Человек с мясной фабрики, стр. 4

Он обнимал ее за плечи, пока они шагали по длинным коридорам, и не сводил взгляда с ее лица, наблюдая за игрой света и тени на ее щеках.

— Джози. — Удивительное тепло и спокойствие снизошло на него, и он наконец произнес: — Я люблю тебя.

Девушка остановилась, высвободилась из его рук и отступила на шаг. Ее рот приоткрылся, и что-то промелькнуло в глазах.

— О Грэг, — промолвила она печально. — Нет, Грэг, не надо, не надо. — И покачала головой.

Слегка дрожа, беззвучно шевеля губами, юноша протянул к ней руку, но Джози ее не взяла. Он нежно коснулся ее руки, и она молча отвернулась.

И тогда, впервые в жизни, Трейджер заплакал.

Джози отвела его в свою комнату. Они уселись на полу, не касаясь друг друга, и начали разговор.

Д. …знала уже давно. но я не хотела говорить об этом и… я не хотела сделать тебе больно… Грэг, ты хороший… не тревожься…

Т. …знал с самого начала… что из этого никогда… лгал себе, хотел верить, даже если неправда… мне жаль, Джози, так жаль, так жаль, такжальтакжаль…

Д. …боялась, что ты вернешься к своему прежнему существованию… не надо, Грэг, обещай мне… нельзя сдаваться… нужно верить…

Т. …почему?

Д. …нельзя терять веру, иначе ты превратишься в ничто… умрешь… ты можешь изменить свою жизнь… покинуть Скрэкки, найти кого-нибудь… здесь нет жизни…ты найдешь, найдешь, поверь мне, не теряй веры, продолжай верить…

Т. …ты… буду всегда любить тебя, Джози… всегда… как я могу найти кого-нибудь… таких, как ты, больше нет… никогда, ты особенная…

Д. …о, Грэг… множество людей… ты только посмотри вокруг откройся, будь открытым…

Т. (смех) …открытым?…первый раз, когда я начал говорить с другим человеком…

Д. …говори со мной снова, если хочешь… я могу с тобой разговаривать… у меня было много любовников, все хотят забраться ко мне в постель… лучше просто оставаться друзьями…

Т. …друзьями… (смех) (слезы)

II. Обещания будущего

Огонь давно погас, Стивенс и лесник легли спать, но Трейджер и Донелли сидели возле тлеющих угольков у края чистой зоны. Они тихонько разговаривали, чтобы не будить остальных, и слова тяжело повисали в тревожном воздухе ночи. За их спинами темной стеной вздымался еще не срубленный, застывший в неподвижности лес; все живые обитатели Вендалии сбежали от чудовищного шума, который днем производили гусеничные бульдозеры.

— …Я знаю, что управлять бульдозерами совсем непросто, — говорил Донелли. Он был бледным робким юношей, симпатичным, но легко смущавшимся по любому поводу. Трейджеp узнавал себя в неуверенной речи Донелли. — У тебя хорошие перспективы в нашем деле.

Трейджер задумчиво кивнул, не сводя глаз с пепла костра.

— Да, я не случайно прибыл на Вендалию. Я обращался к гладиаторской деятельности, но мне вполне хватило одного раза. Наверное, я бы справился, но меня начинает тошнить от одной только мысли об этом. Конечно, здесь платят намногo меньше, чем на Скрэкки, но работа чистая. Как ты считаешь?

— Пожалуй, — согласился Донелли. — И все же настоящие люди не выходят на арену. Только мясо. В результате тела становятся такими же мертвыми, как разум. Логично, не правда ли?

Трейджер рассмеялся.

— Ты слишком большое внимание уделяешь логике, Дон. Надо больше чувствовать. Послушай, когда ты в следующий раз попадешь в Гидион, сходи на гладиаторские бои и посмотри. Это отвратительно! Трупы, спотыкаясь, бродят по арене с топорами и мечами и рубят друг друга на куски. Настоящая бойня. А зрители — как они радостно кричат после каждого ударa! И смеются. Они смеются, Дон! Нет. — Он решительно покачал головой. — Нет.

Но у Донелли еще оставались аргументы в запасе.

— Но почему нет? Я не понимаю, Грэг. У тебя получится, ты будешь лучшим среди них. Я же видел, как ты работаешь со своей командой.

Трейджер бросил на Донелли быстрый взгляд, юноша спокойно ждал ответа. В памяти всплыли слова Джози: «Откройся, будь открытым». Но нет уже того Трейджера, который одиноко жил на Скрэкки. Он возмужал и изменился.

— Там была девушка, — медленно, взвешивая каждое слово, проговорил он, открываясь. — На Скрэкки осталась девушка, которую я любил. Но у нас ничего не вышло. Вот почему я здесь. Я ищу нечто лучшее. Но мои прежние чувства со мной. — Он немного помолчал, стараясь поточнее выразить свою мысль. — Эта девушка, Джози, я хотел, чтобы она меня любила. Ну, ты понимаешь. — Как тяжело быть откровенным, говорить о своих чувствах! — Мечтал, чтобы она меня обожала и все такое. Ну а теперь, да, конечно, я бы неплохо управился с трупами на арене. Но Джози никогда бы не полюбила человека такой профессии. Конечно, она для меня потеряна, но все же… я ищу такого человека, который не сможет быть со мной, если я стану дрессировщиком гладиатором. — Он резко поднялся на ноги. — Не знаю. Вот что для меня важно — Джози или девушка, похожая на нее. Надеюсь, что я встречу ее.

Залитый лунным светом, Донелли молча сидел и жевал нижнюю губу, не глядя на Трейджера. Неожиданно выяснилось, что его логика не помогает. А Трейджер отправился бродить по лесу — ведь здесь не было бесконечных коридоров.

У них получилась сплоченная группа: три дрессировщика, лесник, тринадцать трупов. Каждый день они отодвигали границу леса, и впереди всех двигался Трейджер. Против дикой природы Вендалии, против черного шиповника и жестких, усеянных железными шипами веток серых деревьев, против густых зарослей враждебного леса он бросал свои бульдозеры. Шесть из них управлялись руками трупов, а седьмой он вел сам. Перед сверкающими клинками и лазерными резаками стена леса каждый день отступала. За ними шел Донелли, управлявший тремя огромными лесопильными агрегатами, которые превращали поваленные деревья в пиломатериалы для Гидиона и других городов Вендалии. Далее следовал Стивенс, третий дрессировщик, руководивший огнеметом, который сжигал пни и расплавлял камни, — после него фермеры могли заняться земледелием. Управлял процессом лесник.

Чистая, напряженная работа, предъявлявшая жесткие требования ко всем, — Трейджеру она с каждым днем нравилась все больше. Он превратился в стройного, мускулистого молодого человека; черты загорелого лица стали жестче, жаркое и яркое солнце Вендалии оставило на нем свой след. Трупы были естественным продолжением его тела, он управлял ими с поразительной легкостью. С такой же уверенностью обычный человек двигает рукой или ногой. Иногда контроль становился таким сильным, отдача такой отчетливой и определенной, что Трейджеру казалось, что он вовсе не дрессировщик, работающий с командой, а человек с семью телами. Семь сильных тел, оседлавших знойный лесной ветер.

Но и вечера, когда работа заканчивалась, доставляли ему удовольствие. Юноша сумел обрести внутреннее спокойствие, ощущал общность с новым миром, недоступную ему на Скрэкки. Лесники Вендалии, которые приезжали из Гидиона, сменяя друг друга, были достойными во всех отношениях и дружелюбными людьми. Вот, например, Стивенс, здоровенный крепыш, — он постоянно шутил, редко заговаривая на серьезные темы. Трейджер считал его забавным. А с Донелли, стеснительным юношей, таким спокойным, склонным к философствованию, они по-настоящему подружились.

Донелли умел слушать и сопереживать, а новый Трейджер оказался прекрасным рассказчиком. Когда речь заходила о Джози, в глазах юноши мелькала зависть. Трейджеру порой казалось, что Донелли — это он сам прежний, еще не встретивший свою любовь и не умеющий находить нужные слова.

Однако проходили дни и недели, и Донелли стал говорить больше и увереннее. Пришел черед Трейджера слушать и разделять боль друга. И он понимал, что так правильно. Каждый вечер, глядя в тлеющие угольки костра, они рассказывали друг другу свои сны. И плели ковер надежды, наполненный обещаниями и ложью.