Путешествие стипендиатов (илюстр), стр. 66
В этот период равноденствия, во второй половине сентября, светает не раньше шести часов утра. Правда, уже с пяти часов, если туман рассеется, судно, безусловно, можно будет заметить в радиусе трех-четырех миль. Поэтому самым жгучим желанием Уилла Мица в данный момент было увидеть, как рассеивается туман до наступления зари, о чем он и сообщил Роджеру Хинсдейлу и Луи Клодьону, а заодно и Тони Рено, который не впал в уныние.
— Но только бы не под действием ветра, — добавил он, — поскольку, если «Стремительный» сдвинется с места, неизвестное судно сделает то же самое, и мы окажемся одни в безбрежном морском просторе!
Однако как же в таком случае на перегруженной, неприспособленной шлюпке, не имея возможности установить парус, на этой утлой лодчонке, грозящей перевернуться от первой же приличной волны, добраться до какого-нибудь порта Антильского архипелага?… Уилл Миц рассчитывал, что в первый день плавания «Стремительный» должен был отойти миль на шестьдесят к юго-востоку от Барбадоса. Даже при наличии паруса, при хорошем ветре и спокойном море, и то шлюпке потребуется не менее сорока восьми часов, чтобы преодолеть шестьдесят миль!… К тому же на борту ни воды, ни съестных припасов!… Наступит момент, когда голод и жажда дадут о себе знать! Как с этим бороться?…
Еще через час сломленные усталостью, побежденные сном, юноши, примостившись кое-как на дне шлюпки, уснули. Если Луи Клодьон и Роджер Хинсдейл еще боролись со сном, то не успеет ночь подойти к концу, как и они присоединятся к друзьям…
И Уилл Миц останется бодрствовать один. И как знать, не поддастся ли он отчаянью перед лицом стольких неблагоприятных обстоятельств, такого несчастливого поворота судьбы?…
Браться за весла уже не было необходимости, разве только для того, чтобы удерживать лодку на месте, чтобы не увлекло течением…
Вдруг Уилл почувствовал легчайшее дуновение ветерка, и хотя воздух тотчас же стал опять неподвижен, опытный моряк не мог не понять, что перед рассветом задует довольно приличный ветер.
Незадолго до четырех часов Уилл ощутил толчок: нос шлюпки наткнулся на какое-то препятствие, и этим препятствием мог быть только корпус судна.
То ли это судно, которое беглецы столь безуспешно искали в течение долгих часов?…
Некоторые юноши проснулись сами, других разбудили товарищи.
Уилл Миц схватил весло, чтобы шлюпка подошла к судну, и маневр удался на славу, так что Уилл Миц даже нащупал заклепки обшивки.
Шлюпка находилась под нависающей частью кормы и, хотя туман слегка рассеялся, вахтенный не должен был ее заметить.
Вдруг рука Уилла Мица нащупала конец фала, свешивавшийся фута на четыре с кормы.
И Уилл Миц узнал его! Это был фалинь, который он обрезал собственноручно, когда они отходили от судна… и этим судном был… «Стремительный»!…
«Стремительный»! — повторял юноша, сопровождая слова жестом отчаянья.
Итак, промотавшись всю ночь в открытом море, они вернулись по прихоти судьбы к «Стремительному», а значит, прямо в руки Гарри Маркелу!
Беглецы были просто сражены этой новостью, и слезы выступили у них на глазах…
Но, может быть, стоит еще раз попытаться улизнуть и заняться поисками судна?… А на востоке уже появились первые робкие проблески зари. Было почти пять часов… Воздух заметно посвежел, в нем уже явственно ощущалось дуновение ветра…
Вдруг, как по мановению волшебной палочки, туман рассеялся, и взорам юношей открылся океанский простор. Взгляд мог охватить пространство в радиусе трех-четырех миль…
Неизвестное судно, возникшее неподалеку, воспользовалось утренним бризом и удалялось на восток… Все надежды попасть на его борт рухнули в одно мгновенье.
Между тем на палубе «Стремительного» царила мертвая тишина. Гарри Маркел и его команда продолжали спать сном праведников, в этом можно было не сомневаться. Вахтенный даже не почувствовал бриза, и незакрепленные паруса полоскались о мачты.
Итак, поскольку другого выхода у беглецов уже не было, оставалось только одно: завладеть «Стремительным»!
Мгновенно приняв весьма дерзкий план к действию, Уилл Миц решил его осуществить. В нескольких словах он шепотом объяснил Луи Клодьону, Тони Рено и Роджеру Хинсдейлу, что от них требуется. Это был единственный шанс, так как никто из членов команды не видел ни самого побега, ни возвращения шлюпки.
— Мы вас не подведем, Уилл Миц… — заверил Магнус Андерс.
Поскольку день только занимался, следовало захватить «Стремительный», пока не сыграли подъем; надо было запереть Гарри Маркела в каюте, а экипаж — в кубрике. А уж затем с помощью юных спутников Уилл Миц постарался бы либо вернуться на Антилы, либо плыть наугад до встречи с первым попавшимся судном…
Шлюпка бесшумно скользила вдоль судна и замерла напротив грот-мачты, с правого борта. С помощью железных скоб и штормтрапа взобраться на палубу не представляло особого труда.
Уилл Миц поднялся первым. Но едва его голова достигла уровня фальшборта, как он тут же остановился и сделал знак не двигаться.
Гарри Маркел как раз вышел из каюты и обозревал горизонт. Паруса бессильно полоскались на ветру, и он приказал команде сниматься с якоря. Но все спали мертвым сном, никто не отозвался на его зов, и он направился в кубрик.
Уилл Миц, внимательно следивший за лже-капитаном, увидел, как тот скрылся под навесом.
Наступил решительный момент. Быть может, даже лучше было не запирать Гарри Маркела отдельно от остальных, что неминуемо вызвало бы шум, который вполне мог бы быть услышан и на носу судна. Если же все пираты будут заперты в кубрике, то легко можно было бы держать их там до прибытия на Антилы, а если к тому же ветер будет благоприятствовать, то через тридцать шесть часов судно окажется на траверзе Барбадоса, и тогда…
Уилл Миц прыгнул на палубу. Юноши тут же последовали за ним, после того как привязали лодку с мистером Паттерсоном, стараясь при этом остаться незамеченными и не шуметь.
В несколько секунд они добрались до кубрика, дверь в который запиралась снаружи. Сверху юноши еще набросили тяжелый просмоленный брезент, закрепив его по краям тяжелыми штырями.
Теперь вся команда, включая Гарри Маркела, была надежно изолирована. Оставалось лишь внимательно следить за пиратами до того момента, когда они будут переданы либо первому встречному судну, либо сданы властям в первом порту Антил, куда зайдет «Стремительный».
День понемногу занимался. Клубы тумана постепенно рассеивались. С первыми проблесками зари горизонт начал очищаться.
В то же время бриз понемногу крепчал, но пока не обрел постоянного направления. Паруса, закрепленные в первоначальном положении, удерживали судно в дрейфе.
Итак, попытка Уилла Мица удалась: он со своими юными друзьями стал хозяином «Стремительного».
Что касается судна, до которого беглецы столь безуспешно пытались добраться, то оно было уже милях в пяти-шести к востоку и вот-вот должно было исчезнуть за горизонтом.
Глава XI
ХОЗЯЕВА НА БОРТУ
Вот так повернулось дело благодаря мужеству и находчивости Уилла Мица. Казалось, судьба благоволила теперь честным людям и отвернулась от злоумышленников. Последнего своего преступления, в ходе которого негодяи планировали избавиться от пассажиров и Уилла Мица, им совершить не удалось.
А разве теперь пираты не должны были ответить за все злодеяния, как только будут переданы в руки полиции по прибытии «Стремительного» в один из портов Антил или Америки, если, конечно, им не удастся вторично захватить судно?… Но как они сумеют это сделать?…
В кубрике оказались заперты десять бандитов, — десять крепких, здоровых мужчин, против которых Уилл Миц и юноши не могли, конечно, устоять. А что, если они разберут переборку, отделяющую кубрик от трюма? Не смогут ли они тогда попасть на палубу через люк?… Трудно сказать, но, как бы то ни было, они сделают все возможное, чтобы освободиться…