Дельцы, или Брат, останься в живых, стр. 24
– Куда?
– В город, за лодкой...
– Поехали. Когда, завтра?
– Да можно и завтра, чего тянуть...
Время лилось так же быстро, как водка из горлышка бутылки. Домой Стас попал лишь в первом часу ночи. Шел на своих двоих – как солдат по прямой линии. Его не шатало, но уже одно то, что ему приходилось выравнивать шаг, о многом говорило.
– Ты пьян? – уже дома спросила его Симона.
– Нет, – не очень убедительно мотнул он головой.
– А как докажешь?
– Хочешь, я тебя поцелую? Крепко-крепко...
И он сам этого хотел, и она ждала от него решительных действий. А для чего выдают фронтовые сто граммов, как не для развития решительности?..
– Хочу, – зарделась Симона.
Но отгородилась от него руками, когда попытался ее обнять.
– Хочу. Тебя. Проверить, – лукаво улыбнулась она. – Пьян ты или притворяешься?
– А что, надо притворяться?
– Нет... Встань на одну ногу...
– Запросто!
Стас чувствовал в себе силы простоять на одной ноге хоть целый час. Но проверка закончилась на первой же секунде.
– Если ногу поднял, то уже пьян, – ничуть не обидно рассмеялась Симона. – Это же тест такой...
– Но я не пьян, – упрямо мотнул он головой.
– А поцеловать меня хочешь?
– Очень-очень...
– А завтра раскаиваться будешь...
А ведь она права. На хмельную голову можно таких дров наломать, что потом хоть самому под топор... Но ведь Симона сама хочет, чтобы это случилось... И все равно, не надо... А может, все-таки надо?..
– Не буду...
– А может, я буду, – смущенно улыбнулась она.
– Тогда баиньки...
– А может, и не буду...
– И все равно баиньки.
– А может, все-таки...
– Спокойной ночи!
Как обычно, Симона легла спать в одной комнате, он в другой. А кровать у него оказалась пружиной. Не в том смысле, что сетка под матрацем очень упругая, а в том, что его будто пружиной выталкивало с койки. А у Симоны кровать была с магнитом – притягивало к ней со страшной силой. Но Стас все же сдержал свои порывы.
Зато она сама не вытерпела. Пришла к нему. Только вот к этому моменту Стас уже занимался любовью – с ней, но во сне. Он спал, и никакая сила не могла вырвать его из объятий столь прекрасного сна...
Проснулся он только утром. Около десяти часов. Голова, как ни странно, легкая – как будто и не пил ничего. А рядом, свернувшись калачиком, сопела Симона. В избе тепло, поэтому покрывало откинуто в сторону. А она даже не в ночной рубашке, а в полупрозрачном пеньюаре. Такая соблазнительная и доступная...
Она как будто почувствовала его взгляд. Открыла глаза, с упреком, но очень мило улыбнулась.
– Эх, ты, соня!
– Что-то проспал?
– Меня проспал... А я вчера была такая порочная...
– А сейчас? – не на шутку разволновался он.
– Ну, если ты меня крепко-крепко поцелуешь...
Вчерашний хмель из него выветрился. А желания остались. А Симона так жарко прижимается к нему, так призывно смотрит ему в глаза... Невозможно было устоять перед этим искушением. И Стас не устоял...
– Только нежно, – прошептала она и словно в ожидании чуда закрыла глаза.
Он должен был стать ее первым мужчиной. Поэтому он должен был действовать очень и очень осторожно, чтобы не перестараться...
Но чуда так и не произошло. Он уже готов был перейти последнюю границу на пути к полному обладанию любимой женщиной, когда к их дому подъехал и посигналил «уазик». А сигнал у Никиты не простой, как и сам автомобиль. «Крякалка» у него, такие сигналы ставят на машины с федеральными спецномерами.
– Крии-крии!..
Стас был так увлечен, что и не обратил бы внимания на этот скребущий по нервам сигнал. Но занервничала Симона. Свела ноги, сжалась внутренне...
– Это тебя!
– Никита, черт бы его побрал! – возмущенно протянул Стас.
Он готов был убить соседа. Такой момент обломал.
– Что ему нужно? – соскакивая с кровати, спросила она.
– Да в город договорились ехать, за лодкой...
– Ну так поезжай, в чем проблема?
– Так хорошо все начиналось...
– Так же хорошо и закончится, – многообещающе улыбнулась Симона. – Сегодня же, но вечером. Возьми хорошего вина...
Никита ждал его в машине. Весело помахал ему рукой. Открытый взгляд, радушно-беспечная улыбка. Стас понял, что не может на него обижаться. В конце концов, он же не знал, какой процесс сорвал. А возможно, он и правильно сделал, что помешал поставить точку. Может, Симоне еще рано становиться женщиной...
– Ты какой-то смурной, – заметил Никита.
Машина плавно тронулась с места. Ход на удивление мягкий, ничего не дребезжит – слышно только, как колеса шуршат по гравийке.
– Да не выспался...
– Может, давай после обеда поедем? Тут, в общем-то, недалеко...
– Ну нет, ты меня теперь из своей машины никаким калачом не выманишь, – улыбнулся Стас. – Отличная у тебя машина...
– Друг постарался...
– Хороший у тебя друг.
– Да, лучше не бывает... Мы с ним в одном очень нехорошем месте познакомились. Не знаю, поверишь ли ты, но был такой центр по подготовке киллеров...
– Киллеров?!
В это действительно трудно было поверить.
– Да, закрытый лагерь, глубоко законспирированный... Только не думай, что мы с Валерой подготовку там проходили, – не очень весело улыбнулся Никита. – Мы там находились в качестве учебного материала...
– Еще раз, а то я что-то не совсем понял...
– В качестве учебного материала люди использовались. И в этих людей стреляли будущие киллеры... Да, брат, меня в этом концлагере просто-напросто могли убить. Чтобы потренироваться...
– Неужели такое возможно?
– В том-то и дело, что да. Ты вот в Чечне был, там тоже много чего жуткого...
– Но так то же Чечня...
– Сколько там той Чечни! А Россия – страна огромная, здесь столько мест, куда не ступала нога закона...
– Ну, может быть... Но закон тоже много значит. Кто тебя из этого концлагеря вытащил?
– Думаешь, спецназ на голову свалился? Нет, брат, самим пришлось небольшой переполох поднять... Сами справедливость восстановили...
– Что, сам себя не спасешь – никто не спасет?
– Если бы каждый мог себя спасать, тогда бы и правды на земле было больше...
– А где она, правда?
– Есть правда. Только не всем она доступна...
Никита сказал это с очень серьезным видом, как будто он был именно таким человеком, которому эта истина доступна...
Отшельник где-то слышал, что месть должна вершиться на холодную голову. Но ему вовсе не хотелось, чтобы голова остыла. Сейчас он еще хотел разобраться со вчерашними «уокерами», а кто знает, как будет завтра. Глядишь, и перегорит желание, тогда его в Оскольево и буксиром не затащишь. А он должен был поквитаться с обидчиками, иначе перегорит его авторитет, которым он очень дорожил. Поэтому и не стал он откладывать встречу с Мурадом в долгий ящик. Встретился с ним в летнем кафе на окраине города. Место злачное, людей мало – так что Мурад мог запросто выложить стволы на столик, все равно бы никто не заметил. Но, увы, выкладывать было нечего...
– Будет тебе ствол. Завтра...
Отшельник завистливо смотрел, как Мурад уминает на халяву смачную гроздь шашлыка. Себе он в пиршестве отказал: с баблом проблемы. А этот жрет и в ус не дует, только отрыгивается.
– Да мне бы сегодня. И не один, а пару...
– Ну, можно и пару... Ты ж меня знаешь, я дорого не возьму. По пятьсот баков за штуку...
– Мурад, ты чо, какие баки?! Я бы напрокат взял...
– Не, ну ты гонщик... Ты ствол спалишь, а я потом отвечай, да?
– Ты не понял, братан! Стволы мы палить не будем. Чисто на пушку возьмем, да. Они шуганутся, а мы их в замес...
– Кого их?
– Да я ж тебе говорил, что вчера с бычьем деревенским схлестнулся... Валить мы их не будем. Чисто шуганем. Они в штаны наделают, а мы их битами замолотим...