Африканский казак, стр. 75

Да, пока жить можно. Но лучше выждать, и если дела примут совсем плохой оборот и между наследниками Раббеха начнется резня, то нечего больше делать в Борну. Река рядом и всегда можно будет махнуть к портам на океанском берегу. В Африке послужил сколько смог, ценной информации собрано достаточно, будет о чем доложить начальству…

— Я со своими арабами прикрою границу, — предложил Дмитрий. — Пущу по берегу конные дозоры, устрою учение. Представлю все таким образом, что здесь остаются значительные силы.

— Он говорит верно! — подхватил Хасан. — Ламидо поймет, что мы не собираемся уходить с Бенуэ. Мы же вернемся в Мандара и закрепим завоеванное, а в столицу пошлем гонца за точными сведениями.

Когда остались вдвоем, Хасан рассмеялся:

— Ты стал хитер и расчетлив, как настоящий хаусанец! Правильно сделал, что решил остаться на границе. Нельзя верить болтовне всяких торговцев.

— Так это ты подговорил купца?! — догадался Дмитрий. — Не побоялся пустить такой слух о Раббехе? Зачем? Неужели Хайяту так опасен?

— Он тщеславный дурак, но за ним стоят умные соперники эмира. Среди них много придворных и тех, кто отлично жил при прежних правителях Борну. Именно от Хайяту они услышат о смерти Раббеха и разом попадутся в ловушку. Тебе следует оставаться в стороне, участие иностранца в таких делах может все испортить. Лучше поезжай к ламидо, начинай переговоры и тяни время. Какой-то арабский мастер выстроил ему замечательный дворец. Поезжай и полюбуйся на него.

Через несколько дней Дмитрий увидел это чудо местной архитекруры. Могучие стены и башни возвышались над небольшим песчаным холмом посреди широкой равнины. За стенами теснились дома с плоскими крышами и зернохранилища, похожие на громадные глиняные бутылки с широкими горлышками. К небу поднималось несколько минаретов. Только были они квадратными, а из их стен торчали кривые концы древесных стволов, служивших межэтажными перекрытиями. Несомненно, что на жителей страны, где не сооружалось ничего кроме соломенных хижин, этот комплекс зданий производил потрясающее впечатление.

Не меньшее впечатление произвел на Дмитрия и хозяин дворца, ламидо Бубу Джемала. Еще не старый мужчина солидной комплекции, обладатель широкой улыбки и изрядного брюшка, он чем-то напоминал вставшего на задние лапы бегемота. Над его головой слуги непрерывно вращали огромный зонт, сшитый из полосок золотой и зеленой парчи, так что свисавшие с него длинные шелковые кисти гнали на владыку освежающий ветерок и отгоняли мух.

43

Сразу же начались бесконечные официальные пересуды о границе, торговле и остальном, что касается отношений между двумя государствами. Все это прерывалось пирами и парадами, танцами и выездами на охоту. Дмитрий, для которого местный порядок дел уже давно не был тайной, сразу же понял, что затевать ссоры с Раббехом ламидо не хочет и все эти переговоры носят не более чем формальный характер. Тем более что вести о возможной смерти эмира еще не дошли до его дворца. Владыка явно скучал на своем холме и воспринимал все происходящее, как приятное разнообразие в бесконечной череде развлечений.

Самым же любимым из них были танцы девушек. Стройные и гибкие, они то кружились под тревожный стук барабанов, то плавно скользили в такт с волнующими мелодиями флейты. На их гладкой черной коже, натертой душистыми мазями, днем вспыхивали солнечные зайчики, а вечерами плясали отсветы костров. Бусы и браслеты не скрывали их манящих форм, а ослепительные улыбки обещали прогнать все печали и заботы.

Ламидо благосклонно взирал на красавиц и в первый же вечер величественным жестом предложил гостю выбрать любую из них. Отказываться Дмитрий не стал.

Теперь и Ахмеду нашлась работа по специальности. Во время всего похода он держался в тени, не лез на глаза. Взятый по прямому приказу барде Идриса, он каждую ночь ложился у ног Дмитрия, сторожил сон хозяина, заботился о его еде и одежде. Во дворце ламидо он сразу же установил деловые отношения со своим коллегой, главный евнухом, и в полной мере продемонстрировал собственные способности.

Зная характер хозяина и его чужеземные предрассудки, поспешил заранее объяснить ему, что все эти девушки отобраны на специальных танцевальных смотрах в деревнях и считают за честь провести некоторое время во дворце. Лучшие из них останутся в гареме ламидо, а остальные вернуться домой с ценными подарками. Да и вообще, в этих краях отношения между юношами и девушками весьма свободные. Таким образом легче найти себе подходящую пару, а специальные настойки и мази позволяют избежать нежелательных последствий. Когда юноша, а точнее его семья, сможет собрать достаточно средств для выкупа невесты, самое меньшее — это стоимость восьми коров, играют свадьбу. После нее муж и жена строго соблюдают верность друг другу и все приличия.

Теперь каждую ночь в отведенном Дмитрию покое появлялась новая гостья… Порой попадались такие неутомимые затейницы, что заснуть удавалось только на рассвете, а потом весь день в блаженной расслабленности не хотелось ни о делах толковать, ни на охоту ехать. Впрочем, и сам ламидо утешался весьма активно и потом посматривал на посланца Борну с сочувственной улыбкой. Чтобы на чужой стороне хозяин не ударил в грязь лицом, Ахмед тщательно следил за его питанием. Со стола не сходили заправленные пряными травами цыплята, тушеные в пальмовом масле раки и другие кушанья, щедро сдобренные острыми приправами. Мед и пиво лились рекой.

Вскоре после такой жизни перестали мерещиться всякие тени и шорохи, а безумные глаза фатальва уже не снились по ночам.

Дмитрий полюбился ламидо, который с удовольствием слушал его рассказы о дальних странах и их чудесах. Владыка уговаривал гостя побыть у него подольше, говорил, что скоро пойдут настоящие дожди, которые не прекращаются по несколько дней. Тогда воды рек и озер затопят всю равнину и на целых шесть месяцев его дворец окажется отрезанным от всего мира. Это будет чудесное время! Главное, следует заранее сделать запасы перца и зерна для варки пива и набрать достаточное число девушек!

Но однажды утром ламидо выглядел очень озабоченным.

— Альхаджи Муса, обращаюсь к тебе с большой просьбой, — произнес он. — Визирь сообщил, что ко мне едет посол султана северной страны Джамус 25. Его люди уже поселились на берегу океана, и про них говорят разное. Одни видели, что они зачем-то собирают цветы, жуков и бабочек, и считают их сумасшедшими. Другие же видели у них много дорогих товаров, а третьи упоминают об их страшном оружии. Этот посол везет мне на двух лошадях какой-то странный подарок. Ты человек опытный, поезжай с моим визирем, узнайте, что это такое. Не опасно ли иметь это в моем дворце?

— Знаю, что немцы, вы называете их джамусава, народ мастеровой. Они умеют делать много полезных вещей.

— Ха! Может быть, эти вещи полезны для них. А для нас? Слышал, что случилось со старым султаном Гаруга? Торговцы из Лагоса привезли ему заморский светильник и ящичек стеклянных дощечек. Ночью на куске натянутой материи с их помощью можно было увидеть изображения иноземных красавиц и чужих городов. Все говорили султану, что правоверному не подобает заниматься такими греховными развлечениями и уговаривали утопить в реке эти дьявольские игрушки. Так седой нечестивец не послушался мудрых советов и несколько ночей любовался на эти изображения. Неудивительно, что одна из иностранных красавиц сглазила султана. После этого он лишился последних сил и превратился в евнуха в собственном гареме! Вот таких заморских подарков мне не надо!

Караван немецкого посла встретили на следующий день. Его носильщики тащили множество мешков и корзин, их окружали босоногие солдаты в бескозырках, на которых сияли медные кокарды с изображением прусского орла. Больше всего вооруженных людей было возле двух лошадей, груженных странными ящиками. Возглавлял караван бравый офицер с лихо закручеными усиками, на синем мундире которого было нацеплено великое множество блестящих нашивок и пряжек. Скрещенные золотые якоря на его погонах вызывали чисто профессиональный интерес — какой род войск представлял этот офицер? Но он уверенно восседал на буланом коне и зычным голосом поминутно отдавал приказания.