Блюз «100 рентген», стр. 55

Ценного у Лешки была только гитара, но ценность уникального инструмента для Рыбаря казалась сомнительной.

Вот если бы спиннинг какой редкий или набор блесен «от кутюр» — тогда да…

Но Лешка решил не думать о возможной неудаче, в крайнем случае Ведьмак поможет. Ведьмак, говорят, с Рыбарем накоротке, и сталкер-спиннингист, кажется, был ему чем-то обязан.

Чем-чем? Скорее всего жизнью, чем еще в Зоне может быть обязан один сталкер другому?

Жизнью, конечно!

10

Сталкеры ждали «монолитовцев», и те все-таки пришли. Однако в аномалию сразу не полезли, а расположились лагерем где-то рядом, появляясь в пределах досягаемости «винтореза» только затем, чтобы убедиться, что «ведьмин пузырь» еще не схлопнулся и вожделенного артефакта в нем нет. Одного такого наблюдателя Бей-Болт достал-таки пулей, но потом перестал обращать на сектантов внимание. Одного пристрелишь — на смену приползут двое других. Сектанты в сталкеров не стреляли, видимо, откуда-то знали, что «ведьминому пузырю» для того, чтобы исторгнуть из себя драгоценное «сердце», требовалось убить живых.

И хотя живых подлому пионерлагерю скорее всего все равно бы не досталось, но наблюдение «монолитовцы» все-таки не снимали. Мало ли что? Вдруг у кого-то не хватит храбрости пустить себе пулю в висок в последний момент? Или удастся кого-нибудь подранить так, чтобы добила уже аномалия. Чувствовалось, опыт в таких делах у фанатиков имелся, и немалый.

— Ага, вот и стервятники пожаловали, — сплюнул Берет, поднял «винторез» и вразвалочку направился к баскетбольной вышке.

В отличие от старшего товарища он, несмотря ни на что, считал отстрел сектантов делом в любом случае полезным. Да и не сидеть же сложа руки, когда эти гады вокруг так и ползают? Вот он и не сидел. Точнее, именно сидел, неведомо как умостив тощий зад на баскетбольном кольце, и старательно выцеливал «монолитовцев», отмечая каждый удачный выстрел зарубкой на прикладе.

Васька-Мобила тоже не сидел без дела, по очереди с Бадбоем обходил по периметру оставшееся пространство аномалии. Впрочем, что там было обходить, почитай, одна баскетбольная площадка только и осталась.

И только Бей-Болт, казалось, ни на что не обращал внимания. Все время думал о чем-то, потом сказал:

— В общем, ребятки, кончайте суетиться и послушайте, что я вам скажу. Есть небольшой шанс, что сектанты смогут вывести вас отсюда. Сами понимаете, они не впервые здесь шакалят. Но кто-то один должен остаться, потому что, если здесь не останется ни одного живого человека, «ведьмино сердце» не образуется. А вас, я думаю, они отпустят, потому что вы им на хрен не нужны. Деформация запущена, теперь аномалия уже не остановится. А ты, Бадди, если ты думаешь, что к нам кто-то придет на выручку, то, дай Бог, ошибаешься. Лучше будет, если никто не придет, потому что первыми нас услышали, как я и предупреждал, сектанты. Но все равно ты молодец, ты старался.

— Ну и что, что «Монолит»? — зло сказал Мобила. — С каких это пор вольные сталкеры стали «монолитовцев» бояться?

— Не все я вам, ребятушки, рассказал, — с трудом выдавил из себя старый сталкер. — Не хотел рассказывать, да, видно, придется, ведь я не просто так сюда попал, я здесь от «Монолита» скрывался, а теперь они знают, что я здесь. Такие дела.

— Нашел, где скрываться, — буркнул Берет. Бывший наставник начинал ему нравиться все меньше и меньше.

— Скрываться следует там, где враг меньше всего ожидает. Для них это место священно, табу, они здесь не убивают. «Ведьмин пузырь» — сакральная аномалия, а «ведьмино сердце» они почитают почти так же, как и свой Главный Камень. Монолит. Потому что оно не просто позволяет проходить через аномалию и нырять в телепорты, но еще и помогает им держать какую-то непонятную связь с их главной святыней. Если, конечно, его, это «сердце», активировать, а у них имеются… ну, вроде как шаманы, которые умеют это делать. Именно этот артефакт должен находиться в центре каждого капища, чтобы камлание удалось. А после камлания «сердце» умирает навсегда, и они приходят сюда за новым. Заталкивают пленных в аномалию, отбирают оружие, чтобы те не убили себя, связывают — и ждут. Я-то сам пришел, потому и с оружием. Если бы они вас захватили, то непременно сюда бы приволокли, но им было не до вас. Вы тоже пришли сами. Так что, в сущности, свое они так или иначе получат.

— Ни хрена они не получат, — зло сплюнул Берет. Потом добавил: — А ты-то откуда все это знаешь?

— Потому что когда-то я тоже состоял в группировке «Монолит». Как туда попал — долго рассказывать, но когда Меченый взорвал Радар, я словно проснулся. Взял оружие и ушел. В результате я оказался еще с группой таких же очнувшихся «монолитовцев» рядом с железнодорожным полустанком, где мы, что мы — не понимаем. Как нас сталкеры не перестреляли — ума не приложу, но не перестреляли, нашелся какой-то толковый военный, отговорил. Я еще долго не мог приспособиться к нормальной жизни, потом понемногу разобрался, что к чему, сначала прибился к «Свободе», только мне вся эта анархическая чепуха быстро надоела, и я ушел в вольные сталкеры. Осточертели эти пьянки во имя свободы да постоянные разборки с «Долгом». Хотя, по правде говоря, «Долг» местами уж больно на ранний «Монолит» смахивает. А уже позже я поселился на Кордоне. Желторотикам вроде вас помогал, учил, как в Зоне выжить.

— Так и сидел бы себе на Кордоне! — заорал Берет уже почти не сдерживаясь. — Чего тебя, старого пердуна, сюда понесло?

— Дела у меня кое-какие остались на Радаре, — спокойно ответил старый сталкер. — После «Монолита» у меня иммунитет к «пси» выработался, словно я прививку от излечения получил. Для сектантов ведь излучение Радара не смертельно, а я уже один раз после него оклемался, да еще и разум сохранил. Поэтому я прошел на Радар под видом своего и взорвал пост управления. И Радар на время сдох. А потом отправился сюда, потому что назад вернуться не мог. Назад-то дороги не было, видели бы вы, что там поначалу творилось! Разве я знал, что вам приспичит ломануться за Барьер?

— А на кой болт ты его вообще взрывал? — спросил Мобила. — Не взрывал бы, и ничего этого сейчас бы не было. Жили бы нормальной жизнью, таскали хабар помаленьку то Сидоровичу, то Тедди, то кому еще. Мутантов бы постреливали, друг с другом собачились. Про «исполнитель желаний» байки травили.

В «Монолите» остались мои бывшие товарищи, — тихо ответил Бей-Болт. — Они ведь тоже когда-то были людьми, и мне хотелось, чтобы они снова ими стали. Хотя бы некоторые. Хотелось дать им шанс вернуться к людям. Я же вернулся, значит, и им можно.

— Типа миссионер, — сплюнул Берет. — Сожрали мутанты твоих товарищей, другие сгорели, ну а третьи — вон они, за нами пришли.

— Плохо ты его взорвал, — в сердцах сказал Бадбой. — Его вон как быстро восстановили!

— Ну, — Бей-Болт затянулся сигаретой, — у меня же нет высшего технического, учителем я в прошлой жизни был. Гуманитарием. Я даже и не знал, что у них есть резервный пульт управления. А на тех, что правит «Монолитом» и управляет Радаром, «пси» и вовсе не действует. Они-то как раз не фанатики, а очень трезвые и расчетливые люди. Если их, конечно, можно назвать людьми.

— Знаешь, Болт, напрасно ты думаешь, что с ними, — Берет ткнул стволом в сторону «монолитовцев», маячивших вдалеке, — можно договориться. Радар же заработал, правильно? Значит, договариваться с ними бесполезно, не люди они сейчас, понимаешь? А вот мы — твои ученики, ты ведь нас учил, как правильно по Зоне ходить, как от выбросов прятаться, стрелять учил, аномалии различать. Ты многих научил жить в Зоне, не только нас. И они придут. Ученики учителя не бросают. Придут, а, Бадди?

— Придут, — уверенно сказал Бадбой. — Как же им не прийти? Они же люди, а не сектанты какие. И это… «сердце» притаранят. Так что выберемся мы отсюда, отец, не беспокойся.

— Ну, если придут… — Бей-Болт дрогнул ртом, улыбнулся, что ли? И стало заметно, что он уже почти старик. — Тогда патроны надо беречь, когда придут — поддержим их огоньком. Изнутри.