Таинственный остров (иллюстр.), стр. 81

Все планы Айртона рушились. Он попробовал поднять бунт. Его заперли. Его привезли к берегам Новой Зеландии, и он не знал, что сталось с его сообщниками и с Гленарваном.

«Дункан» крейсировал возле этого берега до 3 марта. В этот день Айртон услышал выстрелы. Это стреляли пушки «Дункана», и вскоре Гленарван и его друзья были на борту.

Вот что произошло.

После великих лишений и опасностей Гленарван закончил свое путешествие и достиг восточного берега Австралии у бухты Туфольд. Яхты там не было. Гленарван телеграфировал в Мельбурн. Ему ответили: «Дункан» отплыл 18-го текущего месяца в неизвестном направлении.

Гленарвану оставалось предположить лишь одно: что его яхта попала в руки Бен Джойса и стала пиратским судном. Тем не менее Гленарван не хотел сдаваться. Это был человек смелый и великодушный. Он сел на торговое судно достиг западного берега Новой Зеландии и прошел материк по тридцать седьмой параллели, не обнаружив никаких следов капитана Гранта. К своему большому» удивлению, он нашел на другом берегу «Дункан» под командой Тома Остина. Яхта ожидала его уже пять недель. Было 3 марта 1855 года.

Итак, Гленарван был на борту «Дункана». Но Айртон находился там же. Он предстал перед Гленарваном, который хотел вытянуть из него все, что бандит мог знать о капитане Гранте. Айртон отказался говорить. Тогда Гленарван сказал ему, что на первой же остановке он будет передан английским властям. Айртон хранил молчание.

«Дункан» поплыл дальше вдоль тридцать седьмой параллели. Между тем жена Гленарвана попыталась преодолеть упорство бандита. Наконец ее влияние одержало верх, и Айртон попросил Гленарвана в обмен на те сведения, которые он может дать, оставить его на каком-нибудь острове в Тихом океане и не предавать английским властям. Гленарван, готовый на все, чтобы узнать что-нибудь о капитане Гранте, согласился.

Тогда Айртон рассказал всю свою жизнь, и выяснилось, что начиная с того дня, когда капитан Грант высадил его на берегу Австралии, он ничего не знает.

Тем не менее Гленарван сдержал данное слово. «Дункан» продолжал свой путь и достиг острова Табор. Здесь Айртона должны были высадить, и здесь же, как раз на тридцать седьмой параллели, каким-то чудом был обнаружен капитан Грант с двумя матросами. Преступник должен был заменить их на этом пустынном острове.

Вот что сказал Айртону Гленарван, когда он покидал яхту:

— Здесь вы будете далеко от всякой земли и не сможете поддерживать связь со своими ближними. Вам не удастся убежать с острова, на котором вас оставляет «Дункан». Вы будете один. Но вы не будете одиноки, как капитан Грант. Как нимало заслуживаете вы, чтобы люди вас помнили, они вас не забудут. Я знаю, где вы находитесь, Айртон. Я знаю, где вас найти. Я никогда не забуду об этом.

«Дункан» отчалил и вскоре скрылся из виду.

Это было 18 марта 1855 года [40].

Айртон остался один. Но у него не было недостатка ни в оружии, ни в боевых припасах, ни в зерне. Ему, этому преступнику, предоставили дом, выстроенный благородным капитаном Грантом. Айртону оставалось только жить там и искупить в одиночестве преступление, которое он совершил.

Господа, он раскаялся, он стыдился своих преступлений, он был очень несчастен! Он говорил себе, что, если люди когда-нибудь вернутся за ним на этот островок, он должен быть достоин вернуться в их общество. Как он страдал, несчастный! Как усиленно он работал, чтобы перевоспитать, себя трудом!

Так продолжалось два, три года. Айртон, подавленный одиночеством, не сводивший глаз с моря, чтобы не пропустить корабль на горизонте, спрашивал себя, скоро ли кончится время искупления, и страдал так, как никто до него не страдал. О, как ужасно одиночество для души, терзаемой угрызениями совести! Но судьба, видимо, считала, что несчастный еще недостаточно наказан, ибо он понемногу начал сознавать, что становится дикарем. Он чувствовал, что мало-помалу превращается в животное. Он не может сказать вам, случилось это через два или через четыре года уединенной жизни, но в конце концов он превратился в то несчастное существо, которое вы нашли…

— Мне незачем говорить вам, господа, что Айртон или Бен Джойс — это я.

Сайрес Смит и его товарищи при последних словах Айртона поднялись на ноги. Трудно выразить, до чего они были взволнованы. Перед ними обнаружились такие страдания, столько горя и отчаяния!

Таинственный остров (иллюстр.) - _551.jpg

— Айртон, — сказал Сайрес Смит, — вы были большим преступником… но вы искупили свои преступления. Айртон, вы прощены. Хотите ли вы быть нашим товарищем?

Айртон попятился.

— Вот моя рука, — сказал инженер.

Айртон бросился к протянутой руке, и крупные слезы потекли у него из глаз.

— Хотите жить с нами? — спросил Сайрес Смит.

— Мистер Смит, оставьте меня еще ненадолго одного! — ответил Айртон. — Оставьте меня в этом доме в корале.

— Как вам будет угодно, Айртон, — ответил Сайрес Смит.

Айртон собирался уже уходить, когда инженер задал ему последний вопрос:

— Еще одно слово, друг мой. Если вы хотите жить в одиночестве, то почему же вы бросили в море тот документ, который навел нас на ваши следы?

— Документ? — повторил Айртон, видимо, не понимая, о чем с ним говорят.

— Да, документ, закупоренный в бутылку, которую мы нашли. В нем указывалось точное местоположение острова Табор.

Айртон провел рукой по лбу. Подумав немного, он сказал:

— Я никогда не бросал в море никаких документов.

— Никогда? — воскликнул Пенкроф.

— Никогда.

Сказав это, Айртон поклонился, направился к двери и вышел.

ГЛАВА XVIII

Беседа. — Сайрес Смит и Гедеон Спилет. — Идея инженера. — Электрический телеграф. — Проволока. — Батарея. — Алфавит. — Лето. — Колония процветает. — Занятия фотографией. — Мнимый снег. — Два года на острове.

— Бедняга! — сказал Герберт, который бросился было к двери, но возвратился, увидев, что Айртон соскользнул по веревке подъемника и исчез в темноте.

— Он вернется, — сказал Сайрес Смит.

— Черт возьми, мистер Сайрес, — воскликнул Пенкроф, — что же это все означает? Как! Не Айртон бросил в море бутылку? Но в таком случае — кто же?

Можно смело сказать, что моряк имел все основания задать этот вопрос.

— Это сделал он, — сказал Наб. — Но только несчастный был уже наполовину помешан.

— Это единственное объяснение, друзья мои, — с живостью подхватил Сайрес Смит. — Теперь я понимаю, почему Айртон мог точно указать местоположение Табора: ведь после событий, которые предшествовали его высадке на остров, он не мог не знать его координат.

— Однако, заметил Пенкроф, — как могло случиться, что бумага не пострадала от сырости, если Айртон писал ее лет семь-восемь назад, когда он еще не превратился в животное?

— Это доказывает, — ответил инженер, что Айртон лишился рассудка гораздо позже, чем он полагает.

— Да, это, должно быть, так, иначе происхождение документа необъяснимо, — сказал Пенкроф.

— Действительно, совершенно необъяснимо, — ответил инженер, которому явно не хотелось продолжать этот разговор.

— Но сказал ли нам Айртон правду? — спросил моряк.

— Да, — ответил журналист. — История, которую он рассказал, правдива от начала до конца. Я хорошо помню, что в газетах писали о попытке Гленарвана и о результатах, которых он достиг.

— Айртон сказал правду, — прибавил Сайрес Смит. — Не сомневайтесь в этом, Пенкроф, так как он был слишком беспощаден к себе самому. Когда человек так себя обвиняет, он не лжет.

На другой день, 21 декабря, колонисты спустились на берег и не нашли там Айртона Айртон ночью отправился в свое жилище в кораль, и колонисты сочли за лучшее не докучать ему своим присутствием. Время должно было совершить то, чего не могли сделать никакие настояния.

Герберт, Пенкроф и Наб вернулись к своим обычным занятиям. В этот же день Сайрес Смит и журналист сошлись за общей работой в мастерской Труб.

вернуться

40

События, которые только вкратце изложены, взяты из книги, без сомнения знакомой большинству наших читателей и носящей заглавие «Дети капитана Гранта». И здесь и в дальнейшем они, вероятно, заметят некоторые расхождения в датах, но впоследствии станет понятно, почему верные даты не могли быть сообщены.