Надежда пустошей, стр. 64

Несмотря на то что вихрь этот казался вполне безобидным, а время Песни было строго лимитировано, входить в него Морн отнюдь не спешил, направив туда вначале одного из своих рабов.

Выждав полминуты после возвращения раба — невысокого ушана в обтрепанной робе и с большими, печальными глазами на пол-лица, вооруженного длинным разделочным тесаком и слабым охотничьим луком, — и убедившись, что с ним все в порядке, Морн скомандовал атаку.

Один за другим воины скрывались в снежной круговерти, откуда немедленно донеслись звуки тяжелых ударов: одержимые старательно взламывали прикрывающую хижину тонкую, прозрачную, словно ледяную, броню, сейчас являющуюся единственной преградой, отделяющей его от решительной победы.

Он видел, как яростно стучат по этой скорлупе мечи, топоры и палицы его бойцов, как под их ударами появляются вначале маленькие и тонкие, а потом все более и более разрастающиеся трещины на отделяющей его от окончательной победы, такой слабой и ненадежной преграде. Глубоко вдохнув свежий, холодный воздух, приятно и необычно пахнущий свежескошенным сеном, он шагнул к ним, дабы не упустить ни одного мгновения после того, как эта последняя отделяющая его от ненавистных врагов преграда наконец-то падет.

Глава 9

ПЛОДЫ ПОБЕДЫ

— Ну и что будем с ними делать? — Ольга скептически посмотрела на пару избитых до полной неузнаваемости пленников, лежащих на полу главного зала форта Нест. Местные жители, после гибели менталиста освободившиеся от наложенных им заклятий, дружно накинулись на своих поработителей, и сейчас Коул и Хаслин представляли собой два куска хорошо отбитого и лишь каким-то чудом еще дышащего мяса. — Может, стоило оставить их там, где они находились?..

Прошедший бой отнюдь не добавил девушке благодушия. Перекошенные лица умирающих от воздействия зомана солдат Морна, тем не менее до самого последнего момента не оставлявших своих попыток проломить уже пошедший множеством трещин, едва держащийся щит, произвели на нее чрезвычайно неприятное впечатление. Так что жалости в отношении сыновей ублюдка, готовившего для нее, Софии и Тайки участь родильных машин, она не испытывала.

— Думаю, это было бы неразумно. — Рау спокойно пожал плечами, индифферентно разглядывая потускневшую от времени роскошь завоеванного ими замка. На лежащих под его ногами и тихо стонущих пленников эльф, казалось, и вовсе не обращал внимания, следя лишь за тем, чтобы не наступить в небольшую лужицу натекшей с них крови. — Убить их мы всегда успеем. Однако не забывай: основная цель нашего пребывания тут — вовсе не праведная месть «злобным угнетателям», а всего-навсего выяснение наиболее удобного пути через горы. Ну а эти типы с большой долей вероятности являются наиболее осведомленными в данном вопросе.

— Могли бы спросить и у местных измененных, — из духа противоречия не согласилась Ольга.

— Спросить — могли, — благодушно кивнул альфар, усаживаясь в шикарное, но слегка запыленное кресло и поигрывая висящим на груди амулетом. — Другой вопрос — а они нам ответили бы? И если ответили — то что именно? И будет ли у нас шанс остаться в живых, если мы пойдем по указанной ими добровольно тропе?

Вспомнив взгляды, которыми провожали их уцелевшие местные жители, Ольга поежилась, признавая про себя правоту слов брата.

Нет, убить их или как-то иначе навредить членам отряда после того, как спали наложенные на жителей чары, никто не пытался. Но… Практически у каждого уцелевшего из селян имелся друг, родич, брат или сын, любимый или любимая, погибшие при осаде хутора Линар. Нет, деревенские вполне понимали, что у отряда не было иного выбора, что они только защищались и, что если бы не эта отчаянная оборона, их поселку еще невесть сколько времени пришлось бы находиться под страшной властью старого колдуна.

Но это понимал разум. Сердце же… сердце же видело многочисленные тела друзей, соседей, любимых и близких, лежащие на подступах к Холму Мертвецов, как уже успели прозвать бывший оборонительный пункт отряда, и видело их убийц — живых, здоровых… И кто знает, не будь способность путников к самообороне продемонстрирована столь наглядным образом, на что бы решились озлобленные страшными потерями жители некогда крупного и благополучного поселения Кардель…

Сладкие, льстивые речи и ненавидящий взгляд в спины — за прошедшие с момента осады сутки это стало привычным делом во время каждого выхода в деревню. А выходов было много.

Хорошо еще, что магия присланных Ариохом волшебников позволила не допустить распространения отравляющего газа по всей округе. В основном смертоносное содержимое пятидесятилитрового баллона удалось удержать в пределах созданного магией Кая гигантского вихря, который, после того как в нем отпала надобность, просто унесся в сторону безлюдных пустошей. Так что вся сложная процедура дегазации свелась к наколдовыванию дующего через холм в сторону от деревни постоянного ветра и запрету в течение трех суток подниматься к стоящим на нем строениям.

Однако и помимо этого дел у путешественников было немало. В первую очередь, разумеется, были нагружены работой все, кто хоть мало-мальски разбирался в лечении и целительстве. В первую очередь это были, разумеется, Кай с Арейшей, непрерывно оказывавшие помощь раненым во время осады жителям деревни.

Однако количество пострадавших намного превышало все возможности эльтианского мага-целителя и арахниды, также оказавшейся на удивление хорошим лекарем. Надежды на «местные ресурсы» не было никакой ввиду того, что раса арахнид, как оказалось, была чересчур чувствительна к ментальному воздействию. Так что обрыв магических поводков, произошедший со смертью Морна, отозвавшийся у большинства населения деревни всего лишь сильной головной болью и частыми обмороками, вверг арахнид в бессознательное состояние, выходить из которого они пока не спешили.

В общем, Ольге и Артему, к их непреходящему изумлению, пришлось вспомнить свою профессию и на протяжении нескольких часов после победы оказывать первую помощь пострадавшим селянам. Точнее, тем из них, чье состояние было сочтено не настолько тяжелым, чтобы требовать немедленного вмешательства мага-целителя.

Странное, надо признаться, это было ощущение — лечить раны тех, кто еще совсем недавно изо всех сил стремился убить тебя и твоих друзей. Лечить, невзирая на яростные, ненавидящие взгляды твоих пациентов, хорошо помнящих, как совсем недавно ты стояла на крыше, посылая в их сторону смертоносные боевые заклятия.

В общем, каждое мгновение пребывания в поселке, где все напоминало о произошедшей бойне, в которой она была одним из главных участников, было откровенно неприятным. С первых часов после снятия осады Ольга начала страстно мечтать о том счастливом мгновении, когда ее брат наконец-то сочтет возможным объявить о продолжении похода.

Проблемы с водой, сон на жесткой холодной земле, постоянные нападения различных чудовищ… Какая это, в сущности, ерунда по сравнению с пылающим болью и ненавистью взглядом совсем молоденькой красавицы-ушана с почерневшей и распухшей от пришедшегося вскользь удара боевого заклинания Школы льда рукой.

ТВОЕГО заклятия. И не важно, что ты оборонялась, что у тебя не было другого выбора… огромные, наполненные слезами глаза еще долго будут сниться тебе в кошмарных снах. Ведь, несмотря на все твои усилия, спасти девушке руку оказалось невозможно.

Точнее, возможно… Прибежавший по твоей просьбе Кай Геаро, бегло взглянув на пострадавшую, тут же заявил, что если займется ею немедленно, то часов за десять вполне сможет провести инкапсуляцию оставшейся живой ткани вокруг костей руки. Ну а там можно будет потихоньку месяц-другой регенерировать уничтоженные сухожилия и восстановить сосуды, потом — нарастить мышцы, так что за полгода-год он мог бы гарантировать полное излечение пострадавшей руки — даже шрамов не останется. Вот только для этого ему необходимо было бросить, обрекая на верную смерть, всех остальных своих многочисленных пациентов и в течение как минимум суток заниматься только этим делом.