Журнал «Если», 1994 № 05-06, стр. 73

— Нам было нужно, вот оно и крутилось. В Пучине, правда, так не повертишься.

— Короче говоря, техника среди нас нет, — подвел черту Брюс. — А потому вскрывать сундук бесполезно. Еще один вопрос, — он повернулся к Сиду. — Как скоро мы сможем его выбросить?

Сид, во взгляде которого читались признательность и легкая зависть, пустился в объяснения. Брюс нетерпеливо слушал его, и едва он произнес; слово «ритм», перебил.

— То есть, как только мы вновь подстроимся под космос. Спасибо, мастер Лессингем. В нашем распоряжении по меньшей мере пять часов безделья, поскольку до тех пор мы бессильны что-либо предпринять.

Скупо улыбнувшись, он принялся мерить шагами стойку бара. Несколько стаканов со звоном свалились на пол, но ни он, ни мы не обратили на это внимания. Светлые волосы, обрамлявшие лицо Брюса, отчетливо выделялись на фоне Пучины.

— Что ж, — сказал он. — Нас четырнадцать, двенадцать Демонов и двое Призраков. Можем поговорить. Мы все сидим в одной лодке, мы все сражаемся в одной войне, так что вы меня поймете. Я уже заводил об этом речь, но тогда меня подвела перчатка. Поэтому долой перчатки!

Вытащив их из-за пояса, Брюс швырнул перчатки на стойку — чтобы придавить каблуком при следующем шаге.

— Я догадался, чем мы кончим, чем обернется для нас война. Мы развлекаемся, мы бродим по пространству и по времени, а потом отдыхаем на вечеринках. И как приятно сознавать, что нет такой щели в реальности, куда бы мы не могли протиснуться, нет такого уединения, которое мы не могли бы нарушить. Знание — колдовская сила. Оно прекраснее вожделения, радостей чревоугодия или опьянения битвой, оно — голод, неутолимый голод. Нет высшего наслаждения, чем ощущать себя Фаустом даже среди толпы фаустов.

Потешаться над реальностью, искажать линию развития цивилизации, стирать и заново создавать прошлое, распоряжаться судьбами людей, убивать мужчин и похищать женщин не ради денег или власти — в этом есть своя прелесть. Ветра Перемен проникают в тебя, и ты познаешь прошлое, которое было, прошлое, которое есть, и прошлое, которое будет. Хорошо иметь оружие, способное прервать линию жизни зомби и превратить его в Двойника. Приветствуем тебя, брат-Демон; выбирай, кем ты будешь — Комедиантом, Солдатом или кем-то еще.

А если он не в силах перенести Воскресения, если оно неизмеримо страшит его, ты возвращаешь его обратно, к прежним снам, только сны его отныне будут ужаснее, чем раньше. Или, если то была она и ты разглядел в ней нечто, ты призываешь ее к себе под маской Призрачной Красотки. И вторая смерть на деле привлекает тебя. Ты понимаешь, что прошлое уничтожимо, что будущее недостоверно, что в реальности нет ничего святого, что космос может исчезнуть в мгновение ока.

Он раскинул руки в стороны.

— А потому вдвойне прекрасно, что существует Место, где можно укрыться от Ветров Перемен, насладиться вполне заслуженным отдыхом, поделиться переживаниями, поболтать и повеселиться в компании таких же, как ты, фаустов и фаустин.

О, жизнь чудесна, однако я спрашиваю вас, — он огляделся, — что с нами происходит. Я много размышлял над тем, какой была моя жизнь, какова она сейчас и какой могла быть. Итак, я спрашиваю вас: что с вами происходит?

Он остановился, сунул пальцы под ремень и замер в этой позе, словно прислушиваясь к скрежету колесиков в мозгах одиннадцати Демонов. Я-то сама быстренько опамятовалась. Ненавижу, когда меня вынуждают против моей воли над чем-то задумываться. Брюс почти добился своего: мне припомнились Дейв, отец, взятие Чикаго, мама, песчаные дюны Индианы, ресторанчик, в котором я выступала, тот переключатель в операционной госпиталя…

Чтобы привести себя в чувство, я воспользовалась старой уловкой Комедиантов: если тебе плохо, взгляни в лица тех, кто тебя окружает.

Бо выглядел так, будто взвалил на плечи все грехи мира. Пристыженный, отвергнутый подружкой, он мрачно восседал на кушетке. Инопланетян я пропустила: кто их разберет, о чем они думают. Док тоже не в счет; он слишком редко бывает трезвым.

Мод, похоже, психовала ничуть не меньше Бо. Она ведь из будущего, которое отстоит от нас на три сотни лет, и считает, глупышка, что по уму мы ей в подметки не годимся. Косметика ее эпохи позволяет ей разыгрывать из себя двадцатилетнюю девчонку, хотя на деле Мод за пятьдесят. Она стояла рядом с пианино, прильнув всем телом к Лили.

Та, утешая Мод, не сводила с Брюса восхищенного взгляда. Эрих хмурился, но видно было, что он гордится своим камарадом, который совладал с оравой перепуганных Демонов. Сид одобрительно покачивал головой.

Даже Каби с Марком, которые застыли, словно на посту, у бронзового сундука — драконы в предвкушении кровавой схватки, казалось, готовы были выслушать Брюса до конца. Глядя на них, я поняла, почему Сид не осаживал Марчанта, хотя того и заносило. Что делать с бомбой, никому не известно; Солдаты вот-вот всерьез перессорятся с Комедиантами — Сид попросту тянул время, надеясь, что все как-нибудь да уладится.

Я подметила еще кое-что. Сид задумчиво покусывал нижнюю губу. Значит, его, как и всех нас, задели за живое слова Брюса. Он разбередил наши сердца, отразил все нападки и почти заставил согласиться с собой. Ладно, посмотрим, к чему он клонит.

Точка опоры

Мельком взглянув на Пучину, Брюс продолжил:

— Вы никогда не задавались вопросом, откуда взялись эти имена, Скорпионы и Скарабеи? Врагам обычно придумывают всякие оскорбительные прозвища, но как быть с нами, Скорпионами? Банды юнцов, что терроризируют большие города, и те выбирают имена благозвучнее. Кстати, и Скарабеев ведь не мы так прозвали, а они сами. Скорпионы и Скарабеи. Кто же они такие, наши повелители?

Я вздрогнула. Мысли мои перепутались, я растерялась и окончательно сбилась с толку.

Взять того же Илли. У него восемь ног; помнится, я как-то сравнивала его с паукообразной обезьяной. Мудрость, атомное оружие, миллиард лет в запасе — разве этого мало, чтобы сражаться в Войне Перемен?

Или, может статься, в далеком будущем земные скорпионы обрели разумность и создали жестокое общество пауков-каннибалов. Вполне возможно, им удалось сохранить свое существование в тайне. Понятия не имею, кто населяет Землю там, откуда прибыл Севенси. Кто знает, вдруг мои домыслы — вовсе не домыслы?

А Бо? В его движениях, в поведении есть что-то нечеловеческое.

Скорпионы и Скарабеи. С и С. СС! Вдруг кто-то из них открыл способ путешествовать во времени…

Я отчаянно замотала головой, спрашивая себя:

— Грета, ты что, и впрямь рехнулась?

Неожиданно подал голос Док. Лежа у подножия

стойки, он закричал на Брюса — ни дать, ни взять проклятый из адского пекла:

— Не клевещи на Скорпионов! Не кощунствуй! Они слышат шепот нерожденных. Другие бичуют лишь тело, а они — сердце и мозг!

— Хватит, Брюс, — поддержал Дока Эрих.

Но Брюса было не остановить.

— Кем бы ни были Скорпионы, становится яснее ясного, что они теряют былую силу, былую власть. Они громоздят анахронизм на анахронизм, не считаясь с тем, что Ветра Перемен вырываются из подчинения! Нам тут расписывали стычку критян с дорийцами, как будто это — величайшее сражение Войны Перемен и единственная возможность поправить положение. А слышали вы о перелете византийского императора Константина из Британии на Босфор на ракете? О субмарине, которая сопровождала испанскую Армаду? Теперь нам велят спасать Рим с помощью атомной бомбы!

Боги, неужели нельзя было использовать «греческий огонь» или на худой конец динамит? Атомная бомба… Тешу себя надеждой, что вы догадываетесь, сколько новых пробелов возникнет в нашей куцей истории! Умиротворение Греции, исчезновение Прованса с его трубадурами и многое, многое другое!

Царапина на его щеке начала кровоточить, но он этого не замечал. Губы его исказила язвительная усмешка.