Злая война, стр. 50

Если техзадание на этого монстрилу и правда давали военспецы, то они допустили один просчет: идеальный солдат не тот, кто ломает лбом стены, а тот, кто знает, как их обойти. Понадеялся мутант на свою чудовищную ломовую силу, а надо было из-за угла невидимкой.

За ошибки принято расплачиваться кровью.

— Огонь!

Передовая тройка и двое фланговых обстреляли урода из автоматического оружия. Звук выстрелов перекрыл рев мутанта. Он тотчас бросился с подиума вперед, широко расставив руки.

С тактикой у тебя, дружок, точно хреново, на кулачках с тобой никто биться не собирается. Мартин рывком ушел далеко в сторону, Ангел и Капрал подвинулись, уходя с линии огня, и глупая тварь получила новую порцию свинцовых пилюль от Бакса и Дайса. Остальные поддержали их с флангов.

«Во паскуда, у него еще и присоски на ладонях», — успел заметить Дайс.

Контуры кровососа стали мерцать, мутант попытался уйти в стелс. Опомнился. Теперь не выйдет, перегруз металла на борту.

Упырь ревел непрестанно, мощно и дико. В крике его сплелись воедино ярость, боль и ненависть. Щупальца на морде встали дыбом и хватали воздух. Слизь, кровь, или что там у него, брызгами летели во все стороны.

Бакс сбросил на пол автомат с опустошенным магазином, перехватил из-за спины дробовик, изловчился и отстрелил вампиру два щупальца. Невежливо побритый мутант еще раз попытался уйти в стелс, его силуэт завибрировал и расплылся.

И тут вперед метнулся Ангел, в падении с перекатом проскочил под летящей навстречу лапищей. Под ногами упыря ярко блеснуло. Мутант сразу проявился, фигура его обрела четкость и контрастность. В этот момент за его спиной на металлической лестнице появился Мартин.

— Не стрелять! Прекратить огонь! Не стрелять! — завопил Капрал, перекрывая даже рев израненного чудовища.

Мартин спрыгнул на спину монстра и вцепился ему в загривок. Кровосос взревел и замахал руками, пытаясь достать наездника. Не тут-то было.

У каждого существа есть своя слабость, и кровосос не исключение. Случается, у человека не зарастает темечко и от рождения до самой смерти на макушке есть маленькая мягкая, слегка пульсирующая зона между несросшимися костями. Ахиллесова пята кровососа — точно такая же незащищенная костным покровом зона в тыльной части черепа, только пониже, поближе к шее. Ткни туда, и повредишь чудовищу мозг.

Мартин загнал лезвие ножа в пульсирующую мякоть по рукоятку. Кровосос испустил глухой стон и рухнул плашмя мордой вниз. Наемник успел ловко соскочить.

— Ангел, дружок, для самоубийства вовсе не обязательно выбирать русский способ. [31] Просто попроси, и я тебя пристрелю. Договорились? — сказал Мартин, вытирая нож о штанину.

— На себя посмотри, русский доброволец, [32] — отшутился серб. — Бакс, тащи сюда птичек. Ходу, мужики, пока тут не завоняло.

— Добро пожаловать в Припять! — объявил Капрал, взобравшись на подиум.

— Если не ошибаюсь, для вас двоих входные билеты обойдутся в двадцатку каждому, — негромко напомнил Дайс.

Припять

«…сообщает, что в связи с аварией на Чернобыльской атомной электростанции в городе Припяти складывается неблагоприятная радиационная обстановка. Партийными и советскими органами, воинскими частями принимаются необходимые меры», — вещал металлический голос уличного репродуктора.

Дайс огляделся и нашел на столбе с разбитым фонарем рупор громкоговорителя. Фонарь — вдребезги, а этот целехонький и транслирует. Да как, аж уши закладывает.

«…обеспечения полной безопасности людей, и в первую очередь детей, возникает необходимость провести временную эвакуацию жителей города в населенные пункты Киевской области».

Трансляция прервалась шумами и скрежетом. Прокашлявшись, динамик продолжил орать на всю округу.

«…дому сегодня, двадцать седьмого апреля, начиная с четырнадцати ноль-ноль часов, будут поданы автобусы в сопровождении работников милиции и представителей горисполкома. Рекомендуется с собой взять документы, крайне необходимые вещи, а также, на первый случай, продукты питания».

— Что за хрень? — спросил Дайс.

— Зона, — пожал плечами Бакс. — Скучно ей, вот и развлекается. То газеты прошлого века где ни попадя разбросает. То центральное вещание наладит. Сейчас вот историю свою рассказывает. А в Мертвом городе как-то раз Бетховена исполняла.

— Помню, помню я ту ночку. Время три часа, только сменился и прилег. И вдруг по ушам — та-да-да-дам, та-да-да-дам. — Капрал басом взял первых два аккорда. — Ты прикинь, психическая атака. Я с кровати подскочил, винтовку хвать и на улицу. Мужики в одних подштанниках вылетают: где противник, куда стрелять. Вычислили динамик, дуршлаг из него сделали, а он не унимается — та-да-да-дам. И так по кругу.

«…Руководителями предприятий и учреждений определен круг работников, которые остаются на месте для обеспечения нормального функционирования предприятий города. Все жилые дома на период эвакуации будут охраняться работниками милиции. Товарищи, временно оставляя свое жилье, не забудьте, пожалуйста, закрыть окна, выключить электрические и газовые приборы, перекрыть водопроводные краны. Просим соблюдать спокойствие, организованность и порядок при проведении временной эвакуации».

Запись закончилась. Не успели выйти со двора, и аномальный радиоузел запустил пластинку с начала.

— Повторяется, — заметил Ангел. — Я не про содержание, про приемчики говорю.

— Старую собаку новым шуткам не научишь, — пожал плечами Капрал.

Город Припять строили ударными темпами в начале семидесятых. Удобный получился город, просторный. Предусмотрели все: скверы, кинотеатры, магазины, дома с мозаичными панно на стенах и широкие проспекты. Для людей строили квартиры с хорошей планировкой, правда, в строгом соответствии с тогдашними нормами — по девять метров жилой площади на человека. Город должен был стать яркой открыткой. Таких в бывшем Союзе всего-то десяток и было. Учли все, кроме аварии на ЧАЭС. В результате за один день спешным порядком эвакуировали почти пятьдесят тысяч человек. Покинутый город со всеми его уже никому не нужными удобствами и комфортом постепенно зарастал чернобыльником. Еще до второй аварии в Припяти стали находить мутировавшие мхи. Устроители вошедших в моду Чернобыль-туров рекомендовали туристам обходить по широкой дуге ярко-зеленые пятна и черные плеши на открытых пространствах. Тогда же стали появляться и первые мутанты, безобидные уродцы. Только в воду, пожалуй, соваться не следовало. Местная рыбка стала очень прожорливой и агрессивной. На размер добычи особого внимания не обращала и действовала по принципу «не съем, так понадкусываю».

Вторая авария на ЧАЭС изменила город до неузнаваемости. У большей части домов стены поплыли. Исчезли последние следы мозаичных панно. Теперь на улицах высились грязно-бурые чудовищные строения с пустыми глазницами окон. Аномалии неспешно прогуливались по широким проспектам и скверам в буквальном смысле слова. Даже те, что в других областях Зоны вели исключительно оседлый образ жизни, в Припяти запросто становились кочевниками. Улицы заполнили существа пострашнее двухголовых ужей из старых добрых времен Первой катастрофы. Положим, монстров здесь было поменьше, чем в Рыжем лесу или в окрестностях Янтаря, зато зомби хватало с избытком.

Строго говоря, относительно доступным остался только один сектор города, где-то восьмая его часть. Над остальной Припятью висел вечный тяжелый туман. Те, кто пытался проникнуть за его границы, возвращались ни с чем — слишком плотное кольцо аномалий. Или не возвращались совсем. Возможно, если Зона решит разродиться еще одним мощнейшим выбросом, и те края откроются, как было в свое время с Лиманском.

В данный момент Припять стала последним оплотом «Монолита». Потеряв былую мощь, вытесненная с других позиций, группировка превратила город в неприступный рубеж обороны на подступах у ЧАЭС.