Путь изгоя, стр. 44

От подобной бесцеремонности Вэл, кажется, растерялась.

– В «Трилистнике», – бурчит она. Лжет, кстати. – И обращайся ко мне, как к парню.

То есть это все же девушка. Ну и ладно, хочет считать себя парнем – мне не жалко. Смотрю на нее с иронией.

– Дика, развратна, груба и к тому же лжива. Дорогая, да ты просто соткана из достоинств!

Девушка смотрит на меня с некоторым интересом.

– Приходи вечером в «Харчевню Старого Ника» в портовом районе. Я буду там.

На этот раз не врет, хотя тон мне не нравится. Подозреваю, что это какая-то подстава.

Портовый район – не самое безопасное место в городе, особенно вечером. Так что я на всякий случай еще у ворот академии натянул перчатки. Вторая пара была заткнута за пояс под курткой. Впрочем, все обошлось. «Харчевня Старого Ника» располагалась в относительно благоустроенной части района, лезть в трущобы не понадобилось. Сама харчевня ничего особенного из себя не представляла: полутемный зал, грубые тяжелые столы и лавки. Еще более массивная барная стойка справа от входа. Въевшийся в стены запах кислого пива и гари. Шум разговоров и крики подгулявшей публики. Таких пивнушек и у нас в мире полно. Грязновато, правда.

Пока я осматривал зал, меня заметили. Вэл уже махала («махал», – поправил я себя) рукой от длинного стола в дальнем углу, где уже пьянствовала компания человек в двадцать. Весьма разбойничьего вида. Большинство при оружии. Ладно, посмотрим, кто такие.

– Это твоя новая игрушка? – окликнул Вэл молодой парень из сидящих за столом. Левая щека у парня была стянута уродливым шрамом, из-за чего казалось, что он постоянно ухмыляется.

– Эта игра стоила мне одного из «братьев», Весельчак.

Я почувствовал сзади движение, и тут же к горлу мне прижали холодное лезвие ножа. Что за идиотская привычка!

– Ты зачем мой подарок сломал? – дыхнуло сзади перегаром. – Нехорошо это. Заплатить бы надо, а то ведь могу и порезать от огорчения.

Речь, я так понимаю, про ножик. Убивать этого придурка не годится. Похоже, банальная проверка на вшивость. О, придумал! На секунду прикрываю глаза.

– Штаны сначала подтяни!

Штаны, перевязь с метательными ножами, ножны с тесаком побольше, наручи и собственно лезвие прижатого к моему горлу клинка падают на землю. Перерезать все ремешки было несложно – мужик стоял очень близко. Сложнее при этом было не задеть тело. Кто знает, какие тут обычаи. Начинать знакомство с кровопролития мне не улыбается.

– Шер, он тебя сделал! – сквозь громовой хохот доносится чей-то радостный вопль.

Меня хлопают по спине, усаживают за стол и тут же подвигают кружку с пивом. На удивление неплохим. Народ веселится. Только один человек смотрит на меня хмуро и подозрительно. Ага, понятно – это местный маг. Слабенький водяник.

– Знакомься, – ко мне подсаживается Вэлли. – Это наемники Дитриха. Мои друзья, можно сказать. Сам Дитрих – это вон тот лысый дядька с седыми усами. Еще Шер, Весельчак, Молот, мэтр Ингле, Тарсунд и остальные.

– А как зовут твоего товарища? – спрашивает кто-то, кажется, Тарсунд.

– Понятия не имею! – весело отвечает Вэл. – Знаю, что он вроде как маг и большой поклонник моих песен!

– Меня зовут Даркин, и я действительно маг, – демонстрирую всем кольцо академии. – Правда, темный.

– Что, правда?! – изумляется сидящий напротив Весельчак. – А покажи что-нибудь.

– Я маг, а не фокусник.

– На темного мага ты откровенно не тянешь, – задумчиво осматривает меня певичка. – На ремесленника скорее похож. Ты слишком… нежный, что ли.

– А как, по-твоему, должен выглядеть черный маг? – удивляюсь я. – Высокий, бледный, черноволосый. С изысканными манерами аристократа, безумным взглядом и презрительной усмешкой. Непременно в черном балахоне, расшитом магическими закорючками, и с резным посохом. Еще желательна свита в виде выводка скелетов и какая-нибудь милая безделушка, вроде чаши из черепа младенца. Так, что ли?

– Ну вроде того, – смущается Вэл.

– Тогда ты похож на черного мага гораздо больше, – улыбаюсь я.

– Только колдовать не умею.

– Да и не надо. Зато поешь хорошо.

– Спой, Вэл. – Голос у Молота похож на рокот далекого горного обвала. Да и сам он напоминает кусок скалы – огромный, мрачный и угловатый.

Вэл не ломается и достает инструмент. Бодрые резкие звуки марша перекрывают стоящий в помещении гвалт. Похоже, песня наемникам была хорошо знакома. От дружного «Предай их всех, останься верен себе!» тряслись стены. Как я выяснил, отряд наемников Дитриха в мирное время занимался в основном сопровождением караванов, не только сухопутных, но и морских, в качестве абордажной команды. Порой с ними путешествовал Вэл. Впрочем, иногда они участвовали и в разборках между высокими семьями.

Пьянка продолжалась до самого утра. Под конец пришлось мухлевать, уничтожая пиво прямо в кружке – пить я не особо силен.

На две декады меня закрутил бешеный смерч по имени Вэлли. Мы лазали по крышам и по самым мрачным переулкам трущоб. Пили и пели во всех тавернах города. Я узнал о жизни городского дна больше, чем за прошедшие полгода. Пока мы выбирали новый клинок взамен сломанного, Вэл научил меня различать виды местной стали и определять качество проковки. Не удержавшись, я даже купил себе наручи для скрытого ношения метательных ножей и тут же получил пару уроков по их использованию.

Вэл был кладезем знаний, которые не получишь, сидя в библиотеке. А я делился с ним музыкой. «Мельница», «КиШ», «Ария», музыка из «Гардемаринов», Высоцкий и «Лунная соната» – все встречалось с одинаковым восторгом. «Королевну» мой новый друг даже перевел на общий и показал мне, как играть ее на риттоне (я таки выяснил, как эта местная лютнегитара называется!). Понятное дело, с первого раза ничего не получилось, но аккорды я запомнил. Что интересно, я совершенно не воспринимал Вэлли как существо противоположного пола. Мы были просто товарищами. Нам и так было неплохо. А под конец зимних каникул его забрала стража. «За ведьмовство», – злорадно сказала соседская бабка.

Глава 15

Первым делом я хотел бежать в городскую тюрьму, но, подумав, отправился в академию. Мэтр но-Шейн внимательно меня выслушал, уверил, что разберется, и посоветовал не пороть горячку. Неделю я метался как зверь в клетке. Даже начало нового семестра не смогло отвлечь меня от мрачных мыслей. Наконец двадцать четвертого пейча мэтр Арман привел меня в зал, где должно было разбираться дело. Собственно народу в зале и не было. Сам судья, двое стражников да мы с Арманом. Опекуны Вэла (какие-то дальние родственники, как я понял) даже не пришли.

– Итак, – начал судья, – разбирается дело девицы, именующей себя Вэл, которая обвиняется в использовании черной магии для соблазнения и насылания порчи и проклятий. Сама девица не созналась в содеянном, но имеются многочисленные свидетельства ее связей с темными магами и подозрительными личностями. Увы, нашему штатному магу не удалось найти следы преступлений даже после трех сканирований памяти, что говорит об очень сильной защите и косвенно указывает на помощь могущественного темного мага. К сожалению, обвиняемая до последнего отрицала все обвинения, но ее самоубийство может свидетельствовать о раскаянии и признании вины. Посему дело закрыто, и тело обвиняемой будет сожжено как тело ведьмы.

Монотонное бормотание судьи очень медленно доходило до моего возбужденного мозга. Когда я осмыслил сказанное, сознание заволокла ярость.

– Вы хотите сказать, – почти прошипел я, делая шаг вперед, – что ее допрашивали, потом трижды просматривали память, а вы сделали вывод о ее виновности на основе самоубийства?

– Им-менно так, – судья медленно начал пятиться к выходу из зала.

Э нет! Не уйдешь, тварь! Бросаюсь вперед. Ярость туманит разум. Ближайшего стражника просто сношу плечом, и плевать, что он весит раза в полтора больше. Второй пытается преградить мне путь алебардой, но я срезаю ее на ходу.