Клад-озеро, стр. 21
— Пойдете, друзья, летом в такую утино-рыболовно-овощеводческую бригаду?
— Пойдем! — дружно отозвались пионеры.
— Молодцы! А бригадиром, пожалуй, можно Мишу Крохина назначить. Дело это ему отчасти знакомое. Он и щук с Харламычем ловил, и капустную пальму на огороде вырастил…
Все засмеялись.
Большой урок
По поручению председателя и учителя ребята принялись усердно расспрашивать деревенских дедушек и бабушек, что им известно о подземной трубе из Кислого озера до берега речки у Скопанца.
Больше всех старались Мишка с Ленькой. Им не терпелось отличиться, разведать все первыми. Поэтому, чтоб действовать наверняка, они принялись обходить все дома подряд. Однако старики и старушки только удивлялись:
— Труба? Какая труба? Ничего не слыхивали ни о какой подземной трубе…
— Нет, о таких секретах не ведаем.
Во многих домах просто посмеивались над Мишкой и Ленькой:
— Экое чудо! От Кислого до речки, сказываете, подземный ход? Да ежели бы он был, давно все озеро утекло!
Тут не удавалось даже спрятаться за авторитет председателя. Когда ребята говорили, что сам Василий Павлович верит в существование этого хода, старики отвечали:
— Блажит председатель. Мужик умный, хозяйственный, быстро сумел колхоз на ноги поставить, а тут куда-то его заносит. Какая там еще труба от Кислого озера до речки? Кому это понадобилось от одной воды до другой ее прокладывать?
— Видать ее под водой? Ну, может быть, бревно какое или колода торчит.
— А лед почему в воздухе висит? — не хотели сдаваться ребята.
— Лед — иное дело. Доводилось видать, как вода из-подо льда уходила. Это на любой речке погляди: замерзнет она осенью после дождей, когда воды много, а потом вода скатится, лед и садится, прогибается корытом. Ну, а коли речка или там озеро узкие — лед запросто может повиснуть в воздухе.
— Так ведь озеро — не речка, куда из него вода может уйти без трубы? — цеплялись ребята за последний довод.
— Как куда? А в землю. Земля, она на воду ненасытная…
Вот и попробуй, поговори, выясни тут чего-нибудь! Бились, бились мальчишки — все без толку. Когда обошли домов десяток, интерес к розыску заметно уменьшился. Ленька первым стал отлынивать.
— Иди ты, у меня вон пимы обмерзли, никак не обметешь, — говорил он.
Сначала Мишка не пытался уговорить Леньку. Пусть не заходит, одному даже лучше: если в этом доме он узнает тайну трубы, Ленька только оближется от зависти. Но когда ни в этом, ни в следующем доме секрет не открывался. Мишке тоже не захотелось ходить одному.
— Нарочно обморозил валенки, а теперь отлынивает! — ворчал он.
— Как же, нарочно! Хорошо тебе, если пимы у тебя новые, гладкие. А у меня вон какие мохнатые, растрепанные — к ним каждая снежинка липнет…
Тут уж возразить было нечего. Да и надоело спорить, так же как и бесполезно ходить по старикам. В конце концов мальчишки махнули на всякие розыски рукой и принялись «пулять» друг в друга снежками…
Повезло опять Ванюшке. Он не стал ходить подряд по всем домам. Спросил сначала у матери: не знает ли она какую-нибудь старушку, которая раньше работала у купца на выделке кожи.
— Зачем тебе понадобилась такая старушка? Председатель велел расспросить о старине? Что ж, это не мешает вам знать, как прежде жилы из людей тянули… Ступай тогда к бабке Марфе. У ней и до сих пор, сказывают, руки болят от купеческих кож. Ревматизмом, наверно, свело…
Бабка Марфа на вопрос Ванюшки ответила сердито:
— Не работала бы на Кислом озере, так и не маялась бы теперь так! — и показала мальчику скрюченные пальцы с опухшими суставами. Потом добавила горестно: — только все равно податься было некуда…
Ванюшка терпеливо выслушал жалобы бабки, искренне пожалел ее и только тогда спросил о трубе.
— Труба, спрашиваешь, есть ли под водой? — бабка сморщила и без того морщинистый лоб. — Как же, помнится, была труба. Через нее воду из озера спускали, когда она шибко закисала. Озеро-то на две части было разделено. Выше плотинки вода почище стояла, а ближе к реке кожи полоскали, туда же известку и квасцы из чанов сливали. Когда вода протухнет совсем, ее и спустят по трубе.
— А куда та труба вела? — так и подался весь вперед Ванюшка.
— Вот уж этого, дружок, не знаю. Помню, мужики с купцом все ругались, доказывали, что его вонючая вода прямо в речку течет, что от нее, мол, рыба и там дохнет. А купец твердил свое: «Не в речку, дескать, а в землю уходит труба. И нет из нее никакого выхода…»
— А разве народ не видал, как делали эту трубу? — поинтересовался Ванюшка.
— Э-э, голубок, ту трубу построили, говорили нам старики, еще золотоискатели.
— Кто? — переспросил Ванюшка.
— Старатели, говорю. Давно когда-то они золото по Скопанцу рыли. Отчего, думаешь, Скопанцем-то берег зовут? Оттого, что копали тут его старатели. И под Скопанцем копали, и дальше по логу. Недаром тот лог Золотым корытом звали…
— Это распадок рядом со Скопанцем? — даже подскочил на месте Ванюшка.
— Он самый, какой еще боле. Так через тот лог, сказывали, и была проведена труба с водой из озера. Только не трубой ее раньше звали, а сплотками. Сплочена она, взакрой сделана одна плаха с другой…
— А для чего ее старатели делали? Для чего им нужна была вода?
— Золото, внучек, золото мыли. Сама я не видела, но слыхала: золото водой от земли отмывают. Льется вода, землю уносит, а золото в корыте остается. Оттого, знать, лог Золотым корытом и прозвали, что золото там мыли…
— А почему же теперь не моют? — загорелся Ванюшка. Ему уже грезилось, что Скопанец весь золотой, оттого и желтый.
— Ох, и настырный же ты, внучек! Все: отчего да почему? — мелко засмеялась бабка Марфа. — Не знаю я, а врать не буду. Кончилось, наверно, все золото, вот и не копают и не моют…
— Кончилось? — уныло переспросил Ванюшка. Потом снова оживился. — Ладно, бабушка, нам золото пока не нужно. Нам учитель и председатель велели только узнать: верно ли, что под землей труба идет…
— Тоже, дружок, не знаю, а врать не хочу. Раньше, сказывали, была, а теперь, поди, давно сгнила…
— Нет, бабушка, не сгнила! Сергей Петрович, учитель наш, говорит, что она лиственничная, а лиственница долго в воде сохраняется, — сказал Ванюшка.
— Вы, стало быть, ее видели? — заинтересовалась бабка.
— Видели, видели, бабушка Марфа! Один конец ее торчит в озере… Только мы не знали, куда ведет другой. А теперь точно знаем. Спасибо вам пионерское!
— Ну-ну, на здоровье, голубок! — ласково погладила Ванюшку по голове скрюченной рукой бабка Марфа.
Как на крыльях летел Ванюшка к Сергею Петровичу. Но не успел он добежать до его дома, как навстречу ему попалась такая же запыхавшаяся Зиночка.
— Ты куда? — приостановился Ванюшка.
— К папке бегу сказать…
Зина оглянулась по сторонам — нет ли вблизи кого-нибудь — и понизила голос до полушепота:
— Харламыч-то… собаку рыбой кормит!
— Какой рыбой? — не понял Ванюшка.
— Такой, какую мы под Скопанцем и в Кислом озере находили.
— Правда?
— Сама видела сейчас — полную миску собаке выставил!
— Как же ты увидела?
— А у него, у Харламыча, Катерина замуж выходит. Она моей маме платье свадебное шить отдавала. Мама сегодня сшила и велела мне отнести. А у Харламыча собака злая, она у сарая сидит на цепи, но все равно боязно — вдруг сорвется? Я остановилась у калитки, заглядываю: нет ли кого во дворе… И вижу — Харламыч из погреба миску мелкой рыбы вынес и собаке поставил. А собака как начала чавкать, как начала глотать!.. А сороки, как у Скопанца, налетели, кружатся, тоже норовят схватить…
— Зачем же он рыбу собаке отдал? — удивился Ванюшка. — Может, ты ошиблась, может, то не рыба была?
— Рыба! — запальчиво возразила девочка. — Я хорошо видела!
— Где же Харламыч карпо-карася взял?..
В это время к Ванюшке с Зиной подошел Ленька.
— Какая рыба, какая миска? — переспросил он.