Первое дело Мегрэ, стр. 4

— Нет, нет. Еще не время уходить. Не забывайте, над нами есть еще мансарда, где спят слуги.

Лампочки без абажуров освещали покатый потолок. Ришар постучал в дверь.

— Откройте, Жермен. Вы в сорочке? Не имеет значения. Пустяки, открывайте. Это полиция.

Пышная девица с заспанными глазами появилась в дверях. Смятая постель, на туалетном столике гребень с приставшими к нему волосами.

— Вы слышали выстрел?

— Что?!

— В котором часу вы легли?

— Я поднялась к себе в десять.

— И вы ничего не слышали? Все вопросы задавал Ришар.

— Пошли дальше!.. Откройте, Мари… Ничего страшного, моя милая…

Девчушка лет шестнадцати в накинутом поверх сорочки зеленом пальто дрожала всем телом.

— Вы слышали выстрел?

Она смотрела на Ришара и Мегрэ с нескрываемым ужасом.

— Давно вы легли?

— Точно не помню.

— Вы слышали что-нибудь?

— Нет! Почему вы спрашиваете? Что-нибудь случилось?

— У вас есть вопросы, мосье Мегрэ?

— Я хотел бы спросить, откуда она родом?

— Откуда вы, Мари?

— Из Ансеваля.

— А Жермен?

— Тоже из Ансеваля.

— А Луи?

— Из Ансеваля, мосье Мегрэ, — ответил Ришар, не скрывая издевки. — По-видимому, вам неизвестно, что владельцы замков обычно привозят слуг из своих поместий.

— А следующая дверь чья?

— Комната мадам Луи.

— Ее муж тоже там спит?

— Он спит внизу, в швейцарской.

Госпожа Луи довольно долго не открывала. Это была маленькая, чернявая, очень толстая женщина с недоверчивым взглядом.

— Скоро вы прекратите всю эту кутерьму? Где Луи?

— Внизу. Скажите, вы слышали выстрел?

Она почти выставила их за дверь, довольно громко выражая свое возмущение. А Ришар все продолжал открывать дверь за дверью — пустые комнаты, кладовки, чуланы.

Мегрэ заставили даже посетить чердак. Оттуда ему пришлось спуститься вниз и осмотреть апартаменты отца и сына.

— Теперь гостиные. Нет, нет, обязательно. Я настаиваю на этом!

Ришар включил свет, и большая хрустальная люстра засверкала, издавая мелодичный звон.

— Прошу вас. Никаких трупов? Раненых тоже нет? Вы все осмотрели? Не хотите ли спуститься в погреб? Заметьте, сейчас три часа пятнадцать минут.

Он открыл дверь в комнату для слуг. Жюстен Минар сидел на стуле, а недалеко от него, в углу, неподвижно стоял Луи, — казалось, он стережет вора.

— Это и есть тот самый молодой человек, который слышал выстрел? Счастлив, что имею возможность видеть столь необыкновенную личность. Полагаю, мосье Мегрэ, что теперь я имею все основания принести жалобу по поводу клеветнического обвинения и попытки нарушить неприкосновенность жилища.

— Ваше право.

— Доброй ночи… Луи, проводите этих господ.

Старик Жандро открыл было рот, но ничего не сказал. Что касается Мегрэ, то ему все же удалось выдавить из себя:

— Благодарю вас.

Луи проводил их к выходу и захлопнул за ними тяжелую дверь.

Встревоженные, сбитые с толку, они оказались на тротуаре по левую сторону улицы Шапталь. Мегрэ машинально повернулся к маслянистому пятну на брусчатой мостовой, словно это вещественное доказательство могло его поддержать, одним своим видом подкрепляя его подозрения.

— Клянусь, я не взял в рот ни глотка.

— Верю.

— И я не сумасшедший.

— Безусловно…

— Вы думаете, эта история может вам повредить? Кое-что я ведь слышал…

Так Мегрэ обновил этой ночью свой первый мундир, который немного жал ему под мышками.

Глава II

РИШАР ЛГАЛ

Без десяти девять утра улыбающаяся, свежая, распространяющая запах хорошего мыла госпожа Мегрэ раздвинула шторы в комнате, впустив в нее поток веселого ласкового солнечного света. Она совсем недавно вышла замуж и не успела еще привыкнуть к виду этого спящего мужчины, с рыжеватыми усами, с широким лбом, собиравшимся складками, когда на него садилась муха, с густыми волосами, подстриженными ежиком. Она засмеялась. Она всегда смеялась, когда по утрам подходила к его постели с чашкой кофе в руках, а он смотрел на нее затуманенными сном, детскими, как ей казалось, глазами.

Госпожа Мегрэ была кругленькой, пышущей здоровьем молодой женщиной — такие часто встречаются в кондитерских или за мраморными прилавками молочных. Она и не думала скучать в те дни, когда Мегрэ оставлял ее одну в их квартире на бульваре Ришар-Ленуар.

— О чем ты думаешь, Жюль?

В ту пору она еще не звала его Мегрэ, но уже и тогда питала к нему чувство глубочайшего уважения. Точно такое же чувство испытывала она к своему отцу и, несомненно, перенесла бы его на сына, если бы он у нее появился.

— Я думаю…

И он наизусть прочел ей текст, который вспомнил в тот момент, когда открыл глаза после недолгого двухчасового сна.

Это были выдержки из правил внутреннего распорядка полиции:

Он ушел из комиссариата в шесть часов утра, когда заместитель секретаря Альбер Люс заступил на дежурство. На улице было так свежо и парижские улицы источали такое благоухание, что ему невольно захотелось пройтись пешком, и он сделал круг, пройдя через Центральный рынок, чтобы насладиться запахом весенних овощей и фруктов.

Не один Мегрэ не спал в эту ночь. Визит коронованной особы был рассчитан лишь на три дня, но полиция сбилась с ног, вот уже добрых три недели следя за порядком. Особенно доставалось тем, что работали на вокзалах и в гостиницах, наблюдая за иностранцами.

Полицейские отделения «одалживали» друг другу людей, комиссариаты тоже. Часы прогулок и поездок короля, заранее выверенные с точностью до минуты, в квартале Сен-Жорж предусмотрены не были, и все незанятые служащие были отправлены в комиссариат квартала Оперы.

Не только анархисты не давали полиции спать. Были просто сумасшедшие, которых такие торжественные церемонии неизбежно выводят из равновесия, были карманники и прочий сброд, готовый обвести вокруг пальца незадачливых провинциалов, привлеченных в Париж блеском фейерверков.

— Этот кофе от «Бальтазара»? — спросил Мегрэ жену.

— Почему ты спрашиваешь? Он тебе не нравится?

— Просто хочу знать, почему ты выбрала именно этот кофе. Он более ароматен?

— Ты сам знаешь, какой у него аромат, и потом, ведь есть еще и картинки…

Он совсем забыл про альбом, в который она тщательно вклеивала картинки, спрятанные под крышкой каждой коробки. На картинках были изображены различные цветы — от лютика до орхидеи.

— Если собрать три полные серии, можно получить ореховую спальню.

Мегрэ принял душ — тогда в их квартире еще не было ванны. Потом съел суп — он всегда ел суп по утрам У себя в деревне и сохранил эту привычку в городе.

— Ты не знаешь, когда вернешься? Он повторил, улыбаясь:

— «…в эти часы или дни служащему не может быть гарантирован отдых».

Госпожа Мегрэ это правило знала наизусть. Смеясь, она надела шляпу и взяла мужа под руку. Она любила провожать его, словно ребенка в школу, но до самого комиссариата не доходила — он смущался, как школьник, встречая кого-либо из коллег.

Как только часы показывали десять, на улице Ла Рошфуко останавливался кабриолет комиссара, лошадь звонко била копытом по мостовой, а кучер принимал вожжи от хозяина. Максим Ле Брэ был, вероятно, единственным комиссаром полиции в Париже, который имел свой собственный выезд и жил в Монсо, в одном из новых домов на бульваре Курсель.

До работы он успевал посетить клуб, пофехтовать, поплавать в бассейне и побывать у массажиста.

Рапорт Мегрэ лежал у него на столе, и Мегрэ со смутной тревогой думал о том, какую реакцию вызовет его донесение у начальника. Он работал над рапортом со всей добросовестностью, стараясь использовать все теоретические познания, которые были еще так свежи в его памяти.