Как стать пиратом, стр. 12
— Ладно, — вздохнул Стоик.
Сопляк гордо выступил вперед. Настал его звездный час.
Он бросил на Иккинга взгляд, полный злобного торжества.
— Напрасно они это затеяли, ох, напрасно, ох, НАПРАСНО, — твердили про себя Иккинг и Рыбьеног, глядя, как Сопляк протянул к сундуку мускулистые татуированные руки.
— Н'на-напрасно они это затеяли, ох, н'на-напрасно, ох, Н'НА-НАПРАСНО, — твердил Беззубик, крепко зажмурившись.
Сопляк медленно поднял крышку…
С-К-Р-И-И-И-И-И-И-И-П!…
12. БЕГСТВО С ОСТРОВА ЧЕРЕПУШИКОВ
Сундук был набит не камнями.
Он был до краев полон невообразимыми, головокружительными, ослепительно яркими сокровищами. Такой невообразимой ослепительно-головокружительной яркости Лохматые Хулиганы никогда в жизни не видывали.
— Т'те-теперь Б'бе-беззубик может открыть г'гла-лаза? — спросил Беззубик, всё еще жмурившийся. — Н'не-не страшно?
Иккинг осторожно приоткрыл левый глаз.
— Кажется, да, — неуверенно ответил он. Пока Сопляк открывал сундук, Иккинг успел вытащить меч.
Теперь он отважился заглянуть внутрь.
— По-моему, — с подозрением проговорил он, — по-моему, это просто сундук с сокровищами.
— РАЗУМЕЕТСЯ, сундук с сокровищами, — прогудел Стоик. — А что же еще? Что я тебе говорил?! Никаких КОВАРНЫХ ЛОВУШЕК! У тебя, мой мальчик, слишком богатое воображение. Иногда нужно полагаться на мнение тех, кто старше и опытнее тебя.
Сопляк запустил руку в сундук и вытащил великолепный меч. На его черных кожаных ножнах дрались драконы, скалились черепа, бушевали волны бурного моря.
ЭТО воистину был меч, достойный Пиратского Короля, Когда Сопляк вынул его из ножен, меч по-змеиному зашипел. На ослепительно-ярком, безжалостном клинке заиграли солнечные блики, и всем сразу же стало ясно, что даже после стольких лет, проведенных под землей, лезвие до сии пор остро как бритва.
Рукоятку украшал портрет громовержца Тора с бородой из спутанных водорослей, а по широкому лезвию серебристым зигзагом змеилось изображение молнии.
— ШТОРМОСАБЛЯ, — выдохнул Толстопуз Пивной Живот в благоговейном ужасе.
Это и вправду была Штормосабля, знаменитый меч Черноборода Оголтелого. Когда он держал в руках этот меч, все Внутренние Острова склонялись перед его неумолимой жестокостью.
Сопляк взмахнул Штормосаблей, и лезвие, казалось, полыхнуло внутренним светом, свирепым и кровожадным.
Стоик осторожно забрал меч у своего племянника
— Надеюсь, вы понимаете, что этот меч достанется МНЕ, — спокойно произнес он. — Штормосабля всегда принадлежит только ВОЖДЮ Племени Лохматых Хулиганов и НИКОМУ больше.
С жадным блеском в глазах он отшвырнул собственный меч и схватил Штормосаблю.
Беззубик наморщил нос и принюхался.
— Чем это п'па-пахнет? Что это з'за з'за-запах?
— Какой еще запах? — спросил Иккинг.
— Вот ЭТОТ, — отозвался Головотяп и тоже поморщился.
Иккинг покосился на Огневицу, обладавшую самым тонким нюхом. Огненно-красная дракониха, залившись необычайным бледно-зеленым оттенком, поникла на плече у Сопляка.
— Тысяча дохлых моллюсков! — завопил Иккинг. — Черепушики! ЗАКРОЙТЕ СУНДУК! — и кинулся захлопывать крышку.
— Мальчишка свихнулся! — вскричал Толстопуз Пивной Живот и легонько придержал крышку толстым указательным пальцем, не давая Иккингу закрыть сундук.
— С ума сошел от зависти, — констатировал Сопляк.
— ЗАКРОЙТЕ СУНДУК! ЗАКРОЙТЕ СУНДУК! ЗАКРОЙТЕ СУНДУК! — вопил Иккинг, вырываясь из объятий Толстопуза.
— Тише, тише, малыш, — рокотал Стоик Обширный. Он был раздражен, но старался успокоить сына. — В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ ты тоже найдешь сокровище. Нам ничего не грозит, Черепушики нас не видят и не слышат…
— Но они нас УЧУЮТ! — завопил Иккинг. — ЧЕРНОБОРОД ПОДСТРОИЛ КОВАРНУЮ ЛОВУШКУ! ОН ЗАСУНУЛ В СУНДУК ТАКУЮ ВОНЬ, КОТОРАЯ ПЕРЕБУДИТ ВСЕХ ЧЕРЕПУШИКОВ!
— Как это они нас учуют? — спросил Стоик и на всякий случай принюхался. Вонь стала такой сильной, что теперь ее почувствовали даже люди. Огневицу вырвало. Теперь уже все Хулиганы стали принюхиваться и явственно ощутили аромат гнилой рыбы и давно почивших моржей, с примесью крабового мяса полуторагодовалой свежести.
— Ф-У-У-У, — заворчали Хулиганы, моментально забыв про сокровище.
— ЗАКРОЙТЕ СУНДУК! — вопил Иккинг, раскрасневшись от злости. На тупую физиономию Стоика Обширного внезапно снизошло просветление.
— Ага… Понимаю… ЗАКРОЙТЕ СУНДУК! Скорее, скорее! — Он наконец-то понял, в какой опасности они оказались, и захлопнув сундук, для верности уселся сверху.
Но было уже поздно.
Отвратительная вонь с каждой секундой становилась всё сильнее.
Если Черепушики хоть одной НОЗДРЕЙ учуют это благоухание, они в тот же миг проснутся, и… о дальнейшем было страшно даже подумать.
И тут Иккинг услышал, что зловещее поскрипывание когтей, затачиваемых во сне, стихло… и он понял, что это значит… а значило это, что..
— Б-Б-Б-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Ж-Ж-И-И-И-И-И-И-И-М! — заорал Иккинг.
В тот же самый миг Огневица завопила:
— А-А-А-А-Т-А-А-А-А-С! С-П-А-С-А-А-А-Й-С-Я-Я-Я КТО М-О-О-О-Ж-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Т!
— Пошли отсюда, — сказал Стоик Обширный и вместе с Брехуном подхватил тяжеленный сундук. Хулиганов не надо было долго упрашивать. Они уже со всех ног мчались к пляжу, где их ждал корабль…
— Брось сундук, папа, — пропыхтел Иккинг, едва поспевая за отцом. — Они гонятся за сундуком, а не за нами.
— НИ ЗА ЧТО! — ответил Стоик Обширный. В его глазах все еще мерцал тот блеск, которого Иккинг никогда раньше не видел. — Только подумай, как будет разочарован Элвин. Кроме того, с этим сундуком я обрету ВЕЛИЧИЕ. — Он споткнулся о высокую горку береговичков и чуть не упал.
— Папа, ты и БЕЗ ТОГО велик, — увещевал Стоика Иккинг. — Не нужно тебе никакое сокровище…
Но Стоик Обширный упорно не желал бросать сундук.
Проходя мимо драконьих нор, Иккинг услышал из-под земли зловещее сопение.
Он прибавил ходу. Его сердце разрывалось от ужаса.
Запах стал таким густым, что глаз уже различал мутные зеленовато-желтые струйки. пробивавшиеся сквозь щели и трещины сундука.
Вдали показались прибрежные утесы. Хулиганы уже бежали мимо последней норы. Неужели им все-таки удастся спастись?!
И тут Иккинг услышал звук, от которого внутренности его совершили двойной кульбит. Топот сотен мягких лап, словно через вереск продиралось стадо громадных зверей вроде львов или ОЧЕНЬ больших собак.
— Б-Б-Е-Е-Е-Е-Ж-И-И-И-И-И-И-И-М! — завизжал Беззубик, порхавший футах в трех-четырех над головой Иккинга.
Иккинг, Рыбьеног, Стоик и Брехун тащились позади всех. Иккинг и Рыбьеног — потому, что были не сильны в беге. Стоик и Брехун — потому, что волокли тяжеленный сундук.
«До нас доберутся первыми», — грустно подумал Иккинг.
Черепушики были уже так близко, что он слышал влажное пыхтение их сопливых носов и зубовный скрежет.
Иккинг вскарабкался на вершину дюны и с разбегу прыгнул вниз. Приземлился он на влажный песок, целым и невредимым, но споткнулся о запутавшийся в ногах Длиннорукий Бандит. Быстро перекатившись на спину, он поднял глаза и увидел прямо перед собой — в каких-то считанных дюймах! — громадную морду Черепушика.
Ничего страшнее Иккинг в своей жизни не видывал. Эта морда будет преследовать его в кошмарных снах до глубокой старости. Бесчувственная, мертвая маска, без глаз и ушей: только широченный нос, да слюнявая пасть, утыканная огромными ослепительно-белыми зубами. На лицо Иккингу капнули мерзкие черные слюни. Когтистой лапой Черепушик прижал его к земле и принялся обнюхивать с ног до головы, выискивая сухожилие на пятке. В лучах солнца блеснул чудовищный коготь-переросток…