Чужие воспоминания (СИ), стр. 61
Шмыгнув носом, я тронула поводья пони. Решено, я войду в этот дом, я обо всём расскажу кузену. Он не выдаст, он поможет мне. Займу у него денег, заплачу магу, только пусть сначала расколдует. И всё, разбежались!
- Дан, ты куда собрался? - нахмурился Лэрзен. То ли догадался, то ли прочитал мои мысли.
Я хотела колко ответить, но промолчала, скользя пальцами по выщербленным дождями доскам забора. С такой же нежностью, наверное, гладят собаку.
Остановив пони у калитки, откинула капюшон и бросила взгляд на фигурки детей в слегка припорошенном снегом саду. Они что-то выкапывали из промёрзшей земли. Сейчас почувствуют мой взгляд, обернутся, и я увижу своих троюродных племянников.
Мальчик и девочка, два пушистых комочка в объёмной зимней одёжке. Кажется, двойняшки - на вид одного возраста.
- Сумасшедшая! - прошипел мне на ухо Лэрзен, силой оттаскивая от калитки. - Ты головой думаешь, или чем?!
Назвал в женском роде, значит, сердится. Ну да, вот об этой эмоции я и забыла, единственная, которая у него присутствует - злоба. И ненависть, у тёмных магов должна быть хорошо развита ненависть.
- Я хочу войти и войду, - решительно заявила я, вырывая повод. - Я взрослая... взрослый и не ваша собственность, я в праве сам решать, что мне делать. Я задолжал вам за услуги, что ж, я отдам. Сегодня же. Займу у родных. Спасибо за всё, что сделали для меня.
- Вот, значит, как? Перешли на товарно-денежные отношения? Да будет тебе известно, что я не такая скотина, образ которой рисует твое воображение, и иногда могу позволить себе бескорыстность, - кажется, мои слова его обидели. - Хочешь умереть? Пожалуйста, только не зови меня на помощь. Дан, да вбей ты себе в голову, что я гораздо опытнее в этих играх, что я знаю, что делаю. А, впрочем, убирайся на все четыре стороны, я держать не буду! Угораздило же меня с тобой связаться! Ну, что смотришь? Ты, кажется, хотел постучаться? Так стучись, рога Тьхери, чтоб тебя орки...
Махнув рукой, маг не договорил и дал по бокам лошади. Та всхрапнула и понеслась прочь.
Что ж, он вторично меня бросил. Вернее, на этот раз я избавилась от него сама.
Казалось, можно вздохнуть с облегчением, только мешают много "но", и самое главное - мой внешний вид. Надеюсь, заклинание сможет снять любой волшебник.
Наша перебранка вспугнула детей, и они убежали в дом, так что открыть калитку мне было решительно некому. Ничего, сейчас постучусь молоточком по специальной пластине...
Да есть кто дома, почему никто не идёт? Или я такая страшная, что Мирра на крыльцо выглянуть боится?
Я постучала ещё, на этот раз настойчивее.
Вроде мелькнуло чьё-то лицо за занавеской, показалось и исчезло.
Наконец, отворилась дверь, и на пороге показалась женщина в клетчатом переднике; в руках она держала мокрую тряпку.
Покосившись в мою сторону, явно не довольная тем, что ради какого-то мальчишки ей приходится спускаться по скользким от подтаявшего снега ступенькам на последних месяцах беременности, Мирра осторожно, придерживаясь за перила, начала сопряжённое с опасностью путешествие от двери до калитки. На третьей ступеньке она раздумала и позвала детей:
- Сходите, откройте, спросите, что нужно.
Как я и думала, двойняшки. Обоим годика по три. Симпатичные, кудрявые, похожие на мать. Держат во рту по леденцу на палочке и с подозрением смотрят на меня.
- Да чего вы испугались, не демон же! Видите, матери тяжело.
Мальчик оказался более решительным, стрелой сбежал вниз, взметнул массу намокших бурых листьев на дорожке и замер у калитки, глядя на меня любопытными серыми глазёнками. Я непроизвольно улыбнулась ему.
- Дядя, а вам кого?
Дядя... Я не дядя, малыш, я тётя.
Стоп, мне же на вид лет пятнадцать от силы, я на взрослого не тяну - почему тогда дядя? Только потом до меня дошло, что для детей все незнакомые люди делятся на три возрастные категории: сверстники, дяди и тёти. На сверстника я не тянула, значит, была дядей.
- А мне твою маму. Мирра! - ну не могла я больше терпеть, расскажу ей всё, и будь, что будет. - Мирра, вы, наверное, меня не помните, я...
- Конечно, она тебя не помнит, Дан, - упор был сделан на словосочетании "не помнит".
Я вздрогнула, напугав племянника, и медленно обернулась, чтобы увидеть знакомые карие глаза. Но он же уехал, насовсем... Зачем он вернулся?
- Скажи матери, что приехал один из троюродных племянников твоего отца, - Лэрзен на корню пресек мою попытку назваться истинным именем и, дождавшись, пока мальчишка отойдёт, вцепился мне пальцами в плечо и злобно прошипел: - Ты совсем идиотка?! На родственные узы понадеялась?
- Пустите, мне больно! - я ничуть не покривила душой: его хватку не смогла смягчить даже куртка. - Уехали - так уезжайте!
- На твоём месте я бы меня не злил, иначе всю жизнь в этом теле проболтаешься. Одно радует, что короткую. Накой я вернулся? Да потому, что кое-что обещал неблагодарной дуре, которая сама суёт голову в петлю. Хочешь увидеть родных? Ладно, увидишь, но под моим присмотром. И рот закрой, немую изображай. Всплакнуть разрешаю только по поводу кончины твоей двоюродной тётушки Оданы.
- Лэрзен, я больше не желаю...
- Меня это не волнует, - отрезал он, наконец-то отпустив моё плечо. - Хадершет, Дан, будь я тобой, радовался бы, что тебя не бросили в одиночку разгребать это дерьмо, хотя очень хочется. И так, для справки: я сейчас на взводе, так что не советую меня провоцировать. Какие могут быть последствия для тебя и твоих родственников, думаю, объяснять не надо? Вот и славно! Долго твоё счастье в виде моего присутствия всё равно не продлится, потерпишь ещё денек. Избавлюсь-таки от этой ноши! А теперь улыбайся и молчи.
Маг разрешил мне пробыть в самом родном для меня доме Медира не больше часа, задавал вопросы, косвенно касавшиеся меня и моих родных; сам представился моим опекуном. Похоже, ничего интересного он так и не узнал, во всяком случае, по окончанию визита пребывал в мрачном расположении духа.
На улице мне предстояло выслушать очередную порцию ругани, смысл которой сводился к тому, что я чуть не совершила непоправимую ошибку, избежать которой удалось лишь стараниями Лэрзена. Потом, вроде, успокоился, вернулся к своему привычному насмешливому настроению, так что пообедали мы уже без одностороннего выяснения моих умственных способностей.
Не знай, кто такой Лэрзен, подумала бы, что за его эмоциональными выпадами скрывалось банальное беспокойство за мою серую шкурку. Но я знала, поэтому не питала иллюзий. Маги помогают людям до тех пор, пока им это выгодно. Значит, Лэрзен видел какую-то выгоду в том, чтобы я оставалась жива, - очевидно, мои воспоминания.
Лэрзен
Дура, курица набитая, чтоб тебе василиск в глаза посмотрел! Нет, что я ей нянька? Решил уехать, так и уехал бы! Но вся проблема в том, что не решил, просто выбесила она меня. Даже не знаю, чем конкретно: то ли своим поведением, то ли своими мыслями. Бессердечная скотина, значит, ничего святого? Я ничего не понимаю?! Тебя бы, соплячка, на тот мартовский снег... Чтобы ты также выла от собственного бессилия над окоченевшим трупом, стоя на коленях в крови, смешавшейся с подтаявшей водой. Чтобы внутри тебя была только боль, но не твоя, а той, которую подло убили. Сначала поиздевались, а потом убили. Твоей собственной матери, беременной твоей собственной сестрой. Она была не в состоянии защищаться, боялась навредить магией ребёнку, и её били ногами в живот. Только потому, что она тёмная. Может, я и не образец добродетели, может, и не отличаюсь повышенной чувствительностью, но у меня есть собственный кодекс чести. И я никогда не делаю ничего бездумно. Это-то тебе и помогло. А ты думать, видимо, не научишься никогда. Все тёмные - оголтелые буйно помешанные, бешеные собаки - любимая присказка людей. Напрасно вернулся, нужно было бросить её. Верещала бы, звала на помощь, барахтаясь в петле - и пусть, в следующей жизни была бы умнее. Ладно, дело прошлое, что сделал, то сделал. То ли старею, то ли заразился от неё сентиментальностью. В любом случае, скоро разбежимся. Сниму заклятие, сдам на руки жрицам - эти точно Наместнику не продадут, - и всё, поминай, как звали! Ишь, сидит, косится. Какие узоры на мне увидела? А деньги с неё всё-таки возьму, не полную плату, но хоть что-то... Сколько нервов она мне вымотала! И всё же, интересная девочка. Способность к ментальному общению, пусть и неосознанная, какие-то воспоминания в голове... Справедливо будет, если я получу их первым. Но стоит ли игра свеч? С другой стороны, одотьер не из рода недоумков, нанял бы наёмного убийцу и пришил девчушку, коли всё было так просто. Шла бы на работу и внезапно наткнулась на ножичек - чего легче-то? А он охоту затеял. Хадершет, Одана, переступила бы ты порог другого дома, чего тебя в мою сторону потянуло? Н-да, сначала меня на твоё крыльцо занесло, потом тебя на моё... Совпадения? Может, и так, а, может, и нет. Гадать бесполезно: я не бог, ответа всё равно не найду, разве что явится во сне Тьхери. Но это вряд ли, слишком мелкий вопрос для неё. Ладно, доверимся течению, и будь, что будет! - Ну что, нужно где-то притулиться, и не у твоих же родственничков. Посмотрела на племяшек - и будет. Кстати, эта женщина, их мать, очень обрадовалась, когда мы ушли. Видимо, потрепали им сыскари нервы. Конечно, где в первую очередь тебя искали? Правильно, в Медире. Таскали тётушек, дядюшек, кузенов на допросы, не двусмысленно намекали, что в их же интересах тебя выдать. Так что, объявись ты, прятать у себя не будут. - Но они мои родные! - с жаром возразила Одана. Всё, опять сейчас начнется: "Да что ты понимаешь, у тебя ведь никого нет!". Можно подумать, я специально от родственников избавился, чтобы жить не мешали. Прекрасно понимаю, что такое кровные узы, но у разных людей разные законы. И разные страхи. Стоит надавить на них, и всё, выдадут тебя с потрохами. - Сама посуди, кто для твоего кузена дороже: ты или его семья? Кого бы ты сама выбрала? То-то же! Доедай, подбирай сопли и поехали искать гостиницу. Нам нужно что-то подальше от центра, в тихом квартале, чтобы, в случае чего, удобно было делать ноги. В идеале ещё неподалёку от ворот... Тут они одни? - Нет, есть ещё три. - Вот и чудненько! Итак, что предложишь? Она нахмурилась, перебирая в памяти варианты. Симпатичный из неё вышел мальчик, даже девушки с интересом поглядывают. И не девушки. Тянет старых кошелок на молоденьких! Одна такая уже пыталась завлечь Одану в кладовую, якобы чтобы угостить чем-то сладким. Девчонка-то, наивная душа, не просекла, что таится за маслянистыми глазками той мегеры, не обратила внимания на то, куда ей руку положили - ну на талию, так на талию, только я-то видел, куда её пальцы сползали. Зажала бы в тёмном уголочке моего недомальчонку и приобщила к миру разврата. Одане бы точно не понравилось: чувства-то и желания у неё женские, к лицам одного с ней пола вроде тоже не тянуло. А тут ещё с дородной бабищей, от которой разит жареным луком... В общем, пришлось вмешаться и коротко, но ясно расписать, что и с кем я сделаю за развращение малолетних. Будь у меня действительно племянник, поступил бы так же. По совету Оданы отправились в сторону западных ворот. Ничего такой квартальчик, не дешёвенький. Зато остальным требованиям соответствует. Неподалеку храм, навестим его вечерком. Порадую девочку, пусть хоть кому-то на свою тяжкую долю пожалуется. Жрицы богини Любви - чуть ли не единственные люди во всей Империи, кому можно доверять, остальные - продажные шкуры. Она поплачет, с мамиными подружками старые времена вспомнит, а я, если повезет, расслаблюсь. Эх, не отказался бы от чутких нежных рук! Только шансы угодить в объятия храмовых чаровниц у меня такие же, как поговорить о погоде с Белым магистром. И не в моём роде занятий или состоянии души дело: они сами выбирают мужчин. Зато если уж выбрали... До сих пор помню ночь, проведённую с одной из жриц, которую попутный ветер занёс за пределы Медира. Уж на что Ланит умелица по этой части, а переплюнуть её не смогла. От сладких мечтаний о несравненных избранницах Олонис меня оторвала одна из её внучек. Или внуков, раз уж Одана у нас сейчас мальчик. Оказалось, что мы уже приехали. Гостиница меня устроила, не клоповник, но и не дворец, даже собственный трактирчик с недурственным, судя по запаху, элем имеется, так что можно смело снимать комнаты. - Две? - удивилась Одана, стоявшая в холле возле вороха вещей. - Тебя что-то не устраивает, Дан? - прищурился я. Смутилась и отвернулась. Видимо, малиновый - естественный цвет её лица. И как только умудрялась с мужчинами знакомиться? Да что там знакомиться - спала она с ними и, судя по обрывкам воспоминаний, которые я в своё время пропустил, неплохо. Первый её, ангерец, так вообще такой мощный след оставил! Честно говоря, я бы удивился, если бы дочь жрицы богини Любви оказалась бревном в постели. Всякое, конечно, бывает, но отголоски давних эмоций, бережно сохраненные памятью, красноречиво свидетельствовали об обратном. Поднялись на второй этаж, разошлись по своим номерам. Через полчаса зашёл к ней. Она сразу же пристала ко мне с излюбленным вопросом последних дней: когда я отменю заклинание? - Точно хочешь обратно в девушку? Парнем-то безопаснее. - Не могу я так больше, противно и неудобно! - по-детски скривила губы и мысленно пояснила, что именно ей не нравится. Нормальный такой перечень, на целую страницу. - Ладно, - сдался я, - раз уж ты настаиваешь... В Медире, вроде, тебя не ищут, портреты твои не висят на каждом столбу, рискнуть можно. Только без иллюзии появляться на улице всё равно не безопасно. Итак, сниму заклинание, прогуляюсь с тобой до храма и с чистой совестью уеду. - Куда? - испуганно пискнула Одана. Не понимаю я вас, женщины: два часа назад сама меня гнала, теперь отпускать не хочет. Неужели мозг проснулся? - Куда глаза глядят. - А как же я? - Что ты? Сама говорила, нас ничего не связывает. Или тебе вдруг зачем-то понадобился циничный бесчувственный маг? - Мне без вас не выжить, - тихо прошептала она и опустила глаза. Надо же, поняла! - Твои проблемы, - сухо ответил я. - Лэрзен! - подошла, с мольбой смотрит в лицо. - Я была в расстроенных чувствах... Вы правы, я не должна идти на поводу эмоций. Я знаю, вы помогаете мне не бескорыстно, но мне всё равно. Лучше вы, чем Наместник! - в конце выпали она. - Нормально прощения попроси, может, останусь, - подошёл к окну, намеренно игнорируя её взгляды. - Простите меня, отныне я буду во всем вас слушаться. И за то, что я мысленно наговорила, тоже простите. Вы ведь это слышали? - в голосе надежда, что не слышал. - Разумеется, во всех подробностях. С огнём в следующий раз не шути. Мы, маги, ведь чокнутые, - усмехнулся. - Ну, будем проводить обратное превращение? Это намного быстрее, правда, болезненнее. Одана кивнула и стянула с себя жилетку. - Спасибо, конечно, за заманчивое предложение, но полностью раздеваться не нужно. Рубашку только расстегни, трех пуговиц хватит. Плечи у тебя будут примерно такие же, так что сверху всё нормально. В бёдрах ты, как девушка, шире, так что со штанами придётся расстаться. Знаю, ты стеснительная, поэтому повяжи что-нибудь. Отвернулся, давая ей возможность раздеться. Управилась быстро, без лишних разговоров и вздохов. Встала между кроватью и тёплой боковиной межкомнатной печи, выжидающе смотрит на меня. Подумала и расстегнула ещё одну пуговку. Смелая девочка, такое декольте будет! - Что-нибудь ещё? - Успокоиться и расслабиться. Думай о чём-нибудь хорошем, безмятежном... Не знаю, летний пейзаж представляй. И не двигайся, пока я не закончу. Одана кивнула и с готовностью прикрыла глаза - демонстрирует доверие, хотя по подкорке сознания бродят тревожные мысли. Я отогнал их с помощью нескольких прикосновений. Дыхание ровное, можно приступать. Положил ладони "домиком" на её лоб, чтобы потом с легкостью очертить боковые контуры тела. Теперь нужно самому успокоиться, сконцентрироваться на слове, которое я хочу произнести, да и привести в порядок собственные воспоминания не помешает. Нужно на мгновение представить, какой она была. Так, с этим всё. Интересно, как ты отнесешься к тому, что я сделаю? Надеюсь, понравится. Выждал минутку, снова сконцентрировал магическую силу на кончиках пальцев. Что ж, её достаточно. - Santolles afferda! - на выдохе произнес я и, одновременно с тем, как пульсирующие энергией пальцы скользнули по абрису лица, поцеловал её в губы. Они у нее были тёплыми и влажными. Трещинка на нижней не до конца зажила, осталась едва заметная царапинка. Провёл по ней кончиком языка, потом, решив, что если уж целовать, то нормально, попытался проникнуть сквозь сжатые губы. Это удалось только со второй попытки, когда она сама их приоткрыла. Отстранился, с усмешкой взглянул на ошарашенную девушку. Ну да, такого ты точно не ожидала. А мне приятно было, хоть какое-то удовольствие от процедуры. Силы опять убавилось... Отступил на шаг, осматривая Одану: полностью ли произошло обратное превращение? Нет, на мальчика точно не похожа. Особенно, когда ткань рубашки так соблазнительно наполовину прикрывает грудь и, натянувшись, очерчивает остальную её часть во всех подробностях. Ниже тоже всё, как надо, во всяком случае, то, что мне видно из-под самодельной юбки. Одана хотела застегнуть рубашку, но поняла, что так будет ещё хуже. Смотрит, видимо, ждёт, что я отвернусь, позволю ей переодеться. - Поцелуй понравился? - обнял её, запустил руку под рубашку. Тощая-то какая, рёбра пересчитать можно! - Лэрзен, я... - и замерла, задержала дыхание, когда моя ладонь скользнула со спины ей на живот. Сначала напряглась, потом полностью расслабилась - приятно. И в тот раз, значит, было приятно. А я уж решил, что ты совсем недотрога. - Что Лэрзен? Продолжаю гладить её живот, теперь уже двумя руками. Одна медленно двигается вниз, другая вверх, к груди. С удовольствием приспускаю ей самодельную юбку, скольжу ладонью по бёдрам... Другая рука добралась до груди, не менее притягательной на ощупь, чем на вид. Мелькнула мысль, что в храм можно сегодня не ходить, а заняться кое-чем более приятным. Мелькнула - и была похоронена, утонув в раздумьях Оданы. Ну вот, такой момент испортила! Отпустил её и направился к двери. Арк с ней, заставлять не стану, она тоже не предел мечтаний. Хотя девочка, похоже, не отказалась бы от ласки. Надо же, мне впервые её хотел! Совсем не в моем вкусе, хотя, только на первый взгляд. Ноги, бёдра - что надо, кожа гладкая, личико милое, а грудь... Да, маловата, но в другом не подкачала - этакие яблочки. Дурак, надо было продолжать - глядишь, и девушка бы согласилась. Не сопротивлялась же. А уж от прикосновений к животу млела. Обернулся, чтобы полюбоваться её грудью во всей красе. Как выяснилось, не только грудью. Точно дурак, надо было брать! Одана вскрикнула, накинула на себя покрывало и юркнула к сумке с вещами. - Через полчаса идём в храм. Надеюсь, этого времени тебе хватит, чтобы налюбоваться собой и одеться? Она кивнула, и я ушел. Меня никогда не тянуло в храмы, но святилище Олонис - совсем другое дело. Оно ассоциируется с теплом и заботой. Олонис - богиня толерантная, ей всё равно, кто ты. На себе не проверял, но Анже ей регулярно молилась. Вроде, и результат был, во всяком случае, она не жаловалась. А у меня был пример со жрицей. Прекрасно ведь видела, даже чувствовала, потому что скрыть от некоторых людей это сложно, с кем разделила постель - и ни отголоска презрения или глухой злобы, которой щедро одарили бы меня другие служители богов, разве что слуги Сахрен пожалели, и то не все. Я никогда ещё не переступал порога медирского храма, поэтому с интересом присматривался и принюхивался - шлейф благовоний долетал даже до шуршащей галькой дорожки, по которой мы шли. Жгли лаванду и мяту, успокаивая просителей. - Твоя мать жила при храме? Одана кивнула: - Да, в особом крыле. Оно там, за каштанами. Идёт немного неуклюже - ещё не вернулась привычная женская походка. Одета во всё новое - молодец, Артен, всё подошло и сидит на ней, как надо. Ловлю её настороженный взгляд, ободряюще улыбаюсь. Всё в порядке, девочка, врагов рядом нет. - Лэрзен, я хотела спросить, - она вдруг остановилась и обернулась ко мне, - что это было там, в комнате? Вместо ответа я рассмеялся. - Лэрзен, - не отступала она, - зачем вы меня поцеловали и всё такое? - Всё такое, потому что ты очень соблазнительно выглядела, не сдержался. А поцелуй... Часть ритуала, - подумал и не стал вдаваться в подробности. - А ты что подумала? Девушка нахмурилась: - Просто мне показалось, что вы меня хотели. - Не показалось. А чему ты удивляешься? Сколько я с тобой по городам и весям болтаюсь, поневоле на голодном пайке сижу. Между прочим, в Эдине ты меня из постели такой девочки выдернула! Могла бы в качестве благодарности... Ладно, забыли! Слава богам, ты не единственная женщина в Медире! В гостиницу вернёшься одна, тут спокойно, ничего с тобой не случится. Я хотел её смутить, уже приготовился в очередной раз подшутить над её стыдливостью, но Одана лишь понимающе кивнула и отвернулась. Выражение её лица мне не удалось разобрать. На ступенях храма нас встретила служанка. Спросила, по какому вопросу. Одана начала что-то сбивчиво объяснять, но договорить не успела: попалась на глаза возвращавшейся из глубины сада женщине в беличьей шубке. Немая сцена длилась с полминуты, после чего женщина, подобрав длинные юбки, метнулась к Одане и заключила её в объятия. Я попытался осторожно скользнуть в мысли женщины, но не сумел, поморщившись от предупредительного слабого разряда защитной нейтральной магии. Жрица. Судя по всему, девчушку знала ещё в бытность безмятежного отрочества. Тактично отойдя в сторону, я не мешал им разговаривать. Храм богини Любви - не дом кузена Оданы, тут за словами следить не нужно. С усмешкой наблюдал за тем, как рушится накинутая мной лёгкая иллюзия. Опытная жрица, раз владеет магией, наверное, старшая в храме. И ведь как почувствовала, кто перед ней, как разглядела сквозь оболочку истинную суть? Впрочем, с иллюзией я не особо старался, только цвет глаз и волос изменил. Так что тут всё просто: сначала узнала голос, потом черты лица. На улице было прохладно, и женщины поднялись по ступеням, скрывшись за резными мощными дверьми. А я остался стоять. Подслушивать не пытался: маловероятно, что смогу, богиня постарается, да и не хотелось. Нужно было чем-то заняться, и я рассматривал храм. Снаружи, разумеется, потому что внутрь меня так и не пригласили. И не факт, что пригласят. Какие у меня проблемы по части Олонис? Никаких. Значит, свободен. Меня подобная перспектива, разумеется, не устраивала. Во-первых, нужно поговорить со жрицами, во-вторых, хочется, чтобы просто разговорами вечер не кончился. - Господин? - я обернулся на тонкий девчачий голос. Стоит, зябнет в своём свободном платьице, на руках браслеты поблескивают. Ученица, значит. Почему не чей-то ребенок? Да потому что одежда на ней специфическая. - Господин, идёмте за мной. Кажется, двери для меня распахнулись. Храм был полон света, лившегося из огромных окон. На полу стояли кадки с какими-то деревцами, бережно укрытыми от сквозняков едва уловимой защитной оболочкой магии. Тепло, я бы даже сказал, жарко, пришлось расстегнуть куртку. Девочка провела меня через пропахший лавандой зал, в котором ожидали просители, каждую из женщин ободрила улыбкой. Как-то не по себе мне было в этом дамском обществе. Петух в курятнике. Минуем полукруглую комнату, отделённую колоннами от первого, общедоступного зала. Тут стоит ящик для пожертвований. Машинально вынимаю из кошелька пару серебряных монет и бросаю туда. Вот и изображение Олонис - в нише на стене. Камерное, для верующих. Красивая улыбающаяся женщина, распахнувшая руки в объятиях. Семейная пара стоит перед ним на коленях, что-то усердно шепча себе под нос. У них-то какие проблемы, детей нет? А на вид - здоровые. Корзинки с цветами, фруктами. Больше всего апельсинов. Их аромат перебивает ароматы лаванды и мяты. А, понятно, - в курительнице перед Олонис тоже апельсиновое масло. На полу - руны счастья, плодородия, любви, верности и жизни. Задумчиво смотрю себе под ноги - краем сапога касаюсь кончика руны верности. Убираю ногу: не стоит их задевать. Выпуклые, выложенные из темного агата, они влажно поблёскивают в отблесках пламени свечей: в помещении нет естественного источника света. Дальше простым смертным доступ запрещён, дальше - территория жриц. Только они вольны допустить к алтарю богини, самовольно проникнуть к нему невозможно. Если свернуть налево, попадёшь в покои служительниц Олонис, думаю, мы как раз туда и направляемся. Но у моей провожатой иные указания. Поднимаемся по трём широким ступенькам, отделяющих мир людей и мир богов. Девочка берётся за кольцо и отворяет дверь, пропуская меня вперед. Да, грандиозное помещение! Круглое, полное света, пропитанное ароматом цитрусовых. Посредине - жертвенник, заваленный цветами. Цветов здесь много - в каждой нише по вазе. В натёртом до блеска полу из красного гранита отражается лик богини. С непривычки вздрагиваю, но потом понимаю, что на самом деле её здесь нет. Олонис будто парит под потолком, открыв объятия; взгляд обращен на жертвенник. Скромно переминаюсь с ноги на ногу у двери, не зная, куда можно встать. Богато живёт храм, очень даже богато - полно безделушек из драгоценных металлов, то там, то здесь вспыхивают глазки самоцветов. А вот и специальная приступочка с красной подушечкой в нескольких шагах от жертвенника. Здесь преклоняют колени избранные - те, кого жрицы сочтут достойными принесения жертвы. Место жриц же - вокруг жертвенника. Они должны выстроиться кругом, взявшись за руки, вознося хвалу богине, а главная жрица, та, которая может напрямую общаться с Олонис, кладёт ладони на пульсирующую сферу по ту сторону алтаря. Там должны быть какие-то знаки, место сосредоточения бешеного потока энергии, может, ещё что-то, я не знаю, сужу об обряде только по книжным описаниям. Наверняка он намного сложнее. Когда-то главной жрицей храма, жрицей, наделенной силой богини, была мать Оданы. Увлёкшись жертвенником, я не сразу заметил колоритную группу в западной части зала, а когда заметил, то понял, что что-то не так. Две жрицы и одна ученица склонились над распростёршимся на полу телом; одна из них держала в руках какой-то флакончик, двое других что-то говорили. Приведшая меня сюда девочка, теперь принимавшая активное участие в оказании медицинской помощи, обернулась и махнула рукой, чтобы я подошёл. Шагов через десять я понял, какого орка я им был нужен: на полу без сознания лежала Одана. Час от часу не легче! - Что случилось? - я опустился на корточки перед навязчивым кошмаром двух последних месяцев и положил ладонь ей на лоб. Всего лишь обморок, сейчас очнётся. Нюхательную соль ей уже давали, так что всё в порядке. Ну вот, уже ресницы дрогнули. Только бледность не ушла. Отчего она в обморок-то грохнулась, от духоты? - Сама не знаю, - нахмурилась одна из жриц, та, с которой ушла Одана, пристально глядя на меня. Так, и что? Ауру мою почувствовала? Я этого не делал, могу руку в светильник положить и именем любого бога поклясться. - Мы мирно разговаривали, потом я решила, что ей приятно будет снова взглянуть на храм, провела её сюда - и вот. Вскрикнула и упала. - Судя по всему, мать её здесь убили, - холодно пояснил я, поднимаясь на ноги. - Вы должны помнить, раз помните Одану. Или этот хмырь вам память стёр? - Я ничего не знаю о гибели Азмары, в тот злосчастный месяц я была в отъезде. Слышала, что с ней произошел несчастный случай... - Да уж, несчастный случай! - усмехнулся я. - Как и с её подругой, которую распотрошил некромант прямо в жертвенном зале. Да, милейшие жрицы, где-то здесь бедняжка в агонии закончила свои дни, отданная в лапы Каашеру. Вы жертвенник хорошо протирали? Судя по обрывкам воспоминаний девушки, его регулярно заливали кровью. - Ложь, гнусная клевета! Богиня бы не допустила осквернения своего алтаря! - гневно сверкнула глазами жрица. - Что ты сделал с бедной девочкой, маг, зачем ты пришёл в храм? Так, томный вечер отменяется. И как ей втолковать, что как раз я с Оданой ничего не делал? Во всяком случае, того, чтобы причинило ей вред. - Канара, это не он! - донёсся снизу тихий голосок Оданы. - Не трогай его, он помог мне, только благодаря нему я еще жива. И он не лжёт: один человек действительно занимался в храме некромантией. Именно он убил маму и Иассон. Я видела, Канара, я это видела! А теперь он хочет убить меня... Девушка задрожала, спрятав лицо в ладонях. Неужели к ней вернулись воспоминания? - Что, что ты видела? - я снова сидел рядом с ней. Одана промолчала, только цепко, будто клешнями, вцепилась в мои руки. Полусидит-полулежит на грани истерики. На холодном полу. Подхватил её на руки, встал. Обхватила за шею, прижалась. Значит, вспомнила что-то страшное. Убийство матери? Картина алтаря, такого мирного, в пёстром ковре цветов, вызвал у девушки очередной приступ рыданий. Пришлось встать так, чтобы она его не видела. Не задавая глупых вопросов, Канара провела нас в отдельно стоящий домик, где совместными усилиями мы привели Одану в чувство. Магия оказалась действеннее успокоительного: девушка пришла в себя настолько, что смогла нам что-то рассказать. Только рассказывать было особенно нечего. Да, увидела алтарь, память подбросила жуткую картинку: реки крови, распятое выпрошенное тело, одотьер Дер'Коне, отшвырнувший Азмару на каменный пол... Этого оказалось достаточно для того, чтобы Одана потеряла сознание, а я уверился, что высокопоставленный некромант не чурался вершить свои тёмные делишки прямо под оком богини. И безнаказанно! А где же праведный гнев Олонис? Или богам давно начхать на то, что творят люди? Вот и молись им после этого! Оставив Одану отдыхать, Канара увела меня в соседнюю комнату, где устроила допрос с пристрастием. Надо отдать ей должное, почувствовав, что нахрапом от меня ничего не добьёшься, перешла к другим методам, правда, и здесь узнала ровно столько, сколько я захотел рассказать. Обошёлся без имён - всё-таки небезопасно, мне ещё домой возвращаться. Канара всё внимательно выслушала, обещала взять девочку под свою защиту, но не сейчас, а немного позже, когда она подыщет для неё безопасное местечко. Так что придётся мне задержаться в Медире. На обратном пути в гостиницу, поддерживая за плечи заметно приунывшую Одану, раздумывал над тем, как бы быстрее и безопаснее снять блок. Место преступления - конечно, мощное средство, но, как оказалось, не панацея. Да и времени у девочки в обрез: ищейки скоро снова выйдут на след. Сыскари настырные, они просто так добычу не бросят. Озарение пришло тогда, когда его не ждали. Промучившись всю ночь, ища, но так и не найдя решения, я с завистью прислушивался к возне сладкой парочки во дворе, очевидно, на сеновале. Ни на чью нравственность они не покушались: ещё не рассвело, и нормальным людям в голову не пришло бы зимой открыть окно и высматривать что-то во тьме. А у меня была бессонница, шатался по комнате, мысленно ворошил кипы прочитанных книг, а потом услышал их стоны... Хадершет, будь Одана сильнее духом, я бы тоже провёл эту ночь не в одиночестве! Однако, это идея! Блок можно снять, не подвергая девушку риску оказаться за гранью. У меня должно получиться, трудно, конечно, будет сосредоточиться, но иного выхода нет. Когда он ещё растворится сам собой и растворится ли? А так мне хватит образовавшейся трещины, чтобы проникнуть внутрь. Трещины и помощи Оданы. Странно, что Канара этого не посоветовала, уж она-то должна была знать об этом средстве! Только Одане оно, боюсь, не понравится. Хотя, видит Тьхери, в этой ситуации выиграет только она, а мне достанется только кропотливая тяжёлая работа. Ладно, способ я придумал (не способ, а глумление над самим собой, надеюсь, меня вознаградят за такие страдания), осталась самая малость - уговорить девушку им воспользоваться. Как бы потактичнее завести разговор, не с бухты-барахты же за завтраком... Нет, поесть я хочу спокойно, да и ей не помешает. Торопиться нам некуда, в смысле, никто не заставляет проделать это с самого утра, заодно, может, и я высплюсь. Дожил: сам себе снотворные капли прописываю! Если я и сейчас не засну, то тогда не знаю. Заснул и благополучно продрых до полудня, так что за завтраком мы с Оданой не встретились. Мы вообще в гостинице не встретились: упорхнула пташка. Искать не стал, предположив, что она сбежала к Канаре. Будем надеяться, что не законченная дура и не рванула в объятия родственников. Хорошо, что дом Канары в дальней части храма, спрятан от него деревьями, а то бы тяжело Одане было туда ходить. Догадка оказалась верной: когда я подошел к воротам храма, Одана как раз уходила. Улыбается, глаза блестят. Хоть где-то ей хорошо, а то вечно затравленная, испуганная. Похожа не на зверька, а на девушку. Такую можно в таверне чем-нибудь угостить, только ведь всё равно откажется, знаю я её. Если какой-нибудь посторонний мужчина подойдёт, именем поинтересуется, начнёт комплименты отвешивать или предложит выпить за его счёт, сразу сожмётся в комочек, застесняется и постарается незаметно уйти. Право, кто её так воспитывал? Не мать же! Ну да, она же с отцом росла, а отцы в отношении дочек - кремень. С другой стороны, с матерью-то она виделась, та ей много чего интересного рассказывала. Но, верно говорят, теория и практика - разные вещи. - Как, хорошо провела время? Одана вздрогнула, подняла на меня глаза. Улыбка исчезла с её лица. Интересно, почему? А, я для неё - вроде вестника ужаса, неизменно приношу какие-нибудь жуткие новости и вытаскиваю из смертельных передряг. - Вы пришли сказать, что уезжаете? Благородно с вашей стороны было предупредить меня. Я удивленно посмотрел на неё, медля с ответом, а потом вспомнил, о чём говорил ей вчера. Планы поменялись, девочка, вот такое я ветреное существо, вернее, не ветреное, а упёртое, которое не привыкло бросать дело на половине. Вчера я был зол, сегодня спокоен. Не брошу я тебя до тех пор, пока Канара не приготовит для тебя уютное гнездышко. Не брошу до тех пор, пока не разгадаю тайну Наместника. До тех пор, пока не узнаю, что ты хранишь в себе. Если это настолько ценно, то может быть мне полезно. - Нет, никуда я не уезжаю, просто тебе небезопасно разгуливать по городу одной. - Я знаю, - в здохнула Одана, - но в храме Олонис со мной ничего не случится. Здесь Канара, много людей... Не стал напоминать ей, что раньше тут тоже было многолюдно, однако одотьер не погнушался использовать помещения святилища в своих интересах. Я же понимаю, ей здесь хорошо, тянет сюда девочку, как магнитом. Несмотря на весь пережитый ужас. - Я, кажется, нашёл способ решить твою маленькую проблемку с воспоминаниями. Или ты хочешь оставить всё, как есть? Она разволновалась, обернулась на храм, не ответила ни "да", ни "нет". Тоже понятно - вернувшаяся память не подарит приятных эмоций, во всяком случае, те обрывки, которые она ей подкинула, были не для робкого десятка. - Какой? Очередной обряд? Кивнув, я подумал, что неплохо было бы переговорить со жрицей, потому что если я попытаюсь объяснить ей суть процедуры, Одана неправильно поймет. Да и одно дело, когда об этом говорит подруга матери, и совсем другое, когда это делаю я. Взвесив все "за" и "против", решил оставить пока девочку в неведении и, сотворив очередную иллюзию, в сопровождении Оданы отправился осматривать Медир. Делать решительно ничего не хотелось, тем более в преддверии вечера, мне нужно было просто убить время. Ничего такой городок, мне понравился. Никто на тебя не бросается, стража не косится, а удовольствий не меньше. - Купить что-то хочешь? - девочки любят ходить по магазинам, это доставляет им радость. Вот и пусть прогуляется, а я загляну в пару мест. Пропущу стаканчик и попытаюсь узнать, нет ли у меня в Медире коллег. Официальную обстановку я уже разведал, теперь нужно копнуть глубже. Может, не всё здесь так тихо, как кажется. - Нет. Денег нет, да и не хочется. И потом, Лэрзен, - она слабо улыбнулась, - вы столько денег на меня потратили, а я так и не отблагодарила... - Пожалуйста, благодари, - я вызывающе посмотрел на неё. - Пока я не знаю, как, но я это обязательно сделаю. Потом, если останусь жива, - вздохнула Одана. Что за пессимизм! Заранее вырыла