Мила Рудик и руины Харакса, стр. 49

В первый момент Мила почти задохнулась от волнения, а придя в себя, ликующе крикнула Гарику:

— Получилось! Получилось!!!

Она левитировала! Это было странное чувство — тело стало удивительно легким. И страха не было: парить в воздухе, не касаясь земли, казалось чем-то привычным — ничего сверхъестественного. Мила поболтала ногами в воздухе и засмеялась. Снизу, словно эхом, донесся смех Гарика. Каким-то образом Мила чувствовала, что это не совсем полет. Вернее, это был вовсе не полет. Интуитивно она знала, что не сможет кружить в воздухе, как птица, и летать тоже не сможет. Левитация позволяла телу подняться над землей, но при этом вовсе не давала способностей, необходимых для полета. Но даже это ощущение легкости, когда она смотрела на землю сверху вниз, не касаясь ее ногами, опьяняло.

— Опускайся! — воскликнул снизу Гарик. — Для первого раза хватит!

Миле так понравилось парить в воздухе, что опускаться на землю совсем не хотелось. Однако заставлять Гарика волноваться тоже не входило в ее планы. В тот самый момент, когда Мила решила, что нужно спускаться, она вдруг поняла, что сделать этого… не может.

— Ой, — вслух произнесла она. — Гарик, я, кажется, не могу опуститься! Что делать?

Она слышала, как он рассмеялся, и сама невольно улыбнулась — опьянение от левитации было таким сильным, что отвечавшая за страх частица сознания Милы никак не желала принимать проблемы со спуском всерьез.

— Я тебе сейчас помогу, — пообещал он. — Почувствуешь притяжение — не сопротивляйся.

Она кивнула и стала ждать. Гарик поднял вверх руку с перстнем. Сверху Мила увидела, как вокруг его топаза рассыпались в стороны золотистые лучи. Тотчас она почувствовала, что какая-то сила тянет ее вниз. Расслабившись, Мила просто подчинилась притяжению.

Гарик поймал ее так ловко, словно был для Милы магнитом. Оказавшись у него на руках, она невольно рассмеялась и в ответ услышала его смех: тихий и словно озадаченный. Мила догадалась посмотреть на него, подняла глаза… и даже дышать перестала, когда поняла, насколько его лицо сейчас было близко. Гарик уже не смеялся и смотрел на нее непривычно. Он как будто был растерян и озадачен. Мила еще никогда не видела на лице Гарика такого выражения.

Она почувствовала, что он опускает ее. Ноги коснулись земли. Теперь Мила уже стояла, и Гарику не нужно было держать ее, чтоб она не упала. Но его руки по-прежнему обнимали ее, а их лица все так же находились всего в нескольких миллиметрах друг от друга. Гарик приоткрыл рот, будто что-то хотел сказать, но ничего не сказал. Он смотрел в лицо Милы пристально, не мигая, и глаза у него были синие-синие. Медленно приблизившись, его теплые губы легли поверх ее губ, и она чуть не задохнулась, потому что сердце с такой силой забилось внутри, будто делало это в последний раз.

Он целовал ее! Это происходило на самом деле, а не в ее снах! Мила чувствовала, что дрожит — вся, с головы до пят. Она не сразу осознала тот момент, когда Гарик отстранился от нее. Ее сердце все еще стучало, как сумасшедшее. Даже если бы она захотела что-то сказать, у нее просто ничего не вышло бы. Они стояли, не шевелясь, Гарик прижимался горячей щекой к ее виску, и Мила все забыла.

Она забыла, что не имела на это права. Забыла, что может произойти, если вдруг… Если он узнает о ней правду. Забыла, что будет стыдно и… больно. Впрочем, от своих мыслей ей уже было стыдно — она хотела, чтоб он поцеловал ее снова.

— Если тебе хочется меня убить, но ты сдерживаешься из вежливости, то можешь не стесняться и высказать мне все прямо, — вдруг сказал Гарик с легкой иронией в голосе, пытаясь заглянуть ей в лицо.

— Убить? — Мила удивленно уставилась на Гарика. — За что?

Гарик скорчил виноватую гримасу.

— Ты не хотела даже того, чтобы я стал твоим другом. — Он невольно опустил глаза на ее губы, и Мила почувствовала, как заливается краской. — А то, что было только что, это… Это немного больше, чем… дружба.

— О, — все, что смогла сказать в ответ Мила.

— Поэтому я и предлагаю тебе — высказать мне в лицо все, что… — Гарик на секунду запнулся. — В общем, все.

Мила не могла оторвать взгляда от его красивого лица и синих глаз, почти скрытых под длинной тенью от ресниц, и чувствовала, как ее брови невольно ползут на лоб от удивления.

— А-а-а… ладно, если ты так хочешь, — наконец выдавила из себя она и, стараясь, чтобы голос звучал естественно, попросила: — Только ты не против, если я это сделаю как-нибудь в другой раз?

В первый момент Гарик удивился, словно пытаясь понять, что скрывается за ее словами. Потом до него, видимо, дошло, что она вовсе на него не злится. Он улыбнулся, снова приближая к ней свое лицо. Мила словно загипнотизированная смотрела на его чуть приоткрывшиеся губы, пытаясь игнорировать глупый орган, снова бешено заколотившийся в ее грудной клетке…

— Ох, стоп! — Гарик вдруг неожиданно отпрянул.

Отойдя от Милы на пару шагов, он сделал глубокий вздох, словно пытался укротить свои чувства, и, решительно повернувшись к Миле, твердо сказал:

— Скоро восемь. Тебе нужно успеть в Львиный зев вовремя. Пойдем — я провожу тебя.

— Я могу и сама дойти, — хмуро ответила Мила, почти до слез раздосадованная его внезапным бегством.

И кажется, он это понял, потому что уголки его губ тронула чуть заметная улыбка. От досады на себя Мила чуть не застонала: она хотела, чтоб он ее снова поцеловал, и он догадался об этом! Догадка, похоже, доставила ему удовольствие.

— И даже не думай самодовольно усмехаться, — сощурив глаза, шепотом предупредила Мила.

С деланно-безразличным видом она демонстративно засунула руки в карманы джинсов и быстро прошла мимо него.

Краем глаза она заметила, что он самодовольно усмехался.

С Гариком Мила рассталась возле ворот Львиного зева. Войдя в дом, прямо в коридоре она наткнулась на Ромку.

— Ты что здесь делаешь? — спросила Мила.

Он пожал плечами.

— Пришел из «Конской головы», тебя нет, Шалопай скучает, так я вывел его на прогулку.

Он указал пальцем куда-то вниз. Мила опустила глаза и увидела сидящего у ног Ромки Шалопая. Драконий щенок елозил хвостом по ковру и, вывалив из пасти синий язык, смотрел на хозяйку. Он наклонял голову то в одну, то в другую сторону, а его круглые янтарные глаза, казалось, разглядывали Милу с тревожной придирчивостью.

— А, спасибо, Ромка, ты настоящий друг, — сказала она. — А у нас тренировка была… с Гариком.

— Да я знаю — ты говорила.

Ромка нахмурился и подозрительно покосился на Милу.

— А чего ты улыбаешься?

От удивления она заморгала.

— А я улыбаюсь?

— Ага, стоишь, улыбаешься чему-то… непонятно чему.

Подозрительность Ромки возросла.

— Ты странная какая-то. Все нормально?

Мила рассеянно кивнула.

— Все здорово. Я пойду наверх. Устала. Спокойной ночи.

Сделав Шалопаю знак следовать за ней, Мила стала подниматься вверх по лестнице. На ходу она продолжала улыбаться, но даже не осознавала этого.

— Спокойной ночи.

Лапшин какое-то время озадаченно смотрел ей вслед, потом подозрительно хмыкнул и ушел в гостиную, откуда раздавался громкий смех и веселые голоса меченосцев.

Глава 12

Улица Безликих прохожих

— Они должны ждать нас в баре «Проходной двор» на улице Глициний, — говорил Миле Гарик, когда они шли через Главную площадь к месту встречи со своими соперниками, судьями и куратором — профессором Безродным. Было без пятнадцати двенадцать.

— Почему именно там? — спросила Мила, стараясь поспевать за Гариком, чей шаг был в два раза шире, чем у нее.

— Потому что улица Безликих прохожих с обеих сторон заканчивается тупиками — она закрыта. Еще бы ее не замуровали, если это одна из самых опасных улиц в Троллинбурге! А попасть туда можно только с улицы Глициний, точнее — через бар «Проходной двор». Помещение бара сквозное — из него есть выход как на улицу Глициний, так и на улицу Безликих прохожих. Логично предположить, что судьи и профессор Безродный будут ждать нас там.