Против лома нет вампира (СИ), стр. 51

— А если я прикажу связать тебя и куда-нибудь засунуть? Например, в подвал?

Я пожала плечами.

— Попробуйте. Это не так сложно. Но говорю сразу — когда я оттуда выберусь, я вас в святой воде искупаю! Вечно вы меня связанной не удержите, а ваш гипноз мне однофигенственно.

Несколько секунд вампир определенно над чем-то раздумывал.

— Тоже верно. Ладно. Ты едешь с нами. Пятой.

— Мечислав! — вскинулся Даниэль.

Мы одновременно прожгли его грозными взглядами — и вампир сник. Мечислав повернулся ко мне.

— Я возьму тебя, если пообещаешь молчать и во всем меня слушаться.

— Обещаю, — с чистой совестью сказала я.

Почему мне никто не поверил? Я же правду сказала?

Глава 6

Новый взгляд на старых знакомых.

Странно, но до дома «друга» Мечислава мы доехали без происшествий.

Я с удобством устроилась поближе к Даниэлю. Вампир посмотрел на меня — и подтянул к себе под бочок. Я тут же свернулась колобком — и положила ему голову на колени. Так удобнее.

Мы молчали, и у меня было время подумать. Как теперь ко мне относится Мечислав? После того, что произошло на дороге?

Хороший вопрос. И ответ еще лучше.

Такие понятия, как «благодарность», «честь», «достоинство», «порядочность» — в принципе не могут входить в лексикон вампира. Тем более — семисотлетнего. И романтика тут не при чем. И мой сволочной характер — тоже. Достаточно вспомнить, что мне рассказывал Даниэль о сообществе вампиров. Крысиная стая — она и есть. И если кому-то хочется, он может пойти в зоомагазин — и объяснить что такое «честь» и «порядочность» хомякам в клетке. Если получится и хомяки станут благородными, или хотя бы поймут что это такое, — тогда я и в благородство Мечислава уверую. Аж всеми четырьмя конечностями. А пока…

С большой вероятностью — Мечислав действительно был в моем сне. Там, на одуванчиковой полянке. И чего-то от меня хотел. Я только не помню, что именно. Но мне кажется, что он этого не получил. Что-то помешало. Я? Или нападение вампиров?

А, какая разница! Жена начальница — или мужик в семье голова? Кстати, меня всегда смешила эта фраза. Неужели не ясно? Приличная семья — это тот самый двуглавый орел с Российского герба. Просто глобальные вопросы (о зарабатывании денег и планировании очень крупных покупок) решает более клювастая голова, а локальные (то есть повседневные, типа какой сметаны купить в суп) — менее клювастая. И неважно, кто в семье более клювастый — муж или жена.

Если между головами мир и согласие — птичка летит все выше и выше. Если нет — обеими башками в стенку — и в разные стороны. Простите, отвлеклась.

Вообще-то нет никакой разницы, что или кто помешал Мечиславу.

Просто вампир попытается добиться своего в другой раз. И никакая благодарность ко мне его не остановит. Вы можете кормить, чесать и гладить морскую свинку, но как только ей чего-то от вас захочется, она начнет кусаться. С вампирами — тот же принцип. А благодарности и совести, что у них, что у морской свинки — одинаково.

И не фиг тут впадать в романтику. Даниэль, кстати говоря, тоже вампир. Но он-то мне врал. И может врать сейчас. И у него могут быть свои планы. Ха, могут быть?! Наверняка есть! Не бывает пушистых вампиров. А если и бывают, то долго не живут. Крылышки и нимб тоже проходят немного по другому ведомству. Все.

А мне-то что делать в этой ситуации?

Только одно. Все равно меня не отпустят. Поэтому я могу только быть рядом с вампирами. Помогать чем могу. И радоваться, что меня никто не хочет покусать или пришибить, как Дюшка. К тому же, если власть в городе изменится, с Мечиславом можно будет договориться полюбовно. И моих родных не тронут. Это важнее всего для меня. Что до меня самой…

Вряд ли я выберусь из этой передряги целой и невредимой. Спасибо если еще живой. И еще большее спасибо, если до сих пор жива Катька. Но мне в это плохо верится.

Но выбора все равно нет.

Я могу сбежать сейчас — и подставить своих родных. Может быть я и останусь жива. Но с моими родными вампиры разберутся из принципа.

Я могу остаться и подставить себя. Но мама и дед останутся живы и здоровы. Во всяком случае у них будет больше шансов.

Делайте свой выбор, леди…

Что ж, я не леди. И выбор тут однозначен. Я обязана сделать все, чтобы мои родные не пострадали из-за моей глупости. Я остаюсь с вампирами. Буду есть с ними, спать с ними… короче, я сделаю все, чтобы остаться в живых. И буду молиться всем богам, чтобы они не догадались о моих причинах. Потому что лучшего повода для шантажа — нету.

— О чем ты думаешь, кудряшка?

Урою! Что себе позволяет этот… этот кровопросец!?

— Если вампира скормить аллигатору — отравится он или нет? — тут же ляпнула я. — Крокодилы ведь любят несвежее мясо…

Мечислав потерял дар речи. Вадим фыркнул.

— Ты вампира путаешь с зомби.

— Вовсе нет. Вы хоть и не тухлятина, но все-таки семьсот лет — хороший срок выдержки, — нашлась я.

— Приехали, — очнулся от стопора Мечислав. — Вылезайте. И еще, кудряшка, изволь при посторонних вести себя прилично.

— Будешь называть меня кудряшкой — дождешься и чего похуже, — вызверилась я. — Ясно, Клыкозавр Бронтозаврович?

— Даниэль, помоги даме, — распорядился вампир. И вылетел (в буквальном смысле слова, через окно, левитируя) из автобуса.

Кажется, он просто не знал, как обращаться с женщиной, которой не нравится.

Даниэль молча подхватил меня на руки и тоже (дурной пример заразителен) выпрыгнул из автобуса. Прямо через разбитое ветровое стекло.

— Чокнутый! — рявкнула я. — На тебя твой приятель плохо влияет! Ой, мамочки!

— Что случилось? — забеспокоился вампир. — Как ты себя чувствуешь!?

— Все в порядке, — отмахнулась я. — Умственно и физически я в полном здравии. Это так, нервное…

Другой вопрос, что мне был знаком этот дом. То есть загородный дворец. Его воздвиг дальний приятель моего деда — Алексей Иванович Снегирев. Дальний приятель — это тоже дедово выражение для тех, кто вроде как и ближе, чем знакомый, но и в друзья таких людей не запишешь.

Дедушка занимался перевозками, а Снегирев торговал животными. У него было четыре зоомагазина, две ветлечебницы и несколько ветеринарных аптек. И мне там очень нравилось. У меня домашних животных не было, но я привела туда подругу, у которой болела кошка — и была поражена чистотой и сервисом. Нас просто облизали со всех сторон, предложили чай или кофе, дали кучу журналов, чтобы мы не скучали, а кошка вообще выздоровела в рекордно короткие сроки. Хотя и содрали потом с подруги три шкуры… в финансовом смысле слова.

А с моим дедом Снегирев познакомился, когда ему надо было перевезти в наш город трехметрового крокодила. Заказал один урод. Что ж, клиент всегда прав, даже когда он — дурак. Крокодила перевезли, а Алексей Иванович стал одним из наших знакомых, а потом и дальних друзей семьи. Мне он не слишком нравился, но ко мне он относился всегда хорошо. Дарил компьютерные диски и симпатичные сережки. Я и не возражала. Если уж на то пошло — я очень спокойный человек. Есть двое людей, ради которых я готова пройти босиком по огню и выпить литр ртути. Это моя мама и мой дедушка. Все остальные мне более или менее безразличны. Говоря прямо — гори они огнем — руки не протяну, если для этого понадобится встать с дивана. Маму это слегка тревожит, а дедушка говорит, что ничего другого от меня и не ожидал. И советует не волноваться по этому поводу, приговаривая, что вулканы, скрытые под ледяной шапкой, взрываются особенно сильно. Я только посмеиваюсь. Родные у меня вообще высший класс!

Но я отвлеклась. Итак, Снегирев. Довольно симпатичный, с фигурой отожравшегося на покое боксера-любителя и перебитым носом. Волосы у него темные и острижены ежиком, глаза небольшие, светло-карие, утонувшие в складках кожи. С лица он больше всего похож на собаку породы шарпей. Если бы она очеловечилась, то была бы один в один — Снегирев. Да, еще он выше меня на полторы головы.