Одинокие боги, стр. 6
— Не так уж у нас много, вариантов — по-моему, это тупик.
— Никто и не утверждает, что это похоже на пикник. — Фарлей начал сердиться. — У другого берега, может, и река глубже. В худшем случае — мы распрягаем лошадей и пробуем плыть.
Келсо согласно кивнул.
— Да, в каньоне Пирамид река глубже, чем здесь, но, переправляясь там, мы можем угодить прямо в объятия мохавов.
— Где Джакоб?
— Я его что-то уже давно не видел.
В темноте послышался голос отца.
— Если вы не против, Фарлей, я мог бы сесть на козлы рядом с вами. Атмосфера, похоже, сгущается, а я, как вы знаете, неплохо управляюсь с оружием.
— Был бы этому только рад. — Фарлей тронул поводья. — Келсо, держись поблизости, мы трогаемся в путь.
Снова стало тихо, слышалось лишь поскрипывание колес фургона да цокот копыт лошадей. Келсо опять скакал впереди с ружьем в руках.
— Чуть правее пологий берег, — всматриваясь в темноту, произнес он, подъехав ближе. — Если держаться правой стороны, можно добраться до края острова. Путь свободен, никаких преград, даже сваленных деревьев...
Внезапно лошади пошли под горку, вниз, к воде. Фургон вздрогнул и как бы заскользил, и не успели мы опомниться, как оказались в воде.
— Здесь песчаное дно, — прокомментировал Фарлей. — Оттого мы и встали.
Течение тут довольно сильное, чувствовалось, как вода пыталась сдвинуть с места колеса фургона. Вдруг экипаж подпрыгнул, оторвавшись на миг от дна реки, и чуть было не поплыл по течению. Фарлей властно скомандовал лошадям, и те рванули тотчас что есть мочи. Мы почувствовали, как фургон наконец тронулся.
От воды веяло прохладой. По-прежнему стояла тишина, нарушаемая теперь лишь тихими, неторопливыми покрикиваниями на лошадей Фарлея. Долго ли мы ехали, не знаю, но лошади, очевидно внезапно почувствовав под ногами твердую землю, ускорили бег и вытащили фургон на другой берег.
Справа от нас тянулась темная полоса леса, а впереди простиралось пустынное пространство с редко растущими на нем деревьями. Мы оказались теперь почти посередине острова.
У Флетчера время от времени вырывались проклятия, и мисс Нессельрод тихо попросила:
— Пожалуйста, сэр, сейчас не время проклинать кого-либо!
Фразер углубился в собственные мысли; наверное, завтра, подумал я, он мог бы многое записать в свой блокнотик, если только, конечно, мы выберемся отсюда живыми и невредимыми.
То появляясь, то опять исчезая, Келсо помогал прокладывать дорогу фургону через кустарники и поваленные деревья.
— Это ловушка, — ворчал Флетчер, — кровавая ловушка!
Внезапно тишину ночи нарушила режущая ухо какофония звуков, и мы все поняли: на нас надвигалась темная волна индейцев, скрывающихся между деревьями. Резким, как пистолетный выстрел, голосом Фарлей прикрикнул на лошадей, и они рванулись вперед. Фургон накренился, и я краем глаза увидел, как из ружья отца вырвался сноп пламени.
Вдруг на заднике фургона возникла темная фигура с разрисованным белыми полосами лицом, невесть как удерживающаяся там и пытающаяся забраться внутрь его. Мисс Нессельрод, не медля ни секунды, направила на него дуло ружья и выстрелила. Фигура исчезла.
Глава 4
Отец бросил ружье с расстрелянными пулями около меня, а из другого начал вести прицельный огонь. Каждый выстрел делал без суеты и, казалось, вел счет врагам, с которыми разделался. Неожиданно индейцы исчезли так же внезапно, как появились. Засада явно не удалась, они это видели и, очевидно, решили избрать иную тактику нападения.
Лошади рванулись вперед, когда вдруг кто-то громко воскликнул:
— Там, сзади, остался Финней!..
Не дожидаясь, пока Фарлей остановит фургон, отец на ходу спрыгнул с лошади и побежал назад. Я видел, как несколько индейцев, внезапно вновь возникнув непонятно откуда, бросились за ним в погоню. Но отец, низко пригибаясь, то и дело стрелял в них, и те постепенно отступали.
В полумраке ночи был виден Финней или кто-то другой, кто лежал прижатый лошадью к земле и старался выбраться из-под нее. Подошел отец, выстрелил еще раз в направлении, куда скрылись индейцы, и протянул руку Финнею: это все же оказался он! Тот тоже открыл огонь по убегавшим нападающим. У отца, я знал, уже кончились патроны. Когда они с Финнеем возвращались к остановившемуся фургону, навстречу им поскакал Келсо.
Отец бросился на сиденье, и я протянул ему другое, мною заряженное ружье, забрав то, с которым он только что вернулся. Мы снова тронулись, трясясь на выбоинах каменистой дороги.
Мисс Нессельрод все это время сидела рядом с миссис Вебер, с самого края фургона, не выпуская из рук тяжелое ружье. Приготовившись было стрелять, она подняла его, когда фургон вдруг резко дернулся, и мисс Нессельрод чудом удержалась, едва не вылетев со своего сиденья.
Мельком глянув на отца, который опять взобрался на козлы и сидел рядом с Фарлеем, я увидел впереди темную реку, более быструю, как мне показалось, и уж конечно более глубокую, нежели та, которую мы только что преодолели.
Другой берег, наверное, был не менее чем в тридцати ярдах, но переправа могла оказаться гораздо опасней и серьезней чем предыдущая.
— Все равно, у нас нет выбора, — спокойно оценил обстановку отец. — Уверен, они обязательно вернутся обратно, и на рассвете мы будем окружены, а все пути к спасению — отрезаны.
— Ну что ж, ребята, осторожно! Начинаем спускаться! — непривычная ласковость голоса Фарлея подействовала на упряжку: лошади, немного поколебавшись, пошли к воде.
Сильное течение тут же подхватило фургон, закружило и понесло. Фарлей натянул поводья. Казалось, вот-вот и нас стихия оторвет от лошадей; но нет, те напряглись, рванулись, и совсем было накренившийся фургон выпрямился, коснулся дна противоположного берега — опасный момент миновал. Фарлей уверенно брал курс несколько наискосок, направляя упряжку к проему в кустах.
Медленно добирались мы до цели, которая, казалось, совсем не желала приближаться. Неожиданно лошади снова погрузились по брюхо в воду, но, дернувшись вперед, сделали последнее усилие и выскочили, фыркая и отряхиваясь, на берег.
— Они пойдут следом за нами, им надо дать отдохнуть, — заметил Фарлей, слезая с козел и заглядывая в темноту фургона. — Все целы, никто не ранен?
— Да вот Верна немного задело, — сообщил Финней.
— Нет-нет, ничего, со мной все в порядке, — тихо ответил отец.
Передохнув, лошади снова тронулись в путь, тяжело таща фургон по песку и двигаясь по незаметному пологому подъему, единственному на всем крутом берегу.
Фарлей повернул на юго-запад, пустив лошадей неторопливой рысью. Келсо по-прежнему скакал рядом с фургоном.
— Насколько я мог заметить, все тихо, — объяснял он Фарлею. — Кругом лишь пустыня да песок и камни.
— Сэр! — обратилась мисс Нессельрод к моему отцу. — Вы бы вернулись в фургон, давайте наложим повязку на вашу рану, чтобы остановить кровотечение: я ведь только с рассветом как следует смогу рассмотреть, что там у вас.
— Спасибо, — поблагодарил он ее и шагнул в темноту фургона.
Ночь, казалось, никогда не кончится. Я спал, все время просыпаясь от толчков, когда под колеса фургона попадали камни.
— Мы не преодолеем и десяти — двенадцати миль до рассвета, — ворчал Флетчер. — Лошади устали, и, если не дать им отдохнуть, они долго не протянут.
Когда я окончательно проснулся, в фургон уже пробивался серый предутренний свет. Флетчер и отец бодрствовали, Финней на козлах сменил Фарлея, спавшего рядом с нами. Я медленно подошел к Джакобу и встал позади, рассматривая расстилающуюся впереди мрачную пустыню, серый песок и голые камни, казавшиеся в мутной предрассветной дымке совсем черными.
— Я потерял свою лошадь, краснокожие убили, — мрачно произнес Финней. — И еще отличное, добротное седло. Эх, до чего же было прекрасное животное!
Мустанги шли очень тяжело, низко склонив головы. От них валил пар. Когда какая-нибудь лошадь оборачивалась назад, я видел ее сердитые, налитые кровью глаза. Перед нами, куда ни глянь, возвышалось сплошное кольцо скал; прохода между ними мне разглядеть так и не удалось. Я сказал об этом Финнею, но тот, не согласившись, покачал головой.