Блюз «100 рентген», стр. 44

Так что, братья-сталкеры, выпьем за Звонаря и его блюзы и баллады. Выпьем и вспомним.

2

Трое сталкеров, Берет, Васька-Мобила и прибившийся к ним Бадбой, дежурили у Барьера, вместе с бойцами группировки «Свобода», методично отстреливая накатывающихся волна за волной мутантов. Гон на этот раз оказался слабеньким, мутанты были в основном несерьезные, вялые, все больше слепые собаки да псевдоплоти, но попадались и чернобыльские псы и кровососы, и даже один псевдогигант притопал. С последним пришлось помучаться, псевдогигант тварь тупая, но здоровенная до безобразия, шкура у нее не хуже кевларовой брони, а вдобавок этот кусок дурного агрессивного мяса еще и невероятно быстро регенерирует. Автоматные пули псевдогиганта не берут, гранаты тоже, а противотанковых орудий в Зону как-то не завезли, пожадничали, наверное. Но реактивный огнемет «Шмель», который «свободовцы» приволокли с военных складов, не подкачал, хотя горящая тварь сразу и не сдохла, а ломанулась прямо на баррикаду, прорвала ее, покалечив троих бойцов, после чего рухнула на дорогу и чадно горела, не переставая при этом корчиться и выть на всю округу. Потом, конечно, догорела и затихла. Внезапно наступило затишье, мутанты куда-то подевались, только псевдогигант вздрагивал и чадил за спинами бойцов, остальные твари пропали, как сгинули. И вот тогда на опустевшей дороге, ведущей от Радара, появился хорошо известный всем сталкерам Зоны Лешка-Звонарь. Ни мутанты, ни понатыканные по всей дороге патрули «Монолита» его, похоже, совершенно не волновали, а мучило его тривиальное похмелье, о наличии которого он сразу и сообщил оцепеневшим от удивления сталкерам. Почему уважаемый сталкер выглядел как непохмеленный вешняковский алкаш, в общем-то понятно, «антирад» кончился, так что пришлось прибегнуть к старинному, многажды проверенному средству от радиации, а именно — водке. А вот как он попал за Барьер, почему его не сожрали местные твари и не пристрелили фанатики из «Монолита» — оставалось неясным. Впрочем, расспрашивать Лешку об этом было занятием бесперспективным — все равно не скажет. Звонарь и раньше-то ходил где хотел, и в основном в одиночку, а когда потерял семью да нашел «мамины бусы» и сходил в старую Припять, так и вовсе отгородился от прочих сталкеров, разве что Ведьмак его мог разговорить, да и то не всегда. И песни свои петь перестал. Иногда напивался до просветления и играл в баре «100 рентген» что-то непонятное, не то плакал, не то грозил, не то молился, не то спорил с кем-то музыкой своей, аж страшно становилось его слушать. А потом, когда трезвел, — снова затаривался патронами и фуражом и уходил в глубь Зоны. Может, Катерину свою искал, может, смерть, а может еще чего — кто его знает. А спросить нельзя. Не принято в таких случаях спрашивать.

Берет, Мобила и Бадбой были с Лешкой не так чтобы накоротке, но все-таки знакомы, вот он и направился к их костерку — похмелиться и передохнуть, прежде чем дальше топать.

Похмелился. А когда Берет, видя, что боец из Лешки, почитай, никакой, посоветовал тому полежать в тенечке и отдохнуть, а то сейчас снова монстры попрут, Звонарь махнул рукой в сторону Барьера и сказал, что цирк на сегодня отменяется, монстров не будет, потому что Радар скис и вышедшие из-под контроля мутанты насмерть сцепились с вышедшими из-под контроля «монолитовцами». Так что можно ни о чем особенно не беспокоиться, а преспокойно выпить еще по граммульке, а потом поспать часиков этак десять. Что и сделал немедленно, то есть выпил и завалился спать в кузове побитого пулями автобуса-«пазика». А сталкеры задумались.

Почему сдох Радар, спорить можно было до бесконечности, впрочем, любая железяка рано или поздно ломается, и, чтобы починить ее, требуются время, запчасти и специалисты. Во вранье Лешка раньше замечен не был, да и с какой такой стати ему было врать? А вот случай такой упускать было нельзя. Потому что там, за Радаром, начинались места, в которые редко кто хаживал, по слухам, там прямо под ногами грудами валялись неслыханной силы и стоимости артефакты, где-то там билось жестокое к одним и щедрое к другим сердце Зоны, и к нему, к этому сердцу, стремился каждый уважающий себя сталкер. Зачем? А зачем, к примеру, люди лезут в горы? Какого рожна, скажите, им понадобилось в космосе? Вот за тем самым и именно такого рожна! Чем Зона не космос?

В общем, сталкеры подхватились, проверили снаряжение, добрали боезапаса, да и двинулись за Барьер. «За зипунами», — как сказал начитанный Берет. Лишних брать не стали, пошли втроем, слаженной и обстрелянной командой, все ребята с Кордона, воспитанники недавно пропавшего Бей-Болта: Берет и Васька-Мобила. Бадбой, правда, прибился к команде попозже, но Бей-Болта заочно боготворил. А потом, когда несколько часов на дороге к Радару не появилось ни одного мутанта, тогда и остальные сообразили что к чему, и за троицей потянулись и другие команды. «Долг», «Свобода», даже бандюки и те подтянулись.

Фонило на дороге все-таки здорово, счетчик Гейгера трещал, как влюбленный сверчок, но идти, однако же, было можно, тем более что «антирадом» запаслись по самые ноздри, да и водки в рюкзаках было аж по шесть бутылок у каждого. Ни кабанов, ни чернобыльских псов, ни контролеров на покрытой выбоинами бетонной дороге не было, живых, разумеется, — не соврал Звонарь. Где-то впереди слышался рваный треск автоматов, уханье гранат и какие-то непонятного происхождения звонкие щелчки, словно лопались металлические мембраны старинных телефонов. Потом стали попадаться трупы. Трупов было много, в основном мутанты вперемежку с «монолитовцами», изредка попадались свободные сталкеры, но таких были единицы, и бог весть как они сюда попали. Судя по всему, грызня здесь шла нешуточная. Волна мутантов, раньше отклоняемая от территории, занятой «монолитовцами», пси-излучением Радара, покатилась назад, когда Радар скис, и схлестнулась с фанатиками, которые перед смертью перестали быть фанатиками и не смогли правильно сориентироваться, а значит, почти все, кто оказался на пути повернутого вспять гона, умерли. А оставшиеся в живых держали оборону, пока основные силы «Монолита» уходили в подземелья.

Сталкеры дошли до того места, где дорога делала зигзагообразный поворот. Слева, там, где в небо вздымались решетчатые лопухи антенн, за вытянутыми и разорванными прорвавшимися на территорию Радара тварями Зоны спиралями Бруно, за поваленным сетчатым забором, стреляли и кричали зло и тонко, сорванными голосами, а потом снова и снова стреляли. Потом стволы перегревались, и стрельба прекращалась, слышались только хрипы «монолитовцев» да хряск ломаемых прикладами позвоночников чернобыльских тварей. Идти туда было бы самоубийством, и сталкеры свернули направо, надеясь выйти к Припяти другой дорогой.

Сталкеры прошли вдоль железнодорожных путей, по насыпи над полузасыпанным тоннелем. Колючая проволока и здесь была смята, на этот раз обезумевшими от потери вожаков стаями слепых собак. Некоторые из тварей были еще живы и, издыхая на шипах, скулили жалобно, словно обыкновенные псы. Не растерявший еще юношеской дурости Бадбой хотел было перестрелять их из своего раритетного револьвера, чтобы не мучились, но покалеченных псов было слишком много, сталкер понял, что на всех патронов не хватит, и одумался. И правильно сделал, потому что патроны скоро понадобились, чтобы стрелять по живым собакам, и зря Берет всю дорогу до поворота посмеивался над старомодным Бадбоевым револьвером, пушка оказалась что надо — сплющивающаяся крупнокалиберная пуля рвала чернобыльского пса пополам, сажала на задницу матерого кабана-мутанта, да жаль мало было патронов — один барабан всего и остался. Но Бадбой, не обращая внимания на матерный хрип Берета, вскарабкался на сторожевую вышку, с которой свешивался обглоданный труп «монолитовца», и вернулся с ручным пулеметом Дегтярева. Вот уж воистину тощим мужчинам нравятся большие пушки и крупные женщины!

А потом они долго прятались от прорвавшихся через проволочное заграждение слепых псов в каком-то боксе. Внутри бетонного бокса стая слепых собак, направляемая лобастым чернобыльским псом-контролером, в клочья рвала матерого кровососа. Сталкеры удачно положили в три ствола почти уже загрызенного взбесившимися тварями кровососа, стаю и пса тоже положили, хотя в конце концов ручной пулемет заклинило. Тощий сталкер ткнул раскаленным стволом в пасть чернобыльского пса, и пока зверюга давилась сталью, разнес в клочья лобастую башку из своей пушки, потратив три патрона из последних шести.