Жила Комстока, стр. 73

— Не волнуйся, Уилл, — успокоил его Тревэллион. — Мы разберемся с этим делом, а тебе нужно отдохнуть. — Тревэллион посмотрел на человека у печки. — Скачи в Уошу и найди там Джима Ледбеттера. Расскажи ему, что случилось. Только больше никому не говори. Пусть возьмет фургон. Мы отвезем Уилла в город.

— Ну конечно же, Джим! Я знаю его. Мы работали вместе.

Маргрита намочила край скатерти и приложила ко лбу Крокетта.

— Я помню его, Вэл. Он часто навещал нас, когда я была маленькая. Тогда он был гораздо моложе. Это хороший, настоящий друг. Мой отец и тетя одолжили ему денег. Тетя купила у него часть акций его первого предприятия в Калифорнии, и впоследствии он вложил их в бизнес «Соломона».

Послышался стук удаляющихся копыт — это гонец поехал за помощью.

— Вы осмотрели его?

— Нет… не полностью. Но поняла, что у него два раны и он потерял много крови. Мне кажется, у него еще и воспаление легких. Мистер Фэйбер, тот, что ускакал, нашел его и перенес сюда, а сам послал друга за мной. Они боялись понаделать шума в городе, ведь эти люди могли вернуться и закончить свое черное дело.

— Они постараются. — Тревэллион выглянул на улицу. — Нам надо быть начеку, Грита.

Вэл вышел из дому и огляделся. С виду все было спокойно, но расслабляться нельзя. Если враги подозревают, что Крокетт жив и у него есть при себе акции, столь необходимые для полного овладения «Соломоном», они, несомненно, снова попытаются убить его. В него самого стреляли уже несколько раз, и он знал, что следующий в этой очереди.

— Не выходите из дома, — сказал он Грите. — А я покараулю.

Внезапно ему вспомнился Джекоб Тиэйл. Интересно, где он? Он спросил об этом Гриту.

— Отпросился у меня и поехал в Геную.

Конечно, подумал Тревэллион, любому человеку требуется личное время, а в тех краях у Тиэйла вроде бы маленькое ранчо.

Вэл нетерпеливо прохаживался взад и вперед, раздраженно поглядывая то на горы, то на дорогу, ведущую в город.

— Чтобы добраться до города, раздобыть фургон и вернуться, Фэйберу понадобится часа полтора, а может, и два, — сказал он.

Грита поменяла Крокетту компресс и села у изголовья,

— Да, это уже не игра, — усмехнулась она, — а суровая реальность.

— Да, — согласился Вэл. — Но вы участвуете в ней так, словно репетировали всю жизнь.

Она осторожно коснулась его руки.

— Так оно и есть.

Глава 47

Элберт Хескет позавтракал в «Интернэшнл» и отправился в контору «Соломона» пешком.

На столе лежали аккуратно разложенные отчеты Сэнтли. Хескет собирался купить еще одну плавильню и подозревал, что его хотят надуть.

Все-таки глупо он поступил, войдя в комнату Маргриты в отеле. Но он уже в цейтноте, и акции нужны ему позарез. Все говорило за то, что они у нее. Собираясь в такое место, она просто не могла не взять их с собой. Еще мгновение, и его бы застигли врасплох за обшариванием ее стола. Наконец-то он увидел этого Тревэллиона. Тот оказался совсем не таким, каким его представлял себе Хескет, — более невозмутимым и даже резким, кроме того, в нем таилось что-то… опасное. А как он разделался с Кипом Хозером! Чувствовалось, что он осторожен, решителен, не поддается панике и на лету оценивает ситуацию. Да, такого человека трудно убрать с дороги, и Ваггонер, похоже, в этом уже убедился.

В дверь постучали, Хескет пригласил войти, и на пороге появился Сэнтли.

— Мы начали третью выработку, сэр. Люди уже работают. Жила на отрезке достигает тридцати пяти футов в ширину. Порода идет лучше, чем когда бы то ни было.

— Спасибо, Сэнтли. Вы меня порадовали.

Тот медлил, и Хескет вопросительно посмотрел на него.

— Что-нибудь еще, Сэнтли?

— Да, сэр. По городу поползли слухи, что Уилл Крокетт объявился. Говорят, он серьезно ранен.

Сердце едва не выпрыгнуло у Хескета из груди, но он не подал виду.

— Ну что же, все складывается как нельзя лучше, — проговорил он. — Теперь мы можем приступить к делу.

— Так точно, сэр.

Сэнтли повернулся, собираясь уйти. Хескет понимал, что тот ожидал от него другой реакции.

— И где он теперь, не знаете, Сэнтли?

— Нет. Скорее всего, в вашем отеле, сэр. Мисс Редэвей с Тревэллионом привезли его на одном из фургонов Ледбеттера.

— Спасибо, Сэнтли. Если узнаете что-нибудь еще об этом, сообщите мне.

Оставшись в кабинете один, Эл вскочил и подбежал к окну. Он смотрел на улицу, стараясь совладать с собой. В сейфе конторы сейчас больше шестидесяти тысяч долларов, да еще есть его личный сейф в номере «Интернэшнл». Может, взять все это и бежать? Но Хескет решительно отогнал эту мысль. То, что ему нужно — власть, положение, — он найдет только здесь. До сих пор ему удавалось легко побеждать. Подумаешь, одна осечка. Это не повод для паники.

Если у Маргриты Редэвей есть недостающие акции и она виделась с Крокеттом, то у них обоих хватит сил вывести его из игры. Разумеется, он по-прежнему будет получать доход от прииска, и у него есть другие участки, хотя им, конечно, далеко до «Соломона».

Все это время он считал, что Крокетт мертв, но тревожные предчувствия не покидали его. Ведь Ваггонер получил инструкции. Надо дать ему знать, что Крокетт в городе.

Как это сказал Сэнтли — серьезно ранен? Может, умирает от ран? Но если он встречался с Маргритой Редэвей, вряд ли тут можно будет что-то изменить. Да, положение его отчаянное и требует отчаянных мер. Все, что у него есть, все, чего он добился за долгие годы, теперь поставлено на карту. Медлить нельзя. Все трое должны умереть. Но даже малейшее подозрение не должно его коснуться. Надо позаботиться об алиби. Ситуация требует быстрых и решительных действий.

Во-первых, нужно как-то выманить эту троицу из отеля, в крайнем случае, хотя бы двоих. Крокетт прикован к постели? Вот и прекрасно — значит, с ним можно покончить прямо на месте.

Тут он подумал о Моузеле. Хескет не мог точно припомнить, когда впервые услышал о случившемся в Пласервиле. Это был всего лишь один из многочисленных эпизодов, которые он копил в памяти, приберегая на будущее. Моузел хотел убить кого-то, а Тревэллион вмешался. С тех пор Моузел имеет зуб на Мелиссу Терни, на парня, за которого та недавно вышла замуж, и на Тревэллиона.

Моузел уже несколько недель работал на «Соломоне», выгребал породу. Мрачный, несговорчивый тип, да к тому же ленивый. Начальник смены несколько раз грозился уволить его, но Хескет решил пока оставить. Теперь, похоже, настало время, когда и он может пригодиться.

Отложив на время свои коварные планы, Хескет попытался сосредоточиться на делах прииска, но нерешенный вопрос с Крокеттом, Тревэллионом и Маргритой Редэвей пульсировал у него в мозгу.

Снова вошел Сэнтли, и Хескет спросил:

— Сколько руды у нас сейчас на отгрузку?

— Около полутора сотен тонн. Сегодня отправляем в плавильню.

Хескет уселся в кресло. Вот они, чистые деньги! Нужно все перенести в сейф в «Интернэшнл». На всякий случай. И побыстрее превратить руду в наличные. Он, конечно, не собирается терять «Соломон», но кто может знать заранее, как повернется дело? Он снова подумал о Моузеле. Хескет хорошо знал эту породу людей. Такие, как Моузел, вечно имеют на кого-то зуб, носят в сердце злобу, живут одной ненавистью. Он может быть ему полезен.

Какое-то время Эл сидел не двигаясь, думая, как поступить, и стараясь совладать со страхом, который тихо вползал в его душу. Недолго же он управлял «Соломоном», дергая за тончайшие ниточки, а теперь вот их пытаются вырвать у него из рук. Сколько он еще продержится? День, неделю, месяц? Нужно нанять еще одну смену, не прекращать работы даже ночью и сразу отгружать руду в плавильню. Если он потеряет «Соломон», то заберет деньги и скроется.

Оставить «Соломон»? Хескет почувствовал во рту привкус горечи. Его захлестнула волна страха и ярости. Нет, лучше убить их всех! Ведь уехать отсюда означает потерять не только «Соломон», но и все честолюбивые надежды и Маргриту Редэвей! Порой ему казалось, что она презирает его. Или он ошибается? Женщины любят деньги и власть. Так почему же она не восхищается им?