Цезарь Каскабель (иллюстр.), стр. 29
Корнелия зашла в «Прекрасную Колесницу», а ее муж, несмотря на всю его веру в ум и воображение супруги, остался в полном недоумении и тревоге.
Две минуты спустя госпожа Каскабель появилась вновь и остановилась напротив группы индейцев.
Затем, обратившись к старшему служащему форта, она попросила его перевести аборигенам то, что собиралась сказать.
Вот что слово в слово было переведено на чистый язык индейцев Аляски:
— Господа индейцы, вы продемонстрировали необыкновенную силу и ловкость, заслуживающую награды, и вот как я хочу вас наградить…
Установилась тишина; аудитория внимательно ждала продолжения.
— Вот мои руки! — воскликнула Корнелия. — Их не раз пожимали августейшие персоны Старого Света! Вот мои щеки! Их целовали самые могущественные государи Европы! Что ж! Теперь эти руки и щеки принадлежат вам! Американские индейцы, целуйте, жмите их!
Право слово, индейцы не заставили просить себя второй раз. Никогда еще им не представлялось случая дотронуться до такой могучей женщины.
Один из них, красавец танана, приблизился и дотронулся до протянутой ему руки Корнелии…
Какой крик он испустил после удара, забившись в судорогах!
— Ах, Корнелия! — воскликнул господин Каскабель. — Я все понял! Я обожаю тебя!
В тот же момент господин Серж, Жан, Сандр, Наполеона и Клу покатились со смеху, поняв, какой фокус изобрела необыкновенная женщина.
— Ну, кто еще? Кто смелый? — сказала Корнелия, протягивая руки к присутствующим. — Следующий!
Но индейцы колебались, считая, что столкнулись со сверхъестественной силой.
Вождь все-таки решился, медленно подошел к Корнелии, остановился в двух шагах от внушительной фигуры и окинул ее не потерявшим уверенности взглядом.
— Вперед, старина! — крикнул ему господин Каскабель. — Смелее! Поцелуй госпожу! Это не так уж трудно, зато как приятно!
Тихи, протянув руку, ограничился тем, что едва дотронулся до кончика пальца величественной европейки.
И снова удар и вопль вождя, опрокинутого навзничь. Толпа обомлела. Если такая неприятность ожидает каждого, кто дотронется до руки госпожи Каскабель, то что будет с тем, кто отважится поцеловать эту необыкновенную женщину, которую «целовали самые могущественные государи Европы»!
Что ж! Нашелся смельчак, захотевший рискнуть, — шаман Фи-Фу. Он считал, что хорошо разбирается во всякого рода колдовстве. Встав перед Корнелией, он затем обернулся и, осмелев от ободряющих криков индейцев, обнял ее и смачно поцеловал прямо в губы.
На этот раз он пролетел кубарем несколько метров. В одно мгновение жонглер превратился в акробата! После двух невольных головокружительных сальто он врезался в группу своих оторопевших соплеменников.
Для того чтобы произвести такой эффект на индейцев, Корнелия нажимала на кнопку маленькой батарейки, спрятанной в кармане. Да! Всего-навсего карманная батарейка, но она помогала ей превращаться в «электрическую женщину»!
— Ах, женушка! — воскликнул господин Каскабель, безнаказанно сжимая Корнелию в объятиях на глазах у озадаченных индейцев. — Умница ты моя…
— Электрическая умница! — уточнил господин Серж.
И правда, что оставалось думать индейцам, кроме того, что сверхъестественная женщина управляла молнией по своему желанию! Дерзнувшего коснуться ее руки тут же поражает разрядом! Определенно это супруга Великого Духа, снизошедшая на землю, чтобы выйти второй раз замуж за господина Каскабеля!
Глава XIV
ОТ ФОРТ-ЮКОНА ДО ПОРТ-КЛАРЕНСА
Вечером после памятного представления на совещании в присутствии всех членов семьи решили на следующий день отправиться в путь.
Конечно, как здраво рассуждал господин Каскабель, если уж пополнять труппу новыми артистами, то единственной проблемой оказался бы выбор лучших среди индейцев Аляски. Наперекор своему самолюбию ему пришлось признать, что индейцы — прирожденные акробаты. Как гимнасты, клоуны, эквилибристы, жонглеры, они имели бы огромный успех в любой стране. Конечно, их искусство достигалось в большой степени благодаря упорным тренировкам; но и природа не поскупилась, создавая их сильными, гибкими и ловкими. Было бы несправедливо отрицать, что они показали себя по меньшей мере равными Каскабелям. К счастью, последнее слово осталось за семейством французов благодаря находчивости «королевы электрических женщин»!
Нужно сказать, что служащие форта, большей частью простые, необразованные люди, удивлялись не меньше аборигенов тому, что произошло у них на глазах. Как бы то ни было, им тоже не раскрыли секрет феномена, дабы сохранить за Корнелией ее ореол. Когда наутро индейцы, как всегда, пришли навестить «Прекрасную Колесницу», то старались держаться подальше от Низвергающей Молнии, приветствовавшей их самой обворожительной улыбкой. Не без видимых сомнений они решились пожать ей руку. Вождь племени и шаман дорого бы дали за тайну, из которой они извлекли бы большую выгоду и приумножили свой престиж среди индейских племен.
Приготовления к отъезду закончились; утром шестого августа семейство Каскабель распрощалось с обитателями форта и хорошо отдохнувшая упряжка взяла курс на запад.
Господин Серж и Жан тщательно изучили карту и учли ценные указания юной индианки. Кайетта знала большинство деревень, через которые им предстояло пройти; по ее словам, ни один водный поток не представляет собой серьезного препятствия на пути «Прекрасной Колесницы».
Впрочем, вопрос о прощании с долиной Юкона еще не стоял. Сначала по правому берегу реки, минуя пост Нелу и деревню Нюклакайетт, предстояло добираться еще двадцать пять лье до форта Нулато. И лишь тогда экипаж покинет берега Юкона, срезав путь прямо на запад.
Погода стояла благоприятная: днем жарко, ночью температура ощутимо падала. Господин Каскабель хранил уверенность, что без непредвиденных задержек они достигнут Порт-Кларенса прежде, чем зима воздвигнет непреодолимые препятствия на дороге.
Может быть, кто-то удивится, что подобное путешествие протекало в относительно легких условиях. Но разве это не естественно для равнинной страны, когда дни теплы и длинны, а мягкий климат благоприятствует путешественникам? Совсем иное ожидало их по другую сторону Берингова пролива, где сибирская тундра простирается от горизонта до горизонта, где снега покрывают землю насколько хватает глаз, а по поверхности бушуют метели. Однажды вечером во время разговора о будущих опасностях легковерный господин Каскабель воскликнул:
— Ну, мы, кажется, выпутались!
— Будем надеяться, — вздохнул господин Серж. — Но я бы попросил вас на побережье Сибири немедленно взять курс на юго-запад, чтобы достичь более умеренных широт, где морозы не так суровы.
— Именно так мы и собираемся поступить, господин Серж, — ответил Жан.
— И будете более чем правы, поскольку сибиряков вам нечего бояться, кроме как… как сказал бы Клу… некоторых племен северного побережья. На самом деле вашим злейшим врагом будет стужа.
— Спасибо за предостережение, — поблагодарил господин Каскабель. — В дороге мы будем сожалеть только об одном, господин Серж, о том, что вы не продолжаете путешествие вместе с нами!
— Да, — добавил Жан, — глубоко сожалеть!
Господин Серж испытывал самые теплые чувства к семье и знал, как Каскабели привязались к нему. По мере того как дни таяли, их отношения становились все более душевными. Расставание будет болезненным, и кто знает, сведет ли их когда-нибудь судьба? К тому же господин Серж заберет с собой Кайетту, а он уже заметил расположение Жана к юной индианке. Почувствовал ли господин Каскабель, что творится в сердце сына? Сергей Васильевич не мог сказать ничего определенного на сей счет. Что касается Корнелии, то, даже понимая, в чем дело, добрейшая женщина предпочла бы помалкивать. К чему слова? Совсем иное будущее ожидало приемную дочь господина Сержа, и бедный Жан предавался несбыточным надеждам.