Солдаты Вселенной. Лучшая военная фантастика ХХ века, стр. 94
Удар был направлен против определенных военных объектов, где сосредоточены основные командные, коммуникационные и интеллектуальные ресурсы, т. е. эту атаку можно отнести к классическому типу С31. Центры управления взорвались, кабели расплавились, электронное оборудование стоимостью в миллиарды долларов превратилось в радиоактивный хлам.
Государства среагировали на ситуацию приведением всех вооруженных сил в полную боевую готовность. Главные надежды возлагались на межконтинентальные баллистические ракеты, выведенные на орбиту. Эта система состояла из тысячи малых ракет, которые вращались по сложной траектории вокруг Земли, от полюса до полюса, и охватывали все возможные стартовые площадки на поверхности земного шара. На ракетах имелись инфракрасные и микроволновые датчики, связанные с процессором, который мог бы пилотировать космический корабль до Плутона, используя всего треть своей мощности.
Эти ракеты были приведены в действие немедленно — но не обнаружили целей.
Сеть С31 была повреждена. В течение двадцати минут тысячи мужчин и женщин старались сохранять хладнокровие, сопротивляясь панике.
Но все рухнуло. Советский радар ошибочно принял обратное рассеянное излучение от бомбардировщиков, которые направлялись на север Канады, за вереницу боеголовок.
Советские военные решили, что американцы промазали и находятся в растерянности из-за своей неудачи, но скоро опомнятся и предпримут вторую атаку.
Громоздкая бюрократическая система во главе с Центральным комитетом, которая управляла динозавром под названием СССР, разворачивалась, конечно, медленно — но все же теряла минуты, а не часы. Советский Союз не желал вторично подвергаться внезапному нападению, как в войне с Гитлером. В случае атаки от советского командования требовалось немедленно нанести ответный удар, чтобы уничтожить противника и не допустить войны.
В Советском Союзе не разделяли американской доктрины взаимно гарантированного уничтожения. Там полагали, что удастся уничтожить только военные силы противника, необходимые для ответного удара. При этом американское население не пострадает, если только военные объекты удалены от городов.
Итак, соображения безопасности требовали срочных мер, пока США не вышли из замешательства.
Советский Союз решил предпринять также атаку типа С31. Из шахт на Урале и в Сибири вылетели сотни ракет, способные поражать цель с точностью до ста метров, и взяли курс на Монтану, Дакоту, Колорадо, Небраску и другие штаты.
Их встретила орбитальная система защиты США, которая направила им наперерез поток низкоорбитальных ракет. В результате на девяносто процентов первый советский удар был отражен.
Анжела
Сто лет не видала таких ламп, с самого детства. Мистер Акерман разбудил нас еще затемно, до рассвета, — пора, говорит, путь неблизкий. Нам страсть как не хотелось проезжать через Мобайл, никому из нас. Но люди, что шли на восток, сказали — иначе никак не получится: там упала бомба. Там до сих пор до смерти опасно, ну и радиоактивность — само собой.
Пока мы завтракали, фонарь светил тусклым рыжим светом. На завтрак был говяжий фарш, других консервов не осталось. Яиц, ясно дело, тоже.
Фонарь у лампы был местами битый, замасленный, с одной стороны стекло совсем закоптилось. Освещал кое-как нашу компанию: Бада с мистером Акерманом, старого Турка и Сьюзен. Целый день Бад возился, пристраивал этот ее ящик на грузовике. Джонни-малыш совсем притих, говорит, если только к нему обратишься, и то — «да», «нет», и все. Мы его прихватили, чтоб довезти до Фэйрхоупа, где его родные, Бишопы, живут — так и так мимо ехать. Откуда нам было знать, что путешествие получится такое веселенькое.
Вид у нас у всех был замученный, чтоб не сказать хуже. Фонарь разгонял темноту, и мне казалось, что где-то по всей земле миллионы людей делают то же самое: жуют при тусклом свете коптилки, думают о прежней жизни и гадают, вернется ли она когда-нибудь.
Старый Турок, он всю дорогу рвется вперед. Эти лентяи вечно так. Сначала он не может раскачаться, но если уж раскачался, ему никак не остановиться. Похоже, что ему тяжелее всего не двигаться, а менять состояние. А если уж он пришел в движение, то всячески показывает — вот, дескать, мне ни капли не тяжело, не то, что вам, и глядит на всех сверху вниз.
Бад завел мотор и старался рулить как можно осторожнее. Я ни грамма не удивилась, когда Турок уселся в заднюю машину с мистером Акерманом и с умным видом, будто знает дорогу, стал давать указания. А мистера Акермана это, ясно дело, бесило, и они слово за слово сцепились друг с другом.
Джонни
Как же они мне надоели! Понятно, родственники. Но я ехал к ним погостить на недельку, а вовсе не на всю жизнь. До чего противный этот мистер Акерман, терпеть его не могу. Старина Турок сказал: «На первый взгляд его слова — чистое золото, а приглядишься — булыжник». В самую точку попал.
Думают, я — девятилетний ребенок и говорить не умею. Еще как умею. Вот что я скажу.
Они не знают, что делать.
Они думают, что мы непременно умрем. А я так не думаю.
Анжела перепугана и думает, что только Бад может нас спасти.
А Бад, он не болтает лишнего, он помалкивает.
Голову опустит, лоб наморщит и думает, думает изо всех сил. А когда лоб перестанет морщить — значит, готово, додумался. Мне он нравится.
Иногда мне кажется, что старому Турку на все наплевать. Что он сдался. А другой раз — нет, во все въезжает, все понимает. И посмеивается. Он часто спорит с мистером Акерманом, и глаза у него смеются.
В общем-то, все они ничего, нормальные. Домой меня все-таки везут.
Кроме Сьюзен, конечно. У той глаза вечно бегают, словно она привидений видит. Совсем чокнутая. Я стараюсь даже не смотреть в ее сторону.
Турок
Беда сама тебя догонит, коли ты дурак.
Надо было сразу же вернуться обратно, едва мы увидели, что план Акермана не заладился. Я говорил им, и они все кивали: да, мол, да, и все-таки послушались его и поехали дальше.
И я следом за всеми.
В конце концов, я пожил довольно на своем веку, не жалко поставить галоши в угол.
Я вытащил из кармана свой старый револьвер тридцать второго калибра, завернул в полиэтиленовый пакет и засунул под сиденье. Для удобства, чтоб был под рукой.
А пока хоть мир посмотрю. Чего еще остается-то.
ГК355
Итак, орбитальная система защиты США пропустила только десять процентов советских ракет.
ГК355 определил эту цифру методом расчета среднеквадратичных отклонений.
Те боеголовки, которые прорвались сквозь полосу защиты, были наведены на подземные шахты и объекты сети С31.
Если бы военный потенциал обеих сверхдержав оставался прежним — по десять тысяч боеголовок с каждой стороны, то этих десяти процентов хватило бы, чтобы вызвать полное разрушение. Но в результате постепенного разоружения за последние десятилетия осталась только пара тысяч межбаллистических ракет МБР. Ракеты ближнего действия, запускаемые с подводных лодок, были уничтожены полностью, так как признаны дестабилизирующими. Соответствующие договоренности были достигнуты несколько лет назад.
Подводные лодки с межбаллистическими ракетами на борту сохранились в резерве.
В основе процесса разоружения лежали два принципа: принцип взаимно гарантированного выживания и принцип «я отрезаю, ты выбираешь». Первые полчаса войны продемонстрировали всю важность этих принципов.
США спаслись от самых сокрушительных разрушений. Объекты категории С31 уцелели благодаря созданию такого оборонного оружия, которое переносило первый этап военного конфликта в космическое пространство.
Вследствие концепции, которая распространилась в 1900-е годы, каждая сторона сократила объемы вооружений. В основе этой концепции лежат простые детские истины. Когда делят торт, один разрезает его на куски, а затем другой выбирает себе кусок. Ради собственной же выгоды разрезающий старается сделать куски равными.