Колумб Земли Колумба, стр. 16

Юри сделал большие глаза и спросил:

— Кто запретил?

— Я! — скупо сообщил капитан.

Яак Тильбути представлял себе кампанию по созданию общественного мнения совсем иначе. До сих пор он молчал, но сейчас срочно вмешался.

— Видишь ли, Юри, — начал объяснять он. — Ты знаешь, что такое общественное мнение? Не знаешь! А это вещь очень важная. И общественное мнение сейчас против того, чтобы какие-то чужие пионеры захватывали наш парк, орудовали там, копали и травили людей. Общественное мнение…

— Хи-хи-хи… — захихикал Юри. — Да это же вовсе не был яд. Это был просто крахмал. И нашатырный спирт.

Капитан помрачнел.

— Ты не знаешь и половины дела. Это был типичный яд.

— А вот и не был!

— Эй, ты! — Тынис Ассаку подошел к Юри. — Не вякай, а то нос разобью, понял?

— Ну бей, бей! — повысил голос Юри. — Сами вы ничего не знаете, только врете все. — Он не терпел лжи, и, хотя подбородок у него немного дрожал, он смотрел опасности прямо в глаза.

— Общественное мнение… — попытался Яак Тильбути повернуть ход разговора, но дерзкий взгляд Юри ужасно раздражал Тыниса Ассаку.

— Ты, сопляк!.. — процедил Тынис сквозь зубы и толкнул малыша. Тот пролетел несколько шагов и упал на четвереньки, выронив грабли. Тынис недолго раздумывая зашвырнул их через забор в чей-то сад.

Капитан опомнился прежде всех.

— Мушкетер Ассаку! — сказал он с грозным спокойствием. — Принеси грабли.

— А больше ты ничего не хочешь? — огрызнулся Тынис. И закричал на Юри: — А ну, уматывай! Чего ждешь?

Впервые в истории роты приказ капитана не был выполнен. Это неслыханное нарушение требовало безжалостной кары.

— А не дать ли тебе самому по шее? — сказал капитан своему мушкетеру. — Следовало бы врезать!

Мушкетер Ассаку лишь усмехнулся, пожал плечами и, словно невзначай, повернулся спиной к капитану.

За это время Юри успел подняться с земли и вытереть мокрые глаза. Он исподлобья глянул на всех по очереди и зашагал прочь.

— Погоди! Эй, Юри, остановись! Погоди! — крикнул ему вдогонку мушкетер Тильбути. Он проворно перемахнул через забор и спустя несколько секунд появился с граблями. Юри уходил не оглядываясь. Яак побежал за ним.

— Возьми свои грабли! — Он нашел в кармане два апельсиновых леденца и сунул их мальчугану. — Общественное мнение… — принялся торопливо объяснять он, но Юри не взял конфеты, и они просто упали на землю. Не останавливаясь и не оборачиваясь, Юри шел вперед. Его осанка выражала и гордость, и обиду, и дерзость. А мушкетер Яак Тильбути стоял и смотрел ему вслед.

— Лучше двинул бы ему по шее! — Мушкетер Ассаку сплюнул, когда Тильбути вернулся к своим приятелям.

— Конфеты придется подобрать, — сказал капитан. — Мы не можем ими швыряться.

— Не о конфетах сейчас забота, капитан, — ответил Яак Тильбути. — Плохо, что рота бьет маленьких. Мне стыдно!

— Бьет? Кто их бил? — откликнулся Тынис. Но на сей раз капитан строго призвал его к порядку. И в дальнейшем Ассаку помалкивал, только усмехался.

С другими малышами, идущими на работу, Яак Тильбути говорил очень убедительно и красиво. Его слушали с большим интересом. Но когда мушкетер Тильбути счел, что уже объяснил суть дела, малыши чистосердечно признались, что общественное мнение им не нужно и что во всем мире нет дела лучше, чем работать в парке.

При этом малыши слопали все шесть палочек леденцов, приобретенных ротой.

— А теперь мы должны идти в парк, — сказали просвещенные насчет общественного мнения малыши. — Потому что, если мы будем хорошо работать, парк скоро станет красивым и там будет славно всем играть и отдыхать.

Тынис Ассаку смеялся нагло. Капитан был сильно не в духе. Мушкетер Тильбути был погружен в раздумья. Когда наконец он обнародовал свои мысли, его приятели долго остолбенело молчали. Яак Тильбути сказал:

— Выходит, общественное мнение уже создано. Оно на стороне вторгнувшихся к нам чужих и против нас.

— Разве я не говорил этого? — злорадствовал Тынис. — Я же сказал, что вашим способом у нас ничего не выйдет!

VII

На следующий день после обеда пионеры застали в парке полный разгром. На деревце висела записка, которую Яак Тильбути считал своим шедевром. Его радовало, что в новом приказе действия роты обретают благородную цель. Капитан же счел это несущественным, его заворожили лишь призывы в конце приказа.

— Мощно! — похвалил он.

— Двух слов «Убирайтесь вон!» было бы вполне достаточно. — Мушкетер Ассаку сморщил нос. — Но это будет им объяснено и без бумажек.

Яак Тильбути подошел к деревцу и еще раз внимательно перечел написанное.

Тынис Ассаку отошел в сторону. Деловито сопя, он стал выдергивать вбитые в землю колышки, по которым подрезали и подравнивали дорожки.

— Псих! Что ты делаешь? — воскликнул Яак Тильбути.

Мушкетер Ассаку не потрудился ответить.

— Слушай, прекрати! — уговаривал Яак Тильбути. Ассаку не прекращал. — Чего ты ждешь, капитан? — крикнул Тильбути. — Разве ты не видишь, что он делает?

Капитан, понятное дело, видел. Он следил за Ассаку внимательно, и в уголках его рта возникла легкая усмешка. Черт побери, Тынис начал с верного конца!

— Заткнись! Они сами захватчики! — сказал Тынис Ассаку мушкетеру Тильбути. — Кто их сюда звал? А что бы они сказали, если бы мы пошли к ним… в сад… или во двор, или… и перевернули все на свой манер? Известно, что бы они сказали…

— Но это же общий парк! — возразил Яак Тильбути. — Это не чей-то собственный сад или двор…

— Значит, это парк? — зло засмеялся капитан. — Но ты же сам написал… — Он подошел к «Приказу» и прочитал: — «…это никакой не парк, а учебный полигон роты…» Твои слова? Или ты уже считаешь, что мы не имеем никаких прав на свой полигон? Ну и балда же ты все-таки! — Капитан вскинул голову и с презрением отвернулся.

Яак Тильбути сник. Он был в некотором замешательстве. Потом подошел к «Приказу», перечел его, подумал и сорвал с ветки.

— Что ты делаешь? — закричал капитан.

Тильбути, раскрасневшись, смял бумажку в руке и бросил на землю.

— Ты соображаешь? — возмутился капитан. — Кто тебе разрешал срывать?

— Это все глупо… и противно!.. — взорвался Яак.

— Так! — констатировал капитан. — А теперь подними мой приказ и повесь туда, откуда ты его сорвал.

— Это я написал, — возразил мушкетер Тильбути.

— Но я подписал его, и теперь это мой приказ. Повесь его на место!

Яак Тильбути не пошевелился. Капитан подождал немного, сам поднял с земли смятую бумажку, разгладил ее о колено и снова повесил на ветку. Глянув из-под нахмуренных бровей на плаксивое лицо Яака, он презрительно бросил:

— Девчонка!

Присоединившись к мушкетеру Ассаку, капитан яростно набросился на кучи мусора. Но вскоре сообразил, что их действия наносят слишком мало вреда. Поэтому он распорядился засыпать ямы, приготовленные для посадки деревьев. Но делать это лишь с помощью своих десяти пальцев оказалось слишком трудно.

— Эй, ты, там! — крикнул Тынис Ассаку. — Сбегай, принеси лопату!

Тильбути будто и не слыхал.

— Мушкетер Тильбути, лопату! — скомандовал в свою очередь капитан.

Яак Тильбути уходил не оглядываясь.

— Плакса чертова! — злорадствовал мушкетер Ассаку ему вслед. — Долго ты будешь беречь свои ноготки?

— Эй, живо-живо! — крикнул капитан, но Яак Тильбути не ускорил шага. Понурившись, брел он прочь из парка.