Калифорнийцы, стр. 33

— Ну куда же он денется, конечно же захочет. Если у него есть хоть капелька мозгов, то он обязательно захочет.

Шон пожал плечами:

— Кто знает? Пока этот человек просыпается утром, встает с постели, натягивает штаны, сует ноги в сапоги и отправляется по своим делам, весь мир представляется ему простым и понятным, непознанное его не волнует. Но стоит только начать докапываться до сути… проникая все глубже и глубже… и результат… предвидеть уже невозможно. Помню, как-то близ мыса Кумари, что на юге Индии, мы попали в штиль. Шли от Цейлона, рассчитывая выбраться к торговым путям и идти до самой Африки. А тут такое невезение. Мы решили закинуть сети. Как и положено, рыбы наловили, но в наши сети попалось и еще кое-что. Осколки посуды… дивные росписи, какие ты даже не можешь себе представить… и еще рука какой-то статуи, выточенная из камня, -очень тонкая работа, — но только на ней, вместо пяти, оказалось шесть пальцев.

— Как интересно! — воскликнул Тен. — У нас в Малибу в одной пещере тоже есть наскальные рисунки с изображением шестипалых людей.

Шон поднялся.

— Пойдем лучше, поможем нашим, — предложил он. А затем добавил: — Я видел много подобных рисунков… где изображались шестипалые фигуры.

— И что это означает?

Шон пожал плечами:

— Наверное, давным-давно жил такой народ. Их люди| имели по шесть пальцев… и они расселялись по миру. Примерно так, а может, иначе.

Глава 17

В день фиесты гости начали собираться с утра. Самые первые шесть всадников явились на рассвете, сразу же как только начало светать. Накануне вечером они расположились для ночлега на берегу, и привезли с собой хороший улов — свой вклад в праздничное угощение.

Потом прибыли три дамы, а следом за ними мужчина с детьми — мальчиком-подростком и маленькой девочкой.

Теперь к дому тянулся нескончаемый поток гостей, съезжавшихся со всех дальних и ближних ранчо.

Сеньора во всем принимала самое деятельное участие, успевая отдавать распоряжения на кухне, а также следить за всеми приготовлениями.

Незадолго до полудня Поланко подошел к Шону:

— Послушайте, сеньор, вон там за холмами собрались какие-то люди. Они не торопятся спускаться. Я сам их видел.

— И что же они делают?

— Наблюдают, сеньор. Один из них постоянно в разъездах. Он то и дело отъезжает в сторону гор и возвращается обратно. По-моему, он кого-то дожидается.

— Спасибо. Ты присматривай за ними и будь готов ко всему.

Поланко широко улыбнулся своей ослепительной улыбкой:

— Я всегда готов, сеньор. Если хочешь пожить на этом свете подольше, то иначе нельзя, разве нет?

Шон стоял в тени, когда от толпы гостей отделились трое высоких, подтянутых мужчин в потертых широкополых шляпах и, звеня шпорами, направились через двор в его сторону. На одном красовался жилет из кожи с бахромой на индейский манер.

— Как дела, Шон? — приветствовал хозяина узколицый гость с насмешливыми серыми глазами. — Сто лет тебя не видел.

— Джонни Мимс! Будь я проклят! Ты что, вернулся в Эль-Монте?

— Ага. По пути мы нарвались на шайку конокрадов. Пришлось немного пострелять, но все обошлось.

Он указал на своих приятелей.

— Надеюсь, ты помнишь Билли Ханикутта? Ну а это Леркин Кемпбелл. Он присоединился к нам на Рио-Гранде. — Он обвел взглядом ранчо. — Слышал, будто у тебя какие-то неприятности.

— Некоторые денежные затруднения, — ответил Шон. — Дело рук Зеке Вустона. Он хочет прибрать к рукам нашу землю.

— Ну вот, у тебя неприятности, и ты молчишь. Тоже мне, а еще другом называешься, — тихо упрекнул Мимс. — С Вустоном нам не по пути. Я почти убежден, что тем конокрадам помогал кто-то из местных, Некто, пообещавший купить всех лошадей, которых им удастся украсть.

— Ты уверен?

— Ну, таких доказательств, с которыми можно пойти в суд, у меня нет, но, в конце концов, мы и не собираемся ни с кем судиться. В пустыне мы сами себе закон, и если что — разберемся по-свойски.

— Чувствуйте себя как дома, ребята! — улыбнулся Шон. — Будет много еды и выпивки и полно гостей.

— Мы добрались издалека, — заметил Ханикутт, — по пути от ранчо Ла-Бреа до вашего насчитали с полсотни хозяйств.

— А вы знакомы с Ортегой? — вступил в разговор Леркин Кемпбелл. — От них сюда кто-нибудь приедет?

— Думаю, что да. На фиесту обычно собирается вся округа, и только болезнь или внезапный отъезд способны помешать человеку лишить себя удовольствия. У вас к нему дело?

— Слышал, что он производит самую лучшую бечеву во всей стране. А мне как раз нужна веревка для нового аркана.

— Да, по этой части Ортеги мастера, — согласился Шон. — Для тяжелой работы я лично предпочитаю бечеву в четыре стренги. Но они могут сплести и в восемь. Лучше не найти. Кто-то обязательно приедет, не сомневайся.

Шон подошел к матери, которая теперь расставляла цветы на столе под камышовым навесом.

— Прибыли парни с Эль-Монте.

Мельком взглянув на сына, она улыбнулась:

— Приглядывай за ними, Шон. Ты же их знаешь.

Шон усмехнулся в ответ:

— Просто они любят повеселиться. Эти орлы обожают покуролесить лишь ради того, чтобы услышать звон собственных шпор. — Немного помолчав, он добавил. — К тому же они терпеть не могут Вустона.

— Замечательно! Друзья нам пригодятся.

А гости ехали и ехали. Семьи Луго, Авилов, Сепульведов, а кому-то пришлось провести в пути даже несколько дней, останавливаясь на попадавшихся по пути ранчо, теперь не спеша приближались к цели своего путешествия — кто верхом, а кто на скрипучих повозках, запряженных волами.

Все были разодеты в пух и прах, и ради такого случая даже на спинах лошадей красовались яркие попоны. К полудню на подъездах к ранчо вереницей вытянулось две дюжины повозок, и несколько дюжин оседланных лошадей стояло у коновязей. Остальных отвели в загон рядом с домом. То там, то здесь слышалось пение под гитару, но приготовления к пиршеству продолжались, у столов и на кухне хлопотали женщины, слышались радостные крики и смех.

Шон вошел в комнату матери, чтобы причесаться перед небольшим зеркалом, единственным в доме. И еще ему хотелось немного побыть одному.

Зеке Вустон не сомневается в том, что у них есть золото. Он клюнул на эту удочку. Но именно из-за золота ему еще больше захочется прибрать к рукам ранчо. Плюс его аферы с контрабандистами.

Из Райской бухты или любой другой бухты на побережье просто уйти в горы, спрятать товар в какой-нибудь пещере, а потом оттуда перевозить его в Лос-Анджелес, тем более что спрос велик. К тому же слишком суровый закон о торговле с иностранцами делал большинство местных жителей снисходительными к контрабанде, они не считали занятие ею преступлением, поскольку получать товары из Мексики было весьма затруднительно и чересчур накладно.

Итак, ожидание скорейшей выплаты долга ни в коей мере не заставит Вустона отказаться от дальнейших притязаний на ранчо. Легенды о золоте только разожгут его аппетиты, а он не из тех, кто отступает от своих желаний.

Значит, пойдут в ход связи с Мичелтореной, но даже сам губернатор мало чем мог бы оказаться ему полезен… во всяком случае, до тех пор, пока сеньора, брат Майкл и он еще живы.

А если они исчезнут?

Никаких наследников не объявится, ранчо отойдет в ведение губернатора. Вот тогда он и попробует прибрать его к рукам.

И все же Шон сомневался, что для достижения своих целей Зеке изберет именно такой метод. Вряд ли он станет доверять в таком деле даже губернатору, слишком велик риск, что тот отдаст землю кому-нибудь другому или же оставит ранчо за собой. Нет, они наверняка постараются найти какой-то другой способ.

Поправив широкий ремень, Шон задумчиво разглядывал свое отражение в зеркале.

Как расплатиться с долгами? Занять у кого-нибудь денег? Теперь — дадут, все уверены, что у них есть доступ к золоту. И даже если раздобыть столько денег не удастся, они выиграют время, а это для них сейчас важнее всего. Капитан принял решение не спешить с выходом в море, а попробовать собрать побольше товара для продажи, посмотреть у себя, что-то купить у соседей. Но рассчитывать на неплохую прибыль можно только в дальнем походе.