Тайные фрегаты, стр. 90

Решительный тон таких заявлений произвел должное впечатление, и газеты известили общественность о том, что ни король, ни Тайный совет не имеют никаких подозрений в отношении российского государя и политики его правительства. Те же газеты еще раз напомнили, что именно бумаги посла Гилленборга свидетельствуют о «лживых намерениях» и «злых умыслах» шведской стороны в отношении английского народа и его обожаемого монарха.

Страсти стали стихать, когда пришло сообщение о том, что царь Петр собирается посетить Францию.

Этот визит стал подлинным триумфом России. Если 18 лет назад ее государь посетил Европу инкогнито, под именем урядника Петра Михайлова, то сейчас его встречали, как главу великой державы. Велись важные переговоры, подписывались государственные договора. Газеты подробно описывали торжественные встречи, приемы и другие церемонии, которые происходили на французской земле в честь российского монарха.

Юный Людовик XV нанес визит высокому гостю, и царь, к восторгу собравшихся парижан, взял мальчика на руки и нежно поцеловал. В древнем соборе города Реймса, в котором короновались все французские монархи, Петру показали священные реликвии Франции. Среди них старинный молитвенник, написанный таинственными письменами. Царь раскрыл книгу и начал читать вслух изумленным придворным и священникам хорошо знакомые всем молитвы. Выяснилась, что книга написана на старославянском и была привезена принцессой Анной, дочерью Ярослава Мудрого [68], ставшей женой французского короля Генриха I.

Вернувшись в Лондон после торжественных проводов царя Петра, аббат Дюбуа подробно описывал эти события. Тонко улыбался и давал понять заклятым английским друзьям, что хотя прекрасная Франция и не одержала победу в последней войне, но сохранила свою привлекательность. Недостатка в союзниках у нее не будет.

Аббат рассуждал о том, что если в далеком прошлом славянская княжна взошла на французский трон, то сейчас у российского царя подрастает дочь Елизавета. Семьи монархов уже изучают возможность брачного союза. Как бы случайно он рассказал, что Петр оказался весьма галантным кавалером. Просто из вежливости он посетил жену Якова Стюарта, живущую под Парижем. Слухи о том, что во время их встречи шла речь о браке племянницы царя Анны Иоанновны и ее сына, не имеют никаких оснований. Просто их распускают совсем обнищавшие якобиты, которое рады любой возможности обратить на себя внимание. Говорят, теперь они собираются просить у царя денег, солдат и корабли.

Англичане слушали бойкого француза и хмурились. Если даже он и врет, ясно, что король Георг допустил еще одну ошибку. Не стоило ему в прошлом году отдавать приказ о захвате в плен царя Петра. Адмирал Норрис поступил мудро, когда решил не нападать на его флот. С Россией надо дружить, иначе лягушатники вполне могут перехватить выгодную торговлю с Востоком.

Глава 69

Все эти события происходили уже без участия Ивана. Он тихо седел на лесном складе и старательно делал вид, что все происходящее его не касается. Продолжал регулярно читать газеты, отвечал на письма поставщиков и внимательно слушал рассуждения умных людей в Купеческом клубе. Не скрывал, что сейчас его больше всего волнует продажа домика в Голландии, который достался ему от покойного дядюшки. Из-за слухов о новой войне, на него так и не нашлось покупателей.

Но однажды Иван обнаружил, что за ним следят. На улице на пятки не наступали, но стоило зайти в какую-нибудь лавку или кофейню, как следом заходил человек, старавшийся встать так, чтобы слышать все разговоры. Появляться на причалах вблизи готовившихся к отплытию судов стало рискованно. Тут же в опасной близости начинали топтаться трое-четверо дюжих парней, готовых броситься на тебя при первой попытке покинуть английский берег.

Поэтому все сомнительные бумаги пришлось уничтожить, а в «Лондонском Меркурии» дать объявление о поступлении на склад новой партии дубовых брусьев трехлетней выдержки. Те, кто имеют прямую связь с князем, поймут, что нужно делать. Но в любом случае следовало выяснить обстановку и задать несколько вопросов одному из старых знакомых в Адмиралтействе. Если он промолчит или сделает вид, что не понял вопроса, — следует немедленно исчезнуть.

Однако все прояснилось и без такой беседы. В дверь склада неожиданно ввалился капитан Хинсток. Опять в новом виде. Куртка из толстого сукна, из под которой выглядывала вязанная красная фуфайка, высокие кованные сапоги и, главное, крепкий запах рыбы и дешевого табака не оставляли сомнений в том, что теперь капитан занимается ловом трески и угрей, румян словно спелое яблочко. Клинышек седой бороды торчит как кинжал, а серые глаза светятся стальным блеском. Сколько же лет этому старому разбойнику? Неужели под семьдесят? Дай Бог так выглядеть каждому, кто дотянет до пятидесяти!

— Вот ты где укрылся, лейтенант! Едва тебя нашел. Как идет торговля? Да ты начал толстеть! — голос капитана оглушительно гремел в узких проходах между штабелями досок.

На вопросы о здоровье и делах он только махнул рукой: «Мне еще рано селиться в деревне, возиться с курами и цветочками. А в городе скучно жить без дела».

— Разве торговля «черным деревом» перестала приносить прибыль?

— Это дело верное, каждый фунт дает три. А то и пять! Хотя случается, что больше половины чернокожих бедняг помирает, не увидев берегов Америки. Но мы их крестим в первый же день, прямо в корабельном трюме. Так что численность христианских душ пополняется исправно за счет этих язычников, — усмехнулся капитан. — Плохо, что при такой торговле приходится много пить.

— Кто же вас заставляет?

— Ты же знаешь, что на африканском берегу мы сами не занимаемся заготовкой «черного дерева». Местные «короли», «герцоги» и «маркизы» — как вспомню их мерзкие рожи, так начинает тошнить! — заранее поставляют товар на причалы. Все они бессовестные торгаши, нас презирают и пытаются всучить калек и стариков вместо первосортных работников. Мы, конечно, сбиваем цену, в долгу не остаемся, и переговоры тянутся неделями. Вот для того, чтобы сделка состоялась, и приходится поить целую ораву чернокожих аристократов. Да еще выслушивать их барабанную музыку и закусывать всякой дрянью, где столько перца, что захватывает дух!

— Это ужасно!

— А в мои годы и при африканской жаре даже разбавленный ром валит с ног и отшибает память. Поэтому я сделал два рейса, все наладил и передал дело зятю… Жалко, что ты, лейтенант, не согласился принять участие в этой торговле.

— Спасибо за доверие. Торгую лесом, прибыль небольшая, но стабильная.

— Не хочешь вернуться на королевскую службу? Скоро начнется новая война и будет интересная работа.

… Так вот в чем причина визита капитана. Значит, в Адмиралтействе не забыли о лихих делах Джона Карпентера. Тогда кто же установил слежку? Вот пускай капитан и задаст начальству такой вопрос.

— Какая уж тут королевская служба! — печально вздохнул Иван. Его голос задрожал, совсем как у несчастного влюбленного юноши в чувствительной пьесе «Ромео и Джульетта». Не в той, которую написал мистер Шекспир и которую показывают в театре для образованных джентльменов, а в другой. Ее играют в балагане возле восточных доков. В ней, к большому удовольствию публики, актеры объясняются на уличном языке, и свои любовные приключения кончают веселой свадьбой. — Столько лет верно служил британской короне, а теперь попал под подозрение. А почему — не знаю!

— Потому, что ты дурак! — отрезал капитан. — Начал тонуть в мелочах, которыми должны ведать простые клерки или ученики. Перестал чувствовать окружающую обстановку, теряешь способность к риску. Пенсы выгадываешь, а фунты теряешь… Ты не обижайся, я это на себе испытал. Поэтому и оставил дело зятю. Каждому свое. И нам, которых полоскала океанская волна, Господь указывает…

— Сэр? Меня ни на один день не оставляют без присмотра! — Иван весьма невежливо перебил рассуждения капитана. Следовало воспользоваться моментом и добиться ясного ответа.