ему в стакан минералки. Кирилл обратил внимание, что жестяную крышку с бутылки хрупкий на вид Джамалудин сорвал просто пальцами.

– И что ты собираешься делать? – спросил Джамалудин.

– Ты знаешь, что я должен сделать, – сказал Кирилл.

– Он уедет. Сегодня же ночью. Ему сделают документы, и он уедет. Он сделал то, что был должен, и он не хочет воевать ни на чьей стороне.