Тайные фрегаты, стр. 21
— Сам кто таков? — настороженно спросил остроносый.
— Русский, служу в голландском флоте. Слышал, что господин Андрей Матвеев набирает мастеровых для посылки в Россию.
— Как об этом узнал?
— В курантах писали о прибытии российского чрезвычайного и полномочного посла в Голландские штаты, — ответил Иван и назвал свое имя.
— Знаю морское дело, готов послужить царю и отечеству.
— Это доброе дело, Иван, — остроносый широко улыбнулся. Его широкоплечий спутник дружелюбно закивал. — Приходи завтра рано утром вон в тот дом на другой стороне канала. Будем ждать. Меня зовут Павел Скоровский, я секретарь и переводчик, а это посольский служитель Лаврентий Дмитриев.
— Приходи, хлопец. Сейчас царю-батюшке воинские люди, а особенно мореходы, очень нужны, — прогудел Лаврентий.
На том разговор и закончился. Иван поспешил в управление портом.
Знакомый чиновник, с ним уже не раз приходилось иметь дело по разным служебным делам, принял запрос начальника Навигационной школы. Как всегда, для порядка, поворчал на нехватку материалов на складе и просил подождать, пока он выяснит некоторые вопросы.
Ждать пришлось долго. За дверью слышались торопливые шаги других служащих, порой кто-нибудь из них заглядывал в комнату. Иван стоял возле узкого окна, смотрел, как у противоположного берега швартуется транспорт из Испании. Ломает тонкий лед, подваливается к стенке. Потрепан изрядно, но успел проскочить через осеннее штормовое море и к Рождеству доставил в порт бочки с малагой и мадерой.
Дверь распахнулась, и в комнату ворвался посиневший от холода рассыльный. Еще совсем молодой паренек, в глазах испуг.
— Господин капитан! Меня в конторе задержали, я не виноват!
— Что у тебя?
— Примите пакет от его превосходительства посла Швеции! Распишитесь в получении, бумага важная!
В другое бы время Иван объяснил, что чиновника нет на месте и просил подождать. Но сегодня день особый, решение принято еще утром. Решительно протянул руку.
— Глазел на фокусников в балагане! Забываешь о своих обязанностях! — грозно сдвинул брови и прорычал начальственно. В книге рассыльного поставил закорючку и только после этого благосклонно улыбнулся и вложил в ладонь паренька серебряную монету. — Больше не опаздывай! Беги, погрейся горячим пуншем!
Как только за мальчишкой закрылась дверь, быстро опустил в карман пакет из толстой бумаги с сургучными печатями.
Глава 17
На следующее утро Иван положил этот пакет на стол посла.
Андрей Артамонович Матвеев принял посетителя в своем небольшом кабинете, посредине которого красовался стол красного дерева. Ножки чуть гнутые, к ручкам ящиков приделаны витые кольца, стенки украшены позолоченными фигурками древних богов и героев. Стены кабинета обиты красивой тканью, на них развешены картины, зеркало в пышной раме, полки с книгами. В углу большой глобус, а на полу, выложенном светлыми и темными дубовыми плитками, раскинулась огромная медвежья шкура. Дипломат устроился солидно, не пожалел средств, чтобы достойно представлять на чужой стороне российскую державу.
В этот утренний час посол уже чисто выбрит и надушен. Одет по последней парижской моде, на груди пышные кружева, завитой парик спадает ниже плеч, звонко цокают по паркету красные каблуки туфель. Лицо открытое, в уголках губ добрая усмешка, на подбородке милая ямочка. Но живые глаза смотрят настороженно, быстро осматривают посетителя, рядом с которым в почтительной позе замер посольский секретарь.
На приветствие Ивана посол ответил легким кивком и обворожительной улыбкой.
— Как вам, юноша, нравится этот письменный стол? По моему заказу его сработал мастер Ян Тетекуэн. Таким образом, мастер выдержал испытание и теперь работает живописцем в Оружейной палате в Москве. Вы тоже желаете ехать в Россию?
Иван кратко рассказал о себе, подтвердил желание вернуться на родину.
Нетронутый пакет продолжал лежать на полированной поверхности стола.
— На каких морях плавают выпускники вашей Навигационной школы? В каких портах бывали сами? Не могли бы показать их на глобусе? — поинтересовался посол.
Иван показал, стал отвечать на новые вопросы. Краем глаза заметил, как в зеркале мелькнул секретарь, за которым бесшумно закрылась дверь кабинета. Конверта на столе уже не было.
Посол продолжал радушно улыбаться и задавал все новые вопросы. Ответы не выслушивал до конца. Казалось, знает их заранее и просто проверяет нового человека. А потом заговорил сам и начал жаловаться на трудное житье российских подданных в Голландии. По его мнению, местные люди не отличались человеколюбием и добродушием, больше всего интересовались собственными делами, очень любили деньги и к иностранцам относились настороженно.
— Боятся они соседей, — откликнулся Иван. — Страна маленькая, живут одной торговлей.
— Вот именно! За все берут бессовестные цены. Страшно сказать, но этот домишка на наши деньги стоит 35 рублей в месяц! Казенного содержания посольству едва хватает. Этот кабинет обставил за свой счет, чтобы можно было гостей принять прилично. О том, чтобы иметь собственных лошадей и карету, как заведено у других послов, и речи быть не может. Обхожусь наемной и пишу в Москву слезные письма, чтобы увеличили наше содержание. Иначе от иностранцев уважения не будет. Нас еще мало знают, опасаются. А недруги России пользуются этим, нанимают бесстыжих пашквилянтов, чтобы они всякую хулу и нелепости о нас писали…
С громким стуком распахнулась дверь, и в комнату влетел секретарь с бумагами в руках. Кафтан нараспашку, парик съехал на сторону, и светлые вихры торчат во все стороны.
— Павел! Сколько раз я говорил, в таком виде нельзя появляться перед посетителями. Ты же не в приказной избе сидишь!
— Андрей Артамонович! Вон что в конверте-то оказалось! Манифест шведского короля Карла ко всем русским людям. Он обещает дворянам, духовенству и всем людям низкого звания волю и милости, освобождение от налогов. Готов защитить народ от лютости бояр и поборов воевод!
Лицо посла потемнело, глаза недобро блеснули.
— Что еще там написано?
— Страшно и повторять! Якобы царь Петр сошел с ума, а в Москве стрельцы опять посадили на престол царевну Софью. Все это шведы просят своего друга пропечатать в местных курантах. Обещают хорошо заплатить. Андрей Артамонович, это же подлость!
— Это, Павел, в политике дело обычное, — посол испытующе взглянул на Ивана. Словно хотел узнать, какое впечатление на него произвело прикосновение к государственным тайным делам. Но на лице посетителя увидел только спокойствие, а в глазах внимание.
Возможно искушенный дипломат усомнился — не хитрит ли молодой человек. Тогда, для проверки своих сомнений, он кратко упомянул о том, как в недалеком прошлом шведские представители украли в московском Сибирском приказе карты северных российских земель, богатых пушниной и ценными рудами. Как в Риге печатали известия о победном походе на Москву вора Стеньки Разина и рассылали их во все европейские столицы. И о том, как возле той же Риги шведские солдаты захватили обоз российского посла Прокопия Возницина, который возвращался из Вены. Потом их начальники извинялись, обещали наказать виновных, но имущества, почти на миллион рублей, а главное посольских бумаг, так и не нашли.
Понизив голос почти до шепота, посол поведал и о покушении на царя Петра, которое готовили в Швеции. Хорошо, что друзья в Англии предупредили об этом, и для возвращения в Россию царь избрал другой путь. А когда началась Северная война, шведские власти послали своих людей для взрыва пороховых складов и поджога строящихся в Архангельске судов. Известно, что соседи этих поджигателей, и есть беглые стрельцы, которые в свое время принимали участие в московском бунте. Ну да они от расплаты не уйдут!
Иван это выслушал спокойно. Ответил, что из рассказов старых моряков и на уроках в Навигационной школе знает о хитростях, которые применяются на войне. Добавил, что для блага всех подданных государственная власть должна уметь хранить свои тайности и знать, что происходит в соседних странах.