Собрание сочинений, том 2. Оцеола, вождь семинолов. Морской волчонок, стр. 87
Но спасение только померещилось изменнику. Смерть его была предрешена, хотя она пришла к нему не оттуда, откуда он ее ждал. Пока он стоял, издали глядя на пленников, темная фигура медленно приблизилась к нему сзади. Это была женщина, величественная женщина, чья ослепительная красота была заметна даже при лунном свете. Никто не видел ее, только пленники, стоявшие к ней лицом, заметили ее приближение.
Все дальнейшее произошло в течение нескольких секунд. Женщина подкралась к мулату сзади, и казалось, что ее руки на мгновение коснулись его шеи.
Что-то сверкнуло металлическим блеском в лунном свете. Это было живое оружие – ужасная гремучая змея кроталус!
Можно было ясно расслышать громыханье чешуйчатых колец. Вслед за этим раздался дикий крик ужаса. Злодей почувствовал холодное прикосновение змеи к шее, и ее острые зубы вонзились ему в затылок.
Видно было, как женщина отняла змею от шеи мулата. Держа ее блестящее тело над головой, она громко воскликнула:
– Не горюй, Оцеола! Ты отомщен! Отомщен! Читта-мико отомстил за тебя!
Сказав это, женщина скользнула в сторону, и, прежде чем удивленные солдаты успели преградить ей путь, она юркнула в кусты и исчезла.
Мулат пошатнулся и упал на землю. Он был бледен от страха, глаза его почти вылезли из орбит. Вокруг него собрались люди. Они пытались влить ему в рот лекарство. Испробовали даже порох и табак, но никто не знал лекарственных трав, которые могли бы излечить его. Рана оказалась смертельной, и на следующий день Желтый Джек окончил свое существование.
* * * *
С захватом в плен Оцеолы война не прекратилась, хотя я уже больше не принимал в ней участия. Она не закончилась и после его смерти, которая последовала через несколько недель. Его не казнили по приговору военно-полевого суда, ибо он не был мятежником и мог претендовать на право считаться военнопленным. Он умер от болезни, которая, как он сам знал, обрекала его на неизбежную гибель. Возможно, что плен ускорил ее наступление. Его гордый дух был сломлен долгим пребыванием в тюрьме, а вместе с ним погибла и та благородная оболочка, в которую он был заключен.
Друзья и враги стояли вокруг него в последний час, внимая его последним словам. И те и другие плакали. В этом царстве смерти не было сухих глаз. У многих солдат катились по щекам слезы, когда они слышали приглушенный звук барабана -похоронный марш над могилой благородного Оцеолы.
* * * *
В конце концов не кто иной, как веселый и жизнерадостный капитан завоевал сердце моей капризной сестры. Прошло много времени, прежде чем я раскрыл их секрет. Он пролил свет на целый лабиринт тайн. Я так рассердился на них за скрытность, что сначала даже отказался разделить с ними право владения плантацией.
Но потом (после угроз Виргинии, а не ее поверенного в делах!) я все-таки согласился. И тогда я женился на Маюми. Я сохранил за собой старую усадьбу, на месте которой построил новый дом. Это была достойная шкатулка для бесценной жемчужины.
У меня была еще одна плантация – принадлежавший когда-то испанцам прекрасный участок земли на Тупело-Крик. Мне нужен был туда управляющий, или, скорее, «муж и жена с покладистым характером», на которых можно было бы вполне положиться. Кто, как не Черный Джек и Виола, лучше всего подходил для этой цели?
В моем распоряжении был еще один небольшой кусок земли. Он находился на краю болота, и на нем стояла бревенчатая хижина, вокруг которой простирался самый крохотный на свете участок вырубленного леса. Но он был уже занят жильцом, которого я ни за что на свете не выселил бы оттуда, хотя он и не платил мне арендной платы. Это был старый Хикмэн, охотник на аллигаторов.
Другой такой же охотник, Уэзерфорд, жил поблизости, на соседней плантации. Но они почти никогда не разлучались.
В свое время оба сильно пострадали от медвежьих когтей, от челюстей и хвостов аллигаторов, от томагавков индейцев. Когда они сходились вдвоем или проводили время в кругу друзей, они любили рассказывать свои приключения, особенно такие случаи, где им только чудом удавалось ускользнуть от верной смерти. И часто можно было слышать, как они говорили: «Самые страшные испытания нам пришлось перенести в проклятом пылающем сосновом лесу, когда нас со всех сторон окружили десять тысяч краснокожих!»
Однако, как мы знаем, они благополучно выпутались и из этой беды и прожили еще долгую жизнь, с удовольствием повествуя о своих похождениях и приукрашивая их самыми фантастическими выдумками.
Послесловие
к роману «Оцеола, вождь семинолов»
Чем волнует читателя эта талантливая, хотя и во многом наивная книга Майн Рида, в которой суровая историческая правда искусно переплетена с вымыслом? Очарование «Оцеолы» — в горячем сочувствии делу освободительной борьбы, цели и идеи которой всегда зажигали «капитана Майн Рида». Он страстно ненавидел угнетение в любой его форме — и особенно в форме иноземного ига. Ирландец родом, Майн Рид на примере своего народа, влечение долгого времени сопротивлявшегося английским завоевателям, научился ценить и уважать тех, кто борется за свободу и независимость. Потому так часто обращался он к истории индейских народов Америки, героически отстаивавших свои права на родную землю. Образы свободолюбивых индейцев встают на страницах его романов «Белый вождь», «Золотой браслет», «Охотники за скальпами», «Затерявшаяся гора». Среди этих романов выделяется «Оцеола, вождь семинолов» (1858), едва ли не лучшее изо всего, что написано Майн Ридом.
В одной из глав «Оцеолы» Майн Рид называет себя «летописцем больших исторических событий». В данном случае он имеет на это право. Писатель действительно сумел увидеть в последней войне семинолов, завершившейся их окончательным поражением, не просто одну из многих «индейских войн», которые вело правительство США, а важное звено в цепи исторических событий первой половины XIX века. Майн Рид рассматривал историю Америки не как историю колонизаторов, завоевавших ее, а как историю народов, живших в ней ранее, вынужденных обороняться против натиска непрошенных пришельцев.
Начало XIX века отмечено в истории США не только усиливающимся натиском колонизаторов-американцев, захватывавших новые и новые территории, ранее принадлежавшие индейским народам, но и попытками более решительного, более организованного отпора со стороны индейцев. Выдающийся деятель Коммунистической партии США Уильям З. Фостер в своей книге «Очерк политической истории Америки» воссоздал волнующую картину подъема освободительного движения индейских народов в первой половине XIX века. Среди индейских вождей, возглавлявших это движение, У. 3. Фостер называет рядом со знаменитым Текумсе, вождем племени алгонкинов, и Оцеолу, вождя семинолов.
Хотя в романе Майн Рида и немало отклонений от исторической истины, немало вымысла, но в целом роман правильно воссоздает исторические события этого периода. Правдиво раскрыта сущность вековой вражды между белыми пришельцами и индейцами, правильно изображено соотношение сил, невыгодное для семинолов — небольшого племени, отважно сопротивлявшегося натиску значительных регулярных военных сил США; правдиво показана и безоговорочно осуждена политика правительства США, направленная на полное вытеснение семинолов из Флориды.
Полуостров Флорида, значительная часть которого была в начале века заселена семинолами и близкими к ним племенами, был окончательно закреплен за США в 1820 году, когда Испания продала его американскому правительству. До того в течение трех веков (Флорида была «открыта» испанцами в 1513 году) испанцы, французы и англичане боролись за право считаться хозяевами этого плодородного и удобного для земледелия края. Флорида к тому же представляла и значительные военно-экономические выгоды для любой морской державы.