Гадкие Крошки, стр. 4

— Дадим?

— Я хочу его вам продать. У вас добрые лица.

Наступило изумленное молчание. Потом Маргаритка, прикинувшись дурочкой, сказала:

— Мы, конечно, только дети, но, думаю, наша Капитан… наша мамочка, даст вам мешок серебра и золота.

— Большой, — сказала Примула.

— Во всяком случае, довольно большой, — уточнил Кассиан, не любивший преувеличений.

— Достаточно большой, чтобы купить современное красивое жилье, — сказала Маргаритка.

Профессор просиял. Но потом его лицо вновь омрачилось:

— Но откуда я знаю, что вы действительно существуете? С воображаемыми людьми нельзя заключать сделки…

Все глубоко задумались. Потом Примула сказала:

— Где кухня?

Кухня была маленькой и грязной, с круглым окошком, которое глядело куда-то на запад. Примула составила кончики пальцев и обвела полки умными голубыми глазами. Продукты уже смешивались и скворчали у нее в голове.

Потом она остановилась.

За окном, в синем море, за зеленой стеной деревьев появился катер. Перед окном стояла большая подзорная труба. Примула влезла на ящик и посмотрела в окуляр. Катер был темно-серый, с черными стеклянными окнами, отчего выглядел слепым и зловещим. Он мчался, вздымая белые буруны. И, если Примула не ошибалась (а она почти никогда не ошибалась), мчался аккурат к берегу, где потерпел крушение «Клептоман».

Катер сбавил ход и закачался на волнах. Наверху открылся люк. Из люка высунулась голова и осмотрела окрестности в бинокль. Люк закрылся. Катер развернулся, взревел мотором и полетел обратно.

«Прямо как будто плыл к лагуне, увидел «Клептомана» и передумал», — подумала Примула.

Всё это было ужасно странно.

Но далеко не так важно, как кухонные дела.

Примула взяла с полки яйца. Замелькали умелые руки, облаком взвилась мука, загремели сковородки. Не прошло и пятнадцати минут, как она вбежала в кабинет с золотистой горкой оладьев на тарелке.

— Не хватает кое-каких ингредиентов, — посетовала она. — Скажите, как они вам?

Профессор свернул в пальцах оладью и сунул ее в рот. На его древнем лице появилось выражение неземного блаженства.

— М-м-м-м, — произнес он. — Вкусно! Таких вкусных я даже вообразить себе не мог. Значит, они существуют. А если оладьи существуют, значит, и мир существует, а значит, существуете вы и наша сделка!

— Вот именно, — сказала Примула.

— Съешьте еще одну, — вежливо предложила Маргаритка.

Профессор стал уминать оладьи, с каждой минутой всё больше убеждаясь в их существовании. Потом он взял со стола ветхий листок бумаги, окунул гусиное перо в какие-то фиолетовые чернила и что-то написал.

— Вот! — воскликнул он. — Сим уступаю вам остров! Конечно, с одним условием: никакого бетонирования! Этот документ — ваше доказательство!

Кассиан посмотрел на записку. КУПЧАЯ, — значилось там. — НАСТОЯЩИМ ПЕРЕДАЮ КРОШКАМ МОЙ ОСТРОВ В ОБМЕН НА МЕШОК СЕРЕБРА И ЗОЛОТА СРЕДНЕГО РАЗМЕРА. ПОДПИСЬ: ЮСТАС КВИМБИ, ПРОФЕССОР.

— Отнесем-ка это Капитану, — сказал Кассиан. Он перевернул листок. — На обороте вроде как карта…

— Серьезно? Ну да бог с ней, — сказал Профессор. Ему явно не терпелось уйти. — Пошли!

И они стали спускаться с горы, пробираясь между остатками Домашней Лавины. Что-то шевельнулось между валунами.

— Мальчик-дикарь! — крикнула Примула.

— Это не мальчик-дикарь, это мой внук, Дин, — сказал Профессор.

— Он убежал, — сказала Маргаритка.

Древнее лицо Профессора омрачилось.

— Возможно, он принял вас за других людей.

Спрашивать, за каких, было уже некогда, потому что Мальчик-дикарь Дин вдруг вырос как из-под земли. Он был конопатый, с белозубой улыбкой, и крепко пожал им руки.

— Здорово, ребята, — приветствовал он Крошек с заразительным воодушевлением. — Как жизнь?

— Прекрасно! — сказала Примула. Может, он был и дикарь, но такого замечательного существа она отродясь не видала.

— Я продал остров этим добрым людям, — сказал профессор. — Получу деньги и сразу же сматываю удочки.

— Ура! — крикнул Мальчик-дикарь Дин, и края улыбки практически сошлись у него на затылке. — Потрясающе!

Маргаритке это показалось несколько странным. Чего же хорошего, размышляла она, если твой дедушка продает твой тропический остров, можно сказать, у тебя из-под ног. Чего же тут улыбаться?

— Хочешь остаться с нами? — спросила Примула. — Нам пригодится твое знание местности.

Мальчик-дикарь Дин колебался.

— Пожалуйста, — сказала Примула, глядя на него добрыми голубыми глазами.

Лицо Мальчика-дикаря просветлело.

— Запросто! — воскликнул он. — Остаюсь!

При прочих равных условиях такая отзывчивость вызвала бы у Крошек подозрение, что их хотят обдурить. Но Мальчик-дикарь Дин был душевный, открытый и радостный — Чисто Американский Мальчик, а это не оставляло места ни для каких подозрений.

Капитан была в восторге от сделки. Она заперла Купчую в корабельный сейф. На мостике они тепло распрощались с профессором. Маленькую шлюпку нагрузили драгоценными металлами, профессор взялся за весла и шустро погреб к горизонту, веселый, как жаворонок.

— Хорошо, что там плита была растоплена, — сказала Маргаритка.

— Не была, — сказала Примула.

— Как же ты изжарила оладьи? — удивился Кассиан.

— Там была электрическая плитка, — сказала Примула. — И что-то вроде ветряной мельницы.

— Ветровой генератор, — понял Кассиан. — И, вероятно, аккумуляторная батарея с утонувшей подводной лодки, подключенная к инвертору.

— Совершенно верно, — с нескрываемым уважением сказал Мальчик-дикарь Дин.

Кассиан остановил взгляд на макушке горы, откуда всё еще поднималась тонкая ниточка дыма. Да, всё это было весьма любопытно. Чрезвычайно любопытно.

— Теперь, если вы вдоволь посудачили, — сказала Капитан, — позвольте напомнить, что нам нужен план — как раздобыть новый корабль и как жить дальше.

Всю вторую половину дня между «Клептоманом» и берегом сновали шлюпки. Вечером команда, усевшись за длинным деревянным столом, ела суп-пюре из ракушек, сваренный Примулой. На десерт было подано трехшоколадное мороженое, а запивали всё укрепляющим молочным напитком «Хорликс» и витаминным черносмородинным напитком «Райбина». Мальчик-дикарь Дин отведал их впервые и нашел восхитительными. Наконец солнце село, и на остров опустилась ночь: густая тропическая ночь, обсыпанная алмазными звездами. Капитан вздохнула.

— Как красиво, — сказала она.

— Велодром, — отозвался Пит Фраер, сидевший, как всегда, рядом.

— Прости?

— Велодром, велоспорт, первый сорт.

— А…

В небе чиркнула падучая звезда; Маргаритка проводила ее взглядом. Горизонт почему-то был красный — ведь закат давно погас.

— Там город, — сказала она.

— Нью-Топия, — сказал Мальчик-дикарь Дин.

— Никогда о нём не слышала, — сказала Маргаритка.

— Веселое местечко. Миллионеров — пруд пруди.

— Хм, — сказала Капитан и на минуту задумалась. — Думаю, мы пока подождем Завязывать. Подождем… Кажется, Нью-Топия — подходящий для нас городок.

2

Позже вечером в детской каюте Маргаритка провела совещание с Примулой, Кассианом и Мальчиком-дикарем Дином. Дин рассказал им свою историю. Его с младенчества воспитывал дед.

— Я страшно рад, что вы появились, — сказал он. — Тропические острова — это, конечно, замечательно, но компании маловато.

— Да уж, жить тут странно, — сказала Маргаритка.

— Нет, сначала всё было о'кей, — сказал Мальчик Дин. — Дедушка, наверное, думал, что я вырасту Благородным Дикарем.

— А это кто такой? — спросила Примула.

— Это такой не толстый, не злой, и голова у него не замусорена телевидением. Дедушка считает, что люди по природе хорошие и становятся плохими из-за сложностей жизни.