Тайные фрегаты, стр. 103

— Сомневаюсь, что после этого Смит перестанет охотиться за новостями, — заметил Иван. — Разве, сможете запретить ему являться в Адмиралтейство?

— Запретим, по причине военного времени и ареста нового шведского лазутчика, — сказал Фомич. — А из рабочей казармы спасет англичанина наш человек — адмиралтейский писарь. Человек молодой, образованный, языкам обученный и, якобы, тайно желающий покинуть Россию, чтобы пожить в Англии. Он не побоится приносить секретные бумаги из канцелярии вашего превосходительства.

— Ты, Фомич, совсем рехнулся на старости лет? — Андрей Артамонович сдернул с себя парик, нехорошо выругался. — Да за это всех нас…

— Не извольте волноваться, ваше превосходительство! Бумаги сочиним как надо, ложь разбавим кое-какой правдой. Англичанин получит их только на один вечер, потом мы все уничтожим и следов не останется. За ужином с водочкой и разносолами наш молодец сделает перевод бумаг, а мистер Смит запишет, что ему потребуется. Так что комфорта у англичанина будет хоть залейся.

— А если он пить не станет?

— Ну, наш-то ему быстро внушит, что русский человек ни к какому делу без хмельного не способен. Хочешь узнать секрет — наливай! Да и сам выпей, не обижай гостя! Думаю, до Рождества мистер Смит продержится, а уж к Масленице не миновать ему казенной болезни.

— Это что за болезнь?

— Искажение лика и дрожание правой руки. У нас от нее много грамотеев лишились службы.

— В Лондоне пьянством никого не удивишь, — сказал Иван. — Но там будут рады такому изобилию донесений. Все сберегут, разложат по папкам. Хотя потом Смиту придется многое объяснять.

— Это уже не наша забота. Ладно, Фомич, действуй. Сейчас можешь идти, — Андрей Артамонович подождал некоторое время. Достал из стола небольшой пакет. — Слушай Иван последнюю новость. Английская эскадра вошла в Балтийское море. Шведы прервали мирные переговоры. Объявили, что им лучше всем погибнуть, чем подписать невыгодный мир с Россией.

— Понял, ваше превосходительство! — Иван встал, лихо прищелкнул каблуками. — Вот мы и будем действовать «по-неприятельски»!

Глава 81

То, что российское командование решило не допустить внезапного нападения английского флота, Иван понял сразу, как только скампавея вышла из устья Невы. От причалов порта вереницы баркасов тянули на взморье старые корабли — «Михаил», «Гавриил» и «Пернау». В случае приближения вражеской эскадры, они будут затоплены в судоходном канале и надежно прикроют подступы к столице. На острове Котлин строились новые батареи, а бомбардирские суда становились на якорь в мелководье, чтобы своим огнем прикрыть подходы к крепости Кронштадт с севера. На Гогланде и других островах Финского залива солдаты ставили сигнальные вышки и складывали пирамиды сухих дров, готовились запалить костры для оповещения о приближении неприятеля. Мелкие сторожевые корабли маячили на горизонте. Завидев скампавею, спешили навстречу, обменивались опознавательными сигналами.

В Ревеле узнали, что английской эскадрой опять командует Джон Норрис, старый морской волк и знаток Балтики. Его отказ в 1716 году исполнить легкомысленный приказ короля Георга — напасть на российский флот и заковать в цепи царя Петра — вызвал уважение в деловых кругах Лондона. Такой военачальник не забудет о коренных интересах Великобритании, не пошлет на убой ее подданных-налогоплательщиков. Он не бросится в бой очертя голову ради интересов вечно нуждающихся союзников.

Вот и теперь, после подписания договора со Швецией, Англия не стремится посылать своих солдат, содержание каждого из которых обходится в приличную сумму, чтобы изгнать армии царя с берегов Балтики. Флот другое дело. Его появление в восточных водах не означает начало войны с Россией. Выгодная торговля между двумя странами может спокойно продолжаться. Шведский флот, хотя он давно не ремонтировался и испытывает нехватку людей, может присоединиться к эскадре Норриса. Она же получила подкрепление и теперь насчитывает 19 самых современных кораблей. Во всех европейских столицах уже объявлено, что Великобритания исполнит свой союзнический долг, и адмирал получил приказ «соединиться со шведами и уничтожить флот московитов».

У многих решительный тон этого приказа вызвал лишь недоверчивые улыбки. А в Стокгольме ему поверили и решили, что дни российского флота сочтены. Но оказалось, что большинство его кораблей укрылись в портах под прикрытием батарей и брандеров. Легкие же силы, галеры и скампавеи, остались у финских берегов среди скалистых островков, мелей и извилистых заливов. Ознакомившись с картами, опросив купцов и местных рыбаков, британское командование пришло к выводу, что плавание в таком мелководье приведет к авариям и потере ценных кораблей.

Кроме того, появились слухи о каких-то тайных судах московитов, способных подкрадываться под водой к чужим кораблям и взрывать их. Эти разговоры смущали моряков, которые знали, что такое вполне возможно. Ведь при короле Якове [80] голландец Корнелиус вам Дреббель построил подобное судно и погружался на нем на глубину полутора метров в водах Темзы. Говорили, что возле Гринвича сам король совершил на нем подводную прогулку. Его примеру последовали несколько придворных. Конечно, для действий в открытом море такой бочонок, обтянутый пропитанной жиром кожей и приводившийся в движение веслами, не годился. Но не удивительно, если московиты придумали что-то подобное для нападения на стоянки чужих кораблей в прибрежных водах.

Поэтому эскадра адмирала Норриса благоразумно крейсировала на безопасных глубинах и вызывала трепет у экипажей встречных торговых судов.

Тем временем к берегам Швеции двинулись полторы сотни галер и более мелких судов под Андреевским флагом. Об их появлении официальные российские представители, которые еще пытались продолжить мирные переговоры, предупредили заранее. В Стокгольме и других городах были розданы тысячи листовок на шведском и немецком языках. В них писалось, что российские войска высадятся на шведскую землю не для завоевания, а лишь для того, чтобы с помощью военных действий заставить шведский Сенат подписать мирный договор. Сообщалось о повелении царя Петра сохранять в неприкосновенности церкви, дома и имущество мирных жителей. В то же время подчеркивалось, что десанты являются «воздаянием за разорение российских земель», совершенных войсками Карла XII.

Но рядовые шведы, потомки викингов, хорошо знали, что ожидает прибрежные города и селения при вторжении вражеских войск. Тут еще ученые мужи вспомнили, что в далеком прошлом дружины новгородцев и дружественных им карел жестоко отплатили королю Эрику Эдвардсону, который попытался захватить Ладогу и прекратить русскую торговлю на Балтике. Тогда [81] древняя шведская столица Сигтуна, стоявшая на месте нынешнего Стокгольма, была взята штурмом и сожжена. Новгородцы и карелы забрали богатую добычу. Среди их трофеев были и громадные бронзовые церковные ворота работы мастеров из немецкого города Магдебурга. В память об успешном походе на запад их установили в Новгороде, в храме святой Софии…

А теперь люди бросали свои дома и уходили в дальние лесные хутора. Прибрежные селения и города пустели. Все уже поняли, что королевские войска не смогут отразить десанты московитов, хотя власти и обещали, что варвары не осмелятся вступить на шведскую землю.

Однако в Норчепинге, втором по величине городе страны, гарнизон оказал слабое сопротивление. Солдаты просто бежали с крепостных бастионов, а подоспевшие драгунские эскадроны не решились вступить в бой и только издали наблюдали за действиями солдат и морских пехотинцев Апраксина. Поэтому десантники забрали все находившиеся в гавани суда, а потом начали одну за другой взрывать кузнечные и ремонтные мастерские, жечь склады и верфи. На трофейные суда они погрузили более трехсот пушек из городского арсенала, много военного снаряжения, листовую медь и другое имущество. Жители поспешили покинуть город, и потом несколько дней пожар полыхал в опустевших кварталах.