Четвертый позвонок, или Мошенник поневоле (и), стр. 25
Уважаемые слушатели! Вам, вероятно, не терпится узнать, что за человек мистер Универсум. Ради этого мы пригласили в нашу студию председательницу жюри конкурса, мисс Эвелин Сандерс, которую вы, наверно, знаете, так как она является главным редактором всемирно известного журнала «Только женщины», а также секретарем Национальной косметической комиссии. Мисс Сандерс, предоставляю вам слово.
— Спасибо, мистер Кройгер. Да, дорогие слушатели! Я имела изумительно приятную возможность поближе узнать мистера Универсума тотчас после окончания конкурса — на специальном обеде деловых людей в отеле «Николет». Мне довелось почти два часа сидеть рядом с этим прекраснейшим в мире мужчиной. Так и хотелось поцеловать его прелестно сочные губы, обрамленные невыразимо прекрасной, свежей порослью бороды и усов! Мистер Универсум весит без одежды 318 фунтов, и его лучистые глаза нежно оттенены чудесно изогнутыми густыми ресницами. Взгляд его подобен северному сиянию, он прямо-таки обжигает сердце женщины. Его лицо — точно волшебное зеркало, а волосы вьются от природы, как шерсть мериносовой овцы. Торс у него прекрасных пропорций. Объем груди — 68 дюймов. Когда я спросила это божественное существо, в чем секрет его мужской красоты, он ответил совершенно очаровательно: «Вероятно, в том, что я не дал нашим хирургам изменить мой пол». По такому ответу я сразу признала в нем редкий ум. Лишь очень редко приходится видеть, чтобы красота и ум шли рука об руку в таком согласии. Когда я поинтересовалась пищевым режимом мистера Универсума, он ответил скромно, как все великие люди: «Я съедаю много картошки и сыра и пью пиво изготовления моего отца».
В обширном саду, где растут розы всемогущего, есть только один мистер Универсум. Теперь он получил более пяти тысяч брачных предложений, автомобиль стоимостью в шесть тысяч долларов, несколько сотен золотых пивных кружек и…
— Довольно, довольно! — вскричал Джерри и, оттолкнув жену, бросился выключать радио. — Я больше не могу это терпеть.
Джоан была поражена.
— Джерри, милый, что с тобой? Ты так бледен…
— Надоело… Сыт по горло!..
— Тебе надоела я?
— Нет, жизнь! Жизнь надоела…
Джерри стоял посреди комнаты, схватившись за голову.
— Ах, боже мой, — забеспокоилась Джоан. — Не болен ли ты? Ах, это ужасно… и страховка еще не утверждена! Иди, я уложу тебя отдохнуть. Ты не должен еще умирать! Подожди хоть пару дней… Скажи, что ты меня любишь.
С помощью жены Джерри доплелся до постели и устало сказал:
— Не спрашивай об этом так часто, а то наступит инфляция.
Глава десятая
— Как прошла вторая ночь? — спросил мистер Риверс, когда Джерри явился следующим утром на прием, сонный и бледный.
— Спасибо, Исаак! Во всяком случае, я не могу пожаловаться на однообразие. Программы хватило до утра. Жена уснула только час назад.
Исаак не мог допустить, чтобы человек, столь недолго наслаждавшийся супружеским счастьем, уже стал циником. Он наивно полагал, что бледность его коллеги — живое свидетельство изнурительного счастья.
— Возможно, ты совершил как раз правильный выбор… — продолжал Исаак.
— Я ведь не знаком с твоей женой. Слышал только, что говорят о ней… Разные слухи…
— Что о ней говорят? — насторожился Джерри.
— Да ничего… Не стоит обращать внимания.
— Пожалуйста, расскажи. Не беспокойся за меня.
Исаак сделал вид, будто старается что-то вспомнить, и затем медленно проговорил:
— Твоя жена — опытная женщина. Она умеет обращаться с мужчинами…
— Что о ней говорят? — закричал Джерри.
— Да ну, ничего особенного. Я не хочу мешаться в ваши дела.
— Исаак! Раз уж ты начал — говори до конца. Это нисколько не помешает моему счастью.
— Я знаю. Каждый влюбленный слеп. Бессердечная женщина делает добросердечного человека безголовым.
Джерри вышел из терпения.
— Почему ты крутишь вокруг да около? Я еще раз спрашиваю: что о ней говорят?
Исаак посмотрел на него отеческим взглядом и сказал серьезно:
— Рассказывают, что прежние мужья твоей жены умерли при несколько странных обстоятельствах и что они незадолго до своей кончины успевали солидно застраховать свою жизнь. Впрочем, все это, конечно, скверные сплетни и праздные домыслы, которым не следует придавать никакого значения. Я, во всяком случае, рад, что вы подошли друг другу и что вы счастливы — это, между прочим, большая редкость в наше время. Ну, Джерри! Что с тобой? Эй! Ты что, не слышишь меня?
Джерри точно окаменел. Он молча устремил взгляд прямо перед собой. Затем — словно ноги у него подкосились — опустился в кресло, тяжело вздохнул:
— Спасибо, Исаак… Ты оказал мне большую услугу, рассказав это…
Будучи прирожденным оптимистом, Исаак имел обыкновение утверждать, что черное — это белое. Но сейчас он видел действительно белым только лицо Джерри. Он встревожился.
— Да ты не принимай этого так близко к сердцу. Ты ведь, кажется, уже должен знать, что сплетни — это словно мелкие шпионы, которых хоть и боятся, но презирают. Сначала один сообщит другому какой-нибудь вздор по секрету, этот другой передаст третьему, и пойдут рассказывать, точно большую новость.
— Это была действительно славная новость, — промолвил Джерри мрачно. — А теперь я, со своей стороны, могу рассказать и продолжение этой истории. Исаак, я вчера вечером застраховал свою жизнь.
— Отлично! Так должен делать каждый.
— На большую сумму…
— Ты поступил разумно. Я тоже застраховался на три тысячи.
— Я — больше. Много больше.
— На сколько?
— На сто тысяч долларов.
Теперь наступила очередь Исаака побледнеть. Сначала он перекрестился, потом выругался и наконец спросил:
— Ты был трезв?
— Да.
— Невозможно. Если ты не пил, то не иначе, как жена выпила весь твой ум. Сто тысяч долларов! Ты знаешь, сколько это?
— Конечно. Это большая сумма. Двадцать три миллиона финских марок, если считать по официальному курсу.
— Больше, больше! Черт возьми, гораздо больше! Только миллионеры могут платить за такую страховку! Джерри, ты глуп, или просто сумасшедший. Твоего годового заработка не хватит на страховые взносы!
— Я знаю.
— Знаешь! Так что же ты тогда думаешь делать?
— Занимать деньги и жить в кредит. Каждый человек может быть богатым, если только вообразит себя таким и станет жить в долг.
Исаак, казалось, был уже на грани отчаяния.
— Джерри, не будь сейчас время начинать прием, я бы пошел вместе с тобой и напился. Вином можно залить все, кроме правды, — а теперь я хочу знать, где же правда?
— Этот самый вопрос давным-давно задавал еще мистер Пилат.
— Но тогда еще не было долларов.
— Однако гангстеры были. Исаак, если со мною случится что-нибудь неожиданное, прикажи мое тело сжечь и перешли пепел в Финляндию…
Исаак попробовал было все свести к грубой шутке:
— Зачем пепел посылать в Финляндию? Они же там не разберутся и примут его за лекарство от рака…
Беседа на этом оборвалась, так как пришли на прием первые больные и хиропрактики снова открыли свой позвоночный театр. Джерри для начала досталась мисс Рэчел Симпсон, которая в течение одиннадцати лет была постоянной пациенткой мистера Риверса и которую Исаак называл «заждавшейся девицей», поскольку она уже была ближе к шестидесяти, чем к пятидесяти. Мисс Симпсон беспредельно любила птиц. Она всюду носила с собой клетку, в которой находились ее маленькие любимцы — Джек и Муриель.
— Я не могла бы и минуты прожить без канареек, — сказала мисс Симпсон, укладываясь на столе хиропрактика обнаженной спиною кверху.
— Птицы очень милы, — согласился Джерри, устанавливая электромассажер на пояснице мисс. — Так не беспокоит?
— Нет, ничего. Они больше чем милы. Это маленькие ангелы. Я слышала, что вы, доктор, женились?