Одни в горах, стр. 22
— Я же служил вместе с Теллем, помнишь? Он не из тех идиотов, которые стреляют на звук.
Теперь их вел свежий, но очень слабый след. Кем бы ни был раненый, он прошел двести ярдов, прежде чем свалиться. Они нашли то место, где он опустился на колени, а затем упал лицом вниз. Пытался снова подняться, но его постигла неудача, и он какое-то время лежал, не двигаясь. Следов крови больше не попадалось.
Оррин тщательно осмотрел все вокруг, исследовал кустарник, деревья и траву в поисках каких-то указаний. Но ничего не заметил. Он обернулся, поискал глазами Чарли Флеминга, но тот уже исчез из виду.
Не торопясь, они раскручивали клубок следов, стараясь ничего не пропустить. Вот раненый снова поднялся на ноги и продолжал двигаться уже немного быстрее.
— Здесь ему стало лучше, — предположил Хани.
— Или он заметил, что за ним следят, и решил спрятаться, — сказал Оррин.
Они снова тщательно осмотрели все вокруг.
Вдруг Оррин бросился вперед, остановившись у небольшой пирамиды из камней. Он медленно поднял один, затем второй.
На нижнем камне лежали три травяных стебля.
— Это Тайрел! — воскликнул Оррин.
Хани воззрился на кучку едва заметных камней.
— Не понимаю, каким образом…
Оррин показал ему три стебля.
— Он третий сын у нас в семье. Один стебель — Телль.
— А два?
— Это я. Еще в детстве, когда мы играли и охотились в лесах, Телль, которому было тогда лет девять, придумал этот знак, чтобы мы, малыши, могли следовать за ним, а также находить обратную дорогу. У нас много таких условных знаков. Они экономят время и силы.
— Однако мы не знаем, где он сейчас находится.
— Он даст знать, если только не потеряет сознание или не умрет.
— А если бы никто здесь не появился?
Оррин лишь взглянул на него.
— Сэкетт всегда знает, что кто-то из его братьев здесь появится, что рано или поздно Сэкетты найдут след, и, если этот след приведет к покойнику, то около него будет указание на убийцу.
— Черт побери, — тихо выругался Хани.
— Да, на того, кто в этом повинен.
— И давно у вас такая традиция?
— Более двух сотен лет. Конечно, иногда мы ошибаемся, но чрезвычайно редко. В основном традиция остается прежней: помогать всем Сэкеттам. Часть знаков придумал Телль, но о других услышал от отца. Этот знак — его собственная идея. Камни и травинки — не обязательно, могут быть ветки, узлы из травы, листья, зарубки на дереве… Вот! — Он указал на поваленный ствол дерева. Вырезанная на нем стрелка указывала на северо-запад.
— Может, это случайное совпадение, — скептически заметил Хани.
— Возможно. Если даже так, мы вернемся на это место и продолжим поиски.
Они пошли дальше, уже быстрее. Хани был тоже возбужден и внимательно осматривал все вокруг. Он-то и заметил следующий указатель, хотя и едва видимый — три зарубки на стволе дерева.
— Послушай! — остановился вдруг Хани. — А где Флеминг?
— Он пошел на запад. Мы найдем его позже.
— Я не очень-то ему доверяю.
— Я тоже.
Следы, трех всадников шли с востока и пересекали следы Тайрела. Три тяжело нагруженные лошади, все подкованные.
— Осторожно! — тихо произнес Хани и поднял ружье. — Следы свежие.
Они скрылись в кустарнике, осмотрелись, а затем снова пошли за Тайрелом.
Тропа вела вдоль низкого холма, который спускался к маленькому озерцу с песчаным берегом. У подножия холма росло несколько деревьев. Одно из них, что повыше, стояло в отдалении среди камней. Рядом кустарник и небольшие деревца, и еще три дерева, два высоких и одно пониже.
— Мы нашли его! — воскликнул Оррин.
Хани лишь взглянул туда, и, пришпорив лошадей, они поскакали к зарослям.
Тайрел лежал распростертый на опавшей листве, все еще сжимая палку, которая помогала ему в пути. На его плече, возле шеи, там, где пуля прошла через мышцу, виднелась кровь, а почерневшая нога раздулась почти вдвое. Чтобы легче было ее перевязать, он разрезал брючину.
— Хани, поезжай в лагерь и утром приведи еще одну лошадь, — попросил Оррин. — Я не рискну перевозить его сегодня. Поищи Флеминга на обратном пути и скажи парням, чтобы не отходили далеко друг от друга и стерегли стадо.
Когда Хани уехал, Оррин очистил землю от листьев, аккуратно отодвинув их в сторону, и разложил маленький костер из веток и кусков старого дерева, приняв все меры предосторожности, чтобы его не заметили издали.
Затем он соорудил ложе из кучи листьев и промыл рану брата водой. Она была тяжелой, но не опасной, а по опыту он знал, что получить инфекцию в дикой степи очень трудно.
Устроив Тайрела, Оррин пустил лошадь напиться к озерцу, а затем оставил ее попастись недалеко от деревьев, но так, чтобы она все время была на виду. Когда стало темнеть, завел ее в кустарник, где чуть меньше свирепствовали москиты, и сел у костра.
Тут он вспомнил об оружии Тайрела. Четыре пули отсутствовали, две остались. Он перезарядил револьвер и снова засунул его в кобуру. Брат, наверное, стрелял в бизонов, отгоняя их в сторону. Если нет, то кто-то уже мертв.
Темень превратила лес в сказочные кущи, а деревья в домовых.
Оррин подложил в костер сук, и огонь заиграл по-новому, вызывая причудливые образы, которые поминутно двигались и махали руками…
Хрустнул сучок. Глаза Оррина открылись. Револьвер тут же оказался в руке. Что-то темное и зловещее маячило в просвете между деревьями. Он поднял оружие, положил большой палец на курок.
К огню вышел жеребец Тайрела.
Глава 15
На рассвете Верзила Хани подъехал к их укрытию, но Оррин уже успел посадить Тайрела на жеребца.
— Кого-нибудь видел?
— Ни души. — Он помолчал. — Флеминг был уже в лагере, беспокоился о нас. Он привел несколько телят, которых обнаружил в кустарнике.
— А следов других людей он не видел?
— Говорит, что нет.
Тайрел явно страдал от легкой контузии, и, даже придя в себя, он не очень-то хотел разговаривать. Когда его спросили о Телле, он лишь пожал плечами. Когда внезапно появились бизоны, братья были не вместе, и им уже не удалось встретиться.
Оррин поехал впереди, чтобы предупредить опасность. У него появилось предчувствие, что они встретятся с ней еще до захода солнца.
— Шорти поднимает стадо, — сказал Хани. — Баптист запряг и лошадей в повозки. Мы увидим их, как только вы беремся из зарослей.
Они объезжали небольшое озерцо, и, когда жеребец Тайрела дернулся, раненый застонал.
— У него совсем плохо с ногой, — огорченно сообщил Оррин. — Вроде ничего не сломано, но ты себе не можешь представить, какой ушиб. Наверное, лошадь упала и придавила ему ногу.
Они и правда увидели свое стадо, когда выехали на равнину. Шорти направлял животных, Флеминг ехал около повозок, замыкавших процессию. Заметив всадников, Баптист сразу же остановился, и Тайрела со всеми предосторожностями уложили на одну из повозок, освободив место среди мешков. Рядом положили винтовку, а жеребца привязали к повозке.
Хани отправился подгонять стадо, а Оррин отъехал немного в сторону и вновь внимательно огляделся в поисках каких-нибудь чужих признаков жизни или знаков. Но ничего не заметил.
Где-то недалеко сейчас Телль или то, что от него осталось. Где-то здесь и другие ковбои, затерянные в степях. Бизон вертелся на виду, но что сталось с его другом? С парнем, которого Оррин еще не видел?
Оррин с беспокойством провел рукой по заросшему щетиной подбородку. Каждодневное бритье вошло у него в привычку, так что теперь он чувствовал себя не в своей тарелке.
Он очень не хотел уезжать отсюда, не найдя Телля, но если бы брат сейчас был на его месте, он настоял бы на скорейшем отъезде, — долг прежде всего. Где бы он сейчас ни находился, если жив, Телль делает то, что считает необходимым.
Когда Оррин проезжал мимо повозок, Тайрел спал, и он оставил его в покое, хотя ему очень хотелось кое-что выяснить. Бескрайняя прерия простиралась перед путешественниками, и стадо уверенно продолжало свой путь на северо-запад. Они шли весь день, и весь следующий, и еще один. Где-то тут должна быть граница Канады. Пересекли ли они ее? Пограничные столбы не встретились, они здесь не стояли, да Оррин их и не искал.