Люди крыш. Пройти по краю, стр. 50

— Свет! Дайте света! — раздался снизу манерный голос распорядителя Чемпионата. Чухоню когда-то стоило большого труда поверить, что этот жеманный красавчик в ярко-голубой чалме одной с ним крови. Ходили слухи, будто Нектар наполовину кошка. Уж больно заботился он о своей внешности: ресницы вокруг кукольных глаз обязательно накрашены, на ногтях маникюр, обтягивающие джинсы и кремовая футболка в сине-оранжевых бабочках из самого дорогого бутика на главной улице людского города. Впрочем, убедительных доказательств смешения крови никто представить не мог, и Нектар на всех вечеринках не упускал случая порассуждать о чистоте расы. Своей, разумеется.

— Полный отстой! — продолжал возмущаться сердитый распорядитель, закатывая глаза. — Кто привез сюда эти софиты? Выбросите их на помойку!

Внезапно заиграла музыка, и грянул хор грибов.

Маленький кудрявый шерстокан, семенивший на золотистом поводке за Нектаром, задрожал, округлил и без того огромные глаза, присел на нежно-голубое покрытие ринга и навалил кучу.

— Кошмар! Лапулечка моя! Заткните эти грибы! — Распорядитель прижал к груди испуганного зверя.

Лапулечка тоже была чемпионом. Только ее полем битвы стал конкурс красоты, который с приходом Нектара традиционно проводился во время Чемпионата. Победить в нем считалось не меньшим подвигом, чем стать самым сильным бойцом. Лапулечка брала эту высоту три раза подряд, оставив с носом Голубчика — шерстокана Кайзера.

Грибы тем временем добавили децибелов, и в гимне Братства проступили джазовые нотки. Лапулечка затряслась сильнее. Она жалобно запищала, и стало понятно, что футболку с бабочками придется выбрасывать.

— Я больше не могу! — верещал Нектар, пытаясь оттянуть от себя, липнущую к телу футболку. — Мерзкие поганки разбудили во мне страшное животное!

Наблюдая за этой сценой, Чухонь не заметил, как снаружи послышались голоса, и бордовая портьера шевельнулась, собираясь впустить настоящего хозяина ложи.

ГЛАВА 17

Утонуть Женька не боялась. Чего тут бояться, если прямо над головой плавают фибры? Хватай, что потолще, да лети к берегу. Еще ускорение можно включить. Наверняка будет в «Североморце» раньше «Крали». Вода, конечно, холодная, аж дыхание перехватывает, но стоит разогнаться, и такие мелочи перестанут беспокоить. Короче, с ее новыми способностями захочешь — не утонешь. Только это Тараса не оправдывает. Он поступил подло. Бросил ее в открытом море! При мысли об уплывающей яхте к горлу подкатывал противный комок.

Но для обид было не лучшее время — куда важнее придумать, как попасть в пещеру. Она плавала кругами и озадаченно кусала посиневшие губы. Маленькая А-но не спешила на выручку, и где-то на самом донышке души Женя этому радовалась. При воспоминании о жуткой девочке у нее немели ноги, и учащалось сердцебиение.

Минуты плыли неторопливым караваном, а решение не появлялось. Женя пробовала нырять, задерживать под водой дыхание, призывать божество людей глубины и даже плакать. В конце концов, слезы тоже иногда помогают. Лишь бы никто не видел. Только, похоже, это был не тот случай.

Постепенно до Жени дошла вся безнадежность ее усилий. Чтобы разбудить способности, нужна реальная угроза жизни. Но последние два посвящения сделали ее смерть не такой уж легкой задачей. Значит, купание в открытом море не годится. Тогда что? Она перевернулась на спину и уставилась в подсвеченное закатом небо.

Лежать ей пришлось недолго. Внезапно чья-то рука обхватила ее лодыжку и резко потянула вниз. Все произошло так неожиданно, что Женя даже не успела набрать воздуха. Перед глазами вспыхнул кадр из какого-то ужастика, где щупальце гигантского осьминога утаскивало на дно беспечных купальщиков. Женя задергалась, пытаясь вырваться, и невольно вдохнула порцию соленой воды. «Это конец! — пришла неуместно спокойная мысль. — Я не выберусь».

Ее куда-то тянуло, швыряло сквозь стаи мелких медуз и блестящих рыбок, тащило через зеленоватую пустоту, но она этого почти не видела. Мозг способен протянуть без кислорода от силы пять минут, а потом начинается необратимый процесс — клетки коры отмирают, навсегда превращая человека в растение. Жене казалось, что ее путешествие под водой длилось гораздо дольше критической отметки.

Неожиданно она почувствовала толчок в спину, жжение в груди, острую боль в висках. А потом в ее легкие ворвался воздух.

Женя сидела в неглубоком водоеме, чувствуя под собой скользкое глинистое дно. Она потрясенно разглядывала потолок пещеры — большого круглого зала с земляными стенами. Казалось, его сделали сотни лопаток маленьких гномов, оставивших на низких сводах множество беспорядочных углублений.

Что это за место? Пещера, о которой говорил Тарас? Детская комната Маленькой А-но? Отчего так тепло в груди? Куда пропала вода из легких?

Полом пещеры служило озеро. Женя лизнула ладонь. Вода в нем была пресной, даже сладковатой. И мутной. Как будто в него насыпали муки. А еще она еле заметно светилась.

У дальней стены подземного зала что-то шевельнулось. Там на плоском, выступающем над водой камне, сгорбившись, сидела девочка. Ее личико было бледным, как у утопленницы.

— Привет, — сказала А-но. От голоса малышки Женю бросило в дрожь. В нем слышалось змеиное шипение и шум прибоя, журчание сотен ручейков и крики людей, гибнущих в кораблекрушении. — Поиграй со мной.

Женя неуверенно встала и побрела по пояс в воде к хрупкой фигурке. Ей стоило огромных усилий не отвести от девочки взгляда. Каждая черточка худенького лица пребывала в постоянном движении, оно все время менялось, словно смотришь через колышущуюся воду.

— Привет. — Женя села на камень рядом с божеством глубины. Теперь их разделяло не больше метра.

— Мне скучно, — пожаловалась А-но. — Сюда так редко приходят гости.

— Давай поиграем? — Ничего лучше, чтобы понравиться странной девочке, придумать не удалось.

— Давай! В загадки! — Черные глаза богини блеснули. — Чур, я спрашиваю! — Она достала из кармашка темного с белыми оборками платья маленькую, вырезанную из дерева фигурку рыбьего скелета. — Смотри. Что это?

— Рыба? — Женя попыталась улыбнуться. — Да!

— А это? — В руке А-но оказалась фигурка в виде птичьего пера.

— Перышко?

— Нет! Птица! Это? — Рядом с пером и рыбьими останками легло изображение кошачьей головы.

— Кошка?

— Правильно! А это?

— Крыса. — Женя поняла, что Маленькая А-но показывает ей символы четырех рас.

— Ты хорошая, — похвалила девочка. — Теперь скажи сколько?

— Что сколько?

Маленькая А-но молчала, глядя исподлобья. Сообразив, что подсказок не будет, Женя выдала единственный имевшийся у нее вариант:

— Четыре? Четыре расы? Да?

— Нет! — А-но радостно улыбнулась, открыв дырку вместо двух верхних зубов. — Не угадала — пять!

— Почему пять? Ведь существует всего четыре народа? Или нет? Женя посмотрела на камень, где лежали деревянные фигурки, и с удивлением обнаружила, что их и вправду пять. Пятым оказался маленький коротколапый паук.

— Мне скучно! — заныла девочка. — Ты не хочешь со мной играть!

— Конечно, хочу!

— Нет! Ты хочешь вернуться наверх. Я знаю. Просто тебе нужна жемчужина. — Она хитро сощурила глаза — два черных пулевых отверстия с красноватыми ободками. — Сюда все приходят только за жемчужинами. Меня никто не любит.

— Давай еще во что-нибудь поиграем! — Женя лихорадочно соображала, как можно успокоить морского демона.

— Давай! Я задам тебе вопрос. Если ответишь правильно — отдам жемчужину. Не ответишь — останешься здесь со мной. Навсегда.

Мурашки пробежали по ногам, поднялись по позвоночнику и обосновались на затылке. Что значит «останешься со мной»? Где? В пещере?