Журнал «Если», 1994 № 05-06, стр. 79

Что же ты, комендант, подумалось мне, где хваленое братство по оружию?

— Значит, Лили с Брюсом и Grossmutierchen [8] Мод свили себе гнездышки? — голос его сорвался на крик. — А что прикажете делать остальным? Ворковать над ними?

Ну что вы тут нюни распустили? Детишек захотелось? Да поймите вы, что Переменчивый Мир — естественное завершение эволюционного процесса, пора наслаждений и оценки по достоинствам, конец истории, то, что женщины называют гибелью, а мужчины исполнением желаний.

Вы ведете себя, как актеришки, между которыми распределили роли в «Сумерках богов», а они отправились к композитору, похлопали его по плечу и сказали: «Знаете, герр Вагнер, что-то уж слишком мрачно. Почему бы вам не написать для нас оперу про маленьких белокурых ангелочков с голубыми глазками? Сюжет? О, нет ничего проще! Мальчик любит девочку, и они решают пожениться, когда вырастут».

Черт побери! На что будет похожа жизнь без Двери, за которой свобода и приключения? Или вы хотите мирно состариться, болтаясь по этому астероиду навыворот? А как насчет бомбы? Уютная пещерка, теплый женин бок — вот предел ваших мечтаний? Не предел? Ну да, город расширяется! Kinder, Kirche, Kuche! [9] Тьфу!

Ненавижу баб! У нас свое счастье, а у них — свое. Глядишь, какая-нибудь сгорбленная старуха шепчет: «Он слабеет, он сдает, скоро он станет совсем беспомощным и пропадет без меня». Вот твоя паршивая Триединая Богиня, Каби, родительница, невеста и плакальщица! Женщина изнуряет мужчину, связывает его по рукам и ногам, калечит и уродует!

Он показал пальцем на Лили.

— Кого ни возьми, все они норовят искалечить мужчине жизнь, подрезать крылья, сделать из него марионетку. Признавайся, птичка! Это ты спрятала Компенсатор, чтобы заполучить своего Брюси!

У него перехватило дыхание, и он замолчал. Я поглядела на Брюса. Чего он ждет? Вмазал бы разок как следует… Но Брюс словно растерялся. Где вы, мускулистые герои из дешевых журнальчиков? И все-таки Эрих нарвался. Взмахнув руками, будто хотел обнять Марчанта, он проговорил:

— Не поддавайся, Брюс. Они посадят тебя на цепь, как собачонку, они надуют тебя. Ты же Солдат, Брюс. Вспомни, даже за мир ты был готов сражаться. Ты пускал нам пыль в глаза, ты врал и не краснел, но ты с нами, Брюс, а не с ними.

Все совершилось в одно мгновение. Брюс выпрямился, шагнул вперед — и его кулак врезался Эриху в Челюсть.

— Локи! — бросил он.

Я мысленно перенеслась в прошлое и услышала голос матери. Та рассказывала, мне о зловредном скандинавском боге, о том, что, когда другие боги решили его наказать и пришли за ним, он как раз доканчивал плести рыболовную сеть, которая, если бы они хоть чуть-чуть опоздали, накрыла бы весь мирт.

Эрих распростерся на полу и, потирая челюсть, смотрел на Брюса волком. Стоявший рядом со мной Марк пошевелился. Я подумала, что он сейчас кинется на Марчанта. Но Марк только покачал головой и произнес:

— Омниа винцит амор.

— Что значит?.. — спросила я, пихнув его в бок.

— Любовь побеждает все, — ответил он.

Ай да римлянин! Что ж, где-то он прав. Лили и впрямь победила: ее возлюбленный вздул прия-теля-женоненавистника, который иначе не давал бы ему ночевать дома. Мне показалось, Лили для Брюса куда важнее, чем будущее Переменчивого Мира. Мы, женщины, иногда берем верх — пока не приходят легионеры или не пылят по дороге «Пантеры» полоумного ефрейтора.

Эрих поднялся, все еще держась рукой за челюсть и свирепо глядя на Брюса, но желания продолжить потасовку не выказал.

Был бы у него пистолет, подумалось мне, он бы наверняка застрелился.

Брюс открыл было рот, но заколебался, и тут вгстрял Док. Пошатываясь, он приблизился к Эриху, протянул тому свою скульптуру и забубнил что-то неразборчивое. Я испугалась, что Эрих убьет его, но мой комендант лишь выхватил у Дока скульптуру и швырнул ее через плечо. Та грохнулась на пол, однако, как ни странно, не разбилась. Покрутившись, она застыла в нескольких шагах от меня.

Похоже, то, что она не раскололась, окончательно добило Эриха. Клянусь, я ввдела, как наливаются кровью его глаза. Круто развернувшись, он бросился к бронзовому сундуку.

Мне почудилось, будто время замерло. Все мужчины, кроме Брюса, устремились вдогонку за Эрихом; правда, Сидди почти сразу остановился. Илли весь подобрался, готовясь к прыжку. Волосатые ляжки Севенси и белоснежные брюки Бо загораживали мне обзор, но я рассмотрела-таки палец Эриха, что нажимал на черепа в той последовательности, которую перечислила Каби: первый, третий, пятый, шестой, второй, четвертый, седьмой.

Эрих разогнул спину. Илли приземлился рядом с сундуком и обвил щупальцами крышку, что твой громадный серебристый паук. Остальные затормозили.

Дышал Эрих тяжело, но голос его был ровным:

— Вы рассуждали о нашем будущем, мисс Фостер. Теперь мы можем конкретизировать ситуацию. Если мы не вернемся в космос и не выкинем сундук, или не найдем техника-атомщика, или не свяжемся со штаб-квартирой, где нам скажут, как обезвредить бомбу, будущего у нас ровно на тридцать минут.

Тигр на воле

По-моему, когда нажимают кнопку или перебрасывают рубильник, или захлопывают ловушку, или фокусируют луч, редко кто падает в обморок или сходит с ума от страха. Во всяком случае про меня такого не скажешь. Я не пропустила ни единого движения, ни единого слова; я видела все, словно йод микроскопом.

Эрих стоял около сундука с бомбой и язвительно усмехался. У ног его пристроился Илли. Ближе к нам были Марк, Севенси и Бо.

Док, пьяный в доску, лежал на кушетке лицом вниз.

Мы четверо по-прежнему сидели на тахте. Удивительно, но Каби не порывалась встать и испуганной вовсе не выглядела, скорее, наоборот.

Сид глядел на Малый Компенсатор, и вид у него был такой, словно он призывал чуму на головы всех недоумков из Линн-Регис, и я догадалась почему: если бы он сообразил воспользоваться Малым Компенсатором на какую-то долю секунды раньше, то мог бы попросту пришпилить Эриха к полу, увеличив силу тяжести.

Брюс опирался рукой о подушку тахты и смотрел на собравшихся у сундука так, будто Эрих облагодетельствовал его, нажав на эти треклятые черепушки. Или ему все равно, что через двадцать девять с чем-то минут Место превратится в подобие ада?

Как я и ожидала, Эрих поторопился развить успех.

— Ну, что же вы не спросите у Лили, куда она запрятала Компенсатор? Это ее рук дело, слишком уж уверенно она говорила о его пропаже. А Брюс должен был видеть со стойки, кто взял Компенсатор. Естественно, он ее не выдал.

Плагиатор чертов! Ладно, пускай забирает все мои мысли без остатка, только бы сумел обезвредить бомбу!

Эрих посмотрел на часы.

— Между прочим, у вас осталось двадцать девять с половиной минут, а ведь нужно еще открыть Дверь или связаться со штаб-квартирой.

Брюс отрывисто рассмеялся и шагнул к нему.

— Послушай, старина, — сказал он. — Нет никакой необходимости приставать к Лили. В общем, я — техник-атомщик, и эта бомба мне знакома. Надо всего лишь покрутить вон те крестики. Дай я тебе покажу…

Не я одна заподозрила, что он откровенно блефует. Эрих еще не раскрыл рта, а Севенси с Марком уже навалились на Брюса и скрутили ему руки.

— Нет, Брюс, — проговорил Эрих. — Очень благородно с твоей стороны заступаться за даму сердца, но, знаешь ли, мц как-то не горим желанием взлететь на воздух, Бенсон-Картер предостерегал нас, чтобы мы не вздумали нажимать все кнопки напропалую. Шито белыми нитками, Брюс. Ты явился к нам из девятьсот семнадцатого, ты не пробыл на Глубине и сотни снов, ты сам не так давно разыскивал атомщика. Ты боишься за мисс Фостер, Брюс, но, к сожалению, тут ничего не поделаешь, если, конечно, она не перестанет упрямиться.