Таинственный остров (иллюстр.), стр. 38

Закончив внутреннюю отделку, инженер решил заделать отверстие старого водостока, чтобы совершенно закрыть доступ в пещеру с этой стороны. К отверстию подкатили большие глыбы камня и плотно скрепили их цементом. Сайрес Смит решил пока не затоплять вход водой озера, подняв ее уровень посредством плотины. Он просто скрыл его травой и кустарником, посаженным в щели между камнями. С наступлением весны эта зелень должна была пышно разрастись.

Тем не менее инженер использовал водосток, чтобы отвести к новому жилищу небольшой ручеек. Маленькое отверстие, пробитое ниже уровня озера, дало колонистам неиссякаемый источник чистой питьевой воды, приносивший от двадцати пяти до тридцати галлонов [24] влаги в сутки.

Жильцы Гранитного Дворца никогда не должны были испытывать недостатка в воде.

Наконец все было кончено — и как раз вовремя: наступала ненастная пора. В ожидании, пока инженер приготовит стекло, окна в передней стене снабдили толстыми ставнями. Гедеон Спилет красиво расположил на выступах скалы всевозможные растения и длинные стебли травы. Отверстия окон были окаймлены живописной зеленой рамкой.

Обитатели Гранитного Дворца могли только восхищаться своим крепким, здоровым, неприступным жилищем. Из окон открывался безграничный горизонт, который на севере замыкался мысом Челюстей, а на юге — мысом Когтя. Вся бухта Союза расстилалась перед взорами колонистов во всем великолепии.

Да, достойные труженики имели полное право гордиться. Пенкроф бурно восторгался своей, как он юмористически называл ее, «квартирой на шестом этаже, под самым чердаком».

ГЛАВА XX

Зима вступила в свои права в июне, который соответствует европейскому декабрю. С первых же дней этого месяца начались непрерывные дожди и бури. Обитатели Гранитного Дворца по достоинству оценили свое жилище, защищенное от ненастья. Трубы явились бы недостаточным убежищем в зимнее время, и они опасались, что громадные воды прилива, гонимые ветром, каждую минуту могли ворваться в них. Инженер, предвидя такую возможность, принял на этот счет некоторые меры предосторожности, чтобы защитить кузницу и обжигательные печи.

В течение всего июня производились работы, которые не мешали охоте и рыболовству, так что запасы провизии значительно пополнились. Пенкроф намеревался в первую свободную минуту устроить западни, от которых он ожидал большой пользы. Он сделал из волокон несколько силков, и не проходило дня, чтобы в них не попадалось определенное количество кроликов. Наб целый день коптил и солил их мясо, обеспечивая колонистов превосходными консервами.

Вопрос об одежде подвергся серьезному обсуждению. У колонистов не было другого платья, кроме того, в котором шар выбросил их на остров. Это было крепкое и прочное платье, и наши островитяне обращались с ним очень бережно, но все же одежда и белье требовали замены. К тому же в случае суровой зимы колонистам пришлось бы изрядно померзнуть.

Сайрес Смит, при всей своей изобретательности, упустил это из виду. Ему приходилось уделять внимание самым насущным нуждам: постройке дома, обеспечению пищей, а холода грозили наступить раньше, чем будет разрешен вопрос об одежде. Приходилось смириться и как-нибудь перезимовать, не слишком ропща на холод. С наступлением весны начнется охота на муфлонов, которых колонисты видели во время экспедиции на гору Франклина, а когда будет собрана их шерсть, инженер уж сумеет приготовить прочную теплую материю. Каким образом? Об этом придется подумать.

— Ну что же, будем отогреваться в Гранитном Дворце, — сказал Пенкроф. — Топлива у нас много, и беречь его не к чему.

— На острове Линкольна, судя по его широте, зима, вероятно, не слишком сурова, — заметил Гедеон Спилет. — Вы, кажется, говорили, Сайрес, что в Европе на тридцать пятой параллели лежит Испания?

— Совершенно верно, — ответил инженер. — Но в Испании зимой иногда очень холодно. Там бывает и снег и лед, и остров Линкольна, быть может, подвергнется столь же суровым испытаниям. Впрочем, это все-таки остров, и я надеюсь, что климат на нем более умеренный.

— А почему, мистер Сайрес? — спросил Герберт.

— Видишь ли, мой мальчик, — ответил инженер, — море можно сравнить с огромным резервуаром, в котором накапливается летом тепло. Зимой оно возвращает тепло обратно, и поэтому в районах, прилегающих к океану, летняя температура ниже, а зимняя выше, чем в глубине материка.

— Увидим, — сказал Пенкроф. — Не мучайте меня холодами, которые могут быть или не быть. Несомненно одно — дни стали короче, а вечера длинней. Не пора ли обсудить вопрос об освещении?

— Это очень просто, — ответил инженер.

— Что, обсудить просто?

— Нет, разрешить.

— А когда мы начнем?

— Завтра. Мы устроим охоту на тюленей.

— Чтобы сделать сальные свечи?

— Что вы, Пенкроф, — стеариновые!

И действительно, таков был план инженера, план вполне осуществимый, раз у него была известь и серная кислота, а тюлени могли снабдить его жиром, необходимым для выделки свечей.

На следующий день, 5 июня, несмотря на довольно скверную погоду, колонисты отправились на островок. Как и в прошлый раз, пришлось ждать отлива, чтобы перебраться через пролив; поэтому было решено построить хоть какой-нибудь ялик, который облегчил бы сообщение с островом и дал возможность подняться по реке Благодарности во время большой экскурсии на юго-запад острова, которую отложили до первых погожих дней.

Тюленей было много, и охотникам легко удалось убить рогатинами с полдюжины их. Наб и Пенкроф освежевали зверей и принесли в Гранитный Дворец жир и шкуры. Из последних предполагалось сделать крепкие сапоги.

Охота доставила им почти триста фунтов жира, который должен был пойти на отливку свечей.

Процесс их изготовления оказался весьма прост и дал не совсем совершенные, но вполне годные к употреблению изделия. Будь у Сайреса Смита только одна серная кислота, он мог бы отделить от кислоты глицерин, нагревая ее в смеси с естественным жиром, в данном случае — тюленьим. Из нового состава было бы уже легко выделить при помощи кипятка олеин, маргарин и стеарин. Но инженер предпочел ради упрощения дела обмылить жир посредством известки. В результате он получил известковое мыло, легко разлагающееся под действием серной кислоты; кислота осадила известь в виде сернокислой соли и освободила жирные кислоты.

Первая из этих кислот — жидкая олеиновая кислота — была удалена сильным давлением; остальные — маргариновая и стеариновая — как раз и были нужны для отливки свечей.

Эта последняя операция продолжалась меньше суток. После нескольких проб фитили решили сделать из растительных волокон. Их обмакнули в жидкую массу, и колонисты получили настоящие стеариновые свечи ручной выработки, которым не хватало только гладкости и белизны. Фитили не были пропитаны борной кислотой, и поэтому свечи не остеклялись по мере горения и сгорали не полностью, но Сайрес Смит изготовил пару превосходных щипцов для нагара, и в долгие зимние вечера свечи сослужили колонистам хорошую службу. Весь месяц внутри нового жилища было много работы. Столярам пришлось-таки потрудиться. Набор инструментов, пока еще достаточно первобытных, был усовершенствован и пополнен.

В частности, удалось изготовить ножницы, и колонисты получили наконец возможность постричься и если не обрить, то хоть укоротить свои бороды. Герберт был еще совсем безбородый, у Наба же бородка была куцая, но зато их товарищи основательно заросли, и ножницы пришлись очень кстати.

Изготовление ручной пилы типа так называемых ножовок потребовало бесконечных трудов, но в конце концов получился инструмент, которым — правда, с большими усилиями можно было резать дерево поперек волокна. В Гранитном Дворце появились столы, шкафы, украшавшие главные комнаты пещеры, а также кровати в виде рам, покрытых матрацами из водорослей. Кухня с полками, уставленными посудой, с духовой печью и большим куском пемзы для мытья имела очень уютный вид. Наб священнодействовал в ней, точно химик в своей лаборатории.