Тайные фрегаты, стр. 33
Рев, свист и топот потрясли фрегат. С других кораблей все с интересом смотрели на «Кентавр».
— Спокойно, ребята, не пугайте соседей! Они могут подумать, что у нас бунт! Все уже знают, что по приказу адмирала экипажам кораблей запрещено сходить на берег. Спокойно, парни! Не надо волноваться. Но это действительно так. По правде говоря, вам сейчас в Портсмуте лучше не появляться. Там повсюду рыщут патрули морской полиции. Вы не успеете выпить и по кружке пива, как попадете в команды кораблей, которые уходят на охоту за французскими рыбаками у берегов Канады или охраняют наших китобоев возле Гренландии. Нам же приказано привести «Кентавр» в порядок и отправляться в теплые воды Средиземного моря. На его берегах растет сладкий виноград, и танцуют смуглые девчонки!
Сообщение капитана вызвало вздох разочарования и недовольное ворчание. Но мистер Франклин хорошо знал своих подчиненных, и самое главное сообщение оставил напоследок.
— Ах, я старый осел! Чуть не забыл! — он хлопнул себя по лбу. — Сегодня вечером на фрегат пожалуют милые гостьи. Адмирал разрешил вашим женам, сестрам и невестам провести ночь на «Кентавре»! Но запретил появляться бабушкам! Морская полиция уже собрала всех ваших родственниц из портовых кварталов, обеспечит их доставку на корабль и выполнение адмиральского приказа.
Последние слова капитана были встречены дружным хохотом и солеными шутками.
К вечеру несколько баркасов, наполненных нарядными женщинами, подвалили к фрегату. От ярких шалей, шляп, лент и бантов рябило в глазах, а в наступивших сумерках все гостьи казались молодыми и красивыми. У каждой в руках была корзиночка с нехитрым угощением и парой бутылок портера. До утра на батарейной палубе и в других помещениях корабля царило веселье. То и дело раздавались песни, звучал смех, повизгивание и хихиканье.
А на верхней палубе мерно вышагивали «голенастые». Они посменно уже побывали на берегу и теперь бдительно следили за тем, чтобы веселье «смоляных курток» оставалось в разумных пределах.
Утром прозвучал сигнал подъема, и провожаемые шутками и веселыми возгласами, баркасы вернулись в порт. Боцман Симеон, суровый и неприступный, но сменивший свой красный головной платок на нежно розовую косынку, обходил фрегат и заглядывал во все закоулки.
— Знаю ваши хитрости, — ворчал он, глядя на скалившихся матросов. — На «Ярмуте» спрятали трех девиц, и капитан устроил боцману жестокий разнос. Можете оставить пустые бутылки и потом прилаживать в них модели парусников, а все чепчики, бантики и чулочки немедленно выкинуть за борт! Чтобы на фрегате не осталось бабьего духа!
— А вот на «Авроре» офицерские жены долго гостили. Даже детей с собой привезли и в кают-компании повесили кружевные занавески.
— Тогда не было войны, — отрезал боцман. — Женщина на борту может быть только в качестве пассажира. Это понимают даже дикари. На островах Тихого океана сам видел, что их пускают только на старые лодки и запрещают высказывать свое мнение о погоде, волнах и ветрах. На воде, даже в тихую погоду, лодке, да и любому кораблю, приходится трудно и надо соблюдать осторожность, быть внимательным. А тут вся эта их болтовня. Да лодка может просто взревновать и обидеться на моряков. Если старая посудина потонет, не жалко, а новую дикари берегут.
— Справедливо говорите, мистер Симеон, — поддержал боцмана корабельный писарь. Как человек образованный, он напомнил, что в английском языке любой корабль, даже если он носит мужское имя, является существом женского рода и обозначается местоимением «она». Ибо каждая лодка, корабль, судно имеет душу, может любить, ненавидеть, испытывает радость, боль, страх. Поэтому в старых законах сказано — «женщин на борт не брать, а если и взяли, то велеть им молчать».
— Их нрав переменчив, как море, — добавил боцман и, чтобы не отступить перед ученостью писаря, рассказал о древней царице Клеопатре. Много веков назад она вздумала командовать флотом и потерпела сокрушительное поражение в сражении с римлянами.
Служба шла своим чередом, и однажды Иван был направлен в портовую казарму, где трое седых капитанов устроили ему настоящий экзамен. Он ответил на все вопросы правильно, а свидетельство голландской Навигационной школы было признано заслуживающим внимания. Записи в матросской книжке о достойном поведении в боевых условиях, одна из них даже сделанная красными чернилами, и рекомендации капитана «Кентавра» также были тщательно изучены. Решение комиссии гласило, что Джон Карпентер получает звание мичмана британского королевского флота с правом в будущем держать экзамен на чин лейтенанта.
В казарме выдали и новую морскую форму — синюю куртку, длинные белые штаны и тупоносые башмаки на толстой подметке. Все пришлось впору, вот только башмаки, как и вся обувь, которой снабжались солдаты и матросы, оказались пошиты одинаково, без отличия на правый и левый. Трудившийся на складе старичок утешил, что такими мелочами казна не занимается и каждый сам подгоняет свою обувь по ноге.
— Гордись, мичман, ты новую форму получаешь одним из первых, — пояснил словоохотливый служака. — А ведь все началось с того, что наш покойный король, гуляя по Гайд-парку, увидел красавицу леди Бедфор. Она скакала на белом коне, и было на ней темно-синее платье с белым воротником. Сочетание этих цветов так поразило монарха, что он повелел всем морякам пошить сине-белую форму. Очень мудрое решение. Ведь сейчас на кораблях каждый носит что захочет и военного моряка не отличишь от парней с купеческого судна или рыболова. Да и чем моряки хуже солдат, которые уже давно носят форму своих полков!
Услышав эту историю, Иван только усмехнулся. Форма красивая и не надо тратиться на новый кафтан с черепаховыми пуговицами. Спасибо этой леди! На корабли женщин не пускают, а вот оказывается, благодаря одной из них, все моряки оденутся теперь в сине-белые цвета!
Глава 26
Для Ивана пребывание на английской земле началось и закончилось в казармах Портсмута. В тот же день он оказался на борту трехмачтового красавца «Стойкий». Фрегат совсем недавно был спущен на воду, еще только проходил испытания, а теперь принимал запасы и готовился к дальнему плаванию. Листы медной обшивки, которыми было покрыто дно для защиты от морских червей, еще выступали над поверхностью воды из-за неполной загруженности корабля, белоснежные паруса из отличного русского льна, натянутые, как струны, снасти, также из русской пеньки и высокие мачты из могучих сосен, привезенных из-под Архангельска, — все радовало глаз.
Вспомнились слова капитана Франклина о том, что стопушечные гиганты, составлявшие главные силы королевского флота и отлично показавшие себя в боях с упрямыми и стойкими голландцами, не очень пригодны для действий на Средиземном море. Там нужны небольшие, быстроходные и хорошо вооруженные корабли. Среди многочисленных островов, глубоких заливов и коварных мелей этого моря, на котором арабы и итальянцы хозяйничали веками и которое французские купцы теперь считают своим, английские фрегаты смогут показать, на что они способны. Под их прикрытием британские купцы со своими грузами беспрепятственно двинутся к причалам Стамбула, Александрии, Бейрута…
Еще Ивану вспомнилось предупреждение Громобоя о том, что после экзамена служить придется на другом корабле. В Адмиралтействе внимательно следят за тем, чтобы младшие командиры, особенно те, кто получил производство из матросов, не продолжали службу на старом месте. Опытные капитаны опасались, что прежние приятельские отношения с сослуживцами помешают новичкам выполнять их командирские обязанности.
В тесной мичманской каюте размещались с десяток будущих офицеров в возрасте от 14 до 18 лет. Низкое помещение освещалось единственной свечой, вокруг узкого стола плотно стояли сундучки с вещами, а над головами сидящих нависали полки, забитые мисками, башмаками, пустыми бутылками, книгами и разным барахлом. Во главе стола восседал плечистый парень с уже заметной растительностью на подбородке. Его окружали худенькие подростки, у дверей почтительно согнулся прыщеватый юнец, от засаленного фартука которого несло тухлой рыбой. Впрочем, и без этого в каюте стоял весьма тяжелый запах потных тел и грязной одежды.