Библия в СМСках, стр. 15

Каждый человек должен в жизни сделать три дела: родиться, пожить и помереть. Это программа-минимум. Но Вигнатя о ней не знала, поэтому считала, как все и как Макс несколько глав назад, что человеку положено сделать совсем другие три дела: посадить дерево, вырастить сына и построить дом. Сына Вигнатя давно вырастила, образовала, женила, огринкартила и пристроила на работу в нужное место. Деревьев, а также прочих цветов и кустарников натыкала на даче преогромное количество – причем некоторые собственноручно. А уж какая у нее оранжерея – респект! С домами и квартирами тоже был полнейший «зачот». Жизнь удалась. Но жизнь неотвратимо приближалась к концу, осознание этого свалилось на Вигнатю внезапно, и это было печально. Печальнее всего было то, что хотя жизнь и удалась, она как бы удалась, а на самом деле все не так просто. Вигнате категорически не нравилось направление, в котором двигается цивилизация, и ее внуки вместе с ней. С цивилизацией то есть. Уходить из жизни, оставляя мировые проблемы в столь плачевном состоянии было недопустимо. С этим надо было что-то делать. Что с этим делать, Вигнатя вроде как знала. Ей казалось, что она знает. Бороться. Сеять. Отделять от плевел. Нет, не так. Наоборот. Сначала отделять от плевел. Потом сеять. А потом бороться с сорняками. Вот так!

Да, и главное – надо верить. Верить в свет, в добро, в идеалы, в вечные ценности и в то, что все у тебя получится. Вот теперь так. Да, вот так.

«Пежо» вырулил на Садовое и немедленно был захвачен вечной пробкой. Вера Игнатьевна вздохнула и стала думать о вечном. Вечного в ее личном арсенале было немного, и это немногое (кроме пробки) было неуловимо и неосязаемо. И, что хуже, непроверяемо. Как можно по-настоящему верить в то, что ты не можешь проверить? С этим приходилось смиряться, но Вигнатя, как человек активный, смиряться не хотела. Она хотела действовать!

– Внуки! – сказала она зеркалу дальнего вида. – Мы остаемся жить не в детях, а во внуках и правнуках. И они должны быть нашим образом и подобием. Есть ли царствие небесное, нет ли его – это науке пока неизвестно. На всякий случай надо как следует подготовиться. Чтобы, стоя перед вратами, можно было смело и гордо сказать: да, я сделала все, что могла…

Вигнатя открыла окно и продолжила, обращаясь к левому зеркалу:

– Я сделала все, что могла, и заслуживаю того, чтобы меня пропустили!

Зеркало промолчало. Зато отреагировал мужчина в праворульном внедорожнике, стоящем левее Вигнати. Он вежливо приподнял темные очки и вместе с ними брови на лоб и заметил:

– Мадам, вы, безусловно, этого заслуживаете! Посигнальте! Все впереди взлетят и вас пропустят.

После чего галантно кивнул, опустил очки, поднял окно, включил кондишен, выключил радио, и устало подумал: «Хорошо, что я развелся. Все бабы – или стервы, или чокнутые!»

– Хам и нахал! – заключила Вигнатя, тоже подняла окно и продолжила думать о вечном.

Жизнь действительно подходила к концу. Тратить ее на думы о хамах и нахалах не оставалось времени. На всякий случай Вигнатя перестала думать вслух. Про себя думалось сбивчивее, но быстрее…

Итак, внуки. Внуки Вигнатю не радовали. Десятидневный срок был потрачен ими впустую. Максим по-прежнему сожительствует с девицей Аллой, Евгения же вообще отбилась от рук и творит незнамо что… Они даже десяти заповедей не знают, особенно девочка! И не то чтобы Вигнатя верила в эти заповеди, особенно в первые четыре из десяти, но альтернативы им не видела.

Надо принимать меры! Где можно найти в Москве достойного сиротинушку? Чтобы не тунеядца, не воришку малолетнего, не… не… не… Любой человек должен где-то спать, что-то есть и как-то одеваться. Где спят сиротинушки, Вигнатя слабо себе представляла. Но где едят, вычислить было проще. Раз дома их мамы-бабушки не кормят, значит, они должны питаться в каких-нибудь недорогих забегаловках… Вигнатя подрулила к «Макдоналдсу».

– Свободная касса!

Вера Игнатьевна критически оценила девушку в красной фирменной кепке и прошествовала мимо, к «Мак-кофе». А потом с каппуччино и куском пирога продефилировала обратно к белым столикам и выбрала место поближе к кассам.

Чувствовала она себя уверенно, но не очень уютно. То ли из-за того, что давно не сидела в местах общепита одна, то ли оттого, что ее наряд выглядел несколько нелепо среди массы нормально одетых людей… Одной рукой Вигнатя крепко держала ридикюль – неосознанно, второй держалась за чашку с остывающим кофе – так же автоматически. Пить ей не хотелось. Есть – тем более.

Залитое искусственным светом кафе наполняли стайки молодых и не очень людей. Они скользили взглядом по Вигнате и дружно направлялись со своими подносами за другие столики. Впрочем, Веру Игнатьевну это мало волновало, поскольку подходящих кандидатур в сиротинушки среди них пока не было. Через час бесплотного, нетерпеливого ожидания Вера Игнатьевна стало подташнивать от шума, запахов и движения. Ей казалось, что она находится посреди муравейника, где нет ни домашних, ни брошенных – все одинаковые, деловые, рабочие особи. Пришли, поели, посуетились, поговорили и ушли дальше работать. Осчастливливать их было бы проблематично. Вигнатя нервно съела сыпучий и липкий пирог, залпом проглотила коричневую жидкость с осевшими жирной пленкой сливками и вышла на улицу.

За все время сидения ей приглянулся только один паренек лет шестнадцати, у которого не хватило налички оплатить заказ, ему пришлось отказаться от салатика. «И рукава куртки потрепанные» – сразу заметила Вигнатя. Но первый и единственный относительно подходящий для знакомства пацан, едва водрузившись со своим заказом за стойку с одноногими высокими табуретами, извлек из видавшего виды рюкзака новенький нотик, нацепил наушники и лихо ушел в интернет. Вера Игнатьевна разочаровалась в избраннике и подумала, что покупать ему салатик не стоит. И объявлять избранным сиротинушкой – тем более.

На улице было еще шумнее и суетнее, чем в кафе. «Ничего. Первый блин всегда комом!» – утешала себя Вигнатя, сделав важный вывод: сиротинушки в «Макдоналдсах» не питаются. Ладно, неважно, где они питаются. Но они должны как-то перемещаться по Москве, а транспорта дешевле и всеобщнее метро в столице точно не существует. Вигнатя спустилась в подземку. Она верила в свою звезду. Провидение и логическое мышление обязаны вывести ее на достойную кандидатуру!

– Бабуль, привет!.. Алло! Бабуля! Ты меня слышишь? Ты где? Что там у тебя шумит? Телевизор?…Что-о-о? Метро? Ты в метро?! Ты разбила машину?

Глава 11. Родословная