Путешествие в Мир Снов, стр. 20

— Если ты мне солгал, человек, то по крайней мере заработал быструю смерть. Это единственная радость, которую принесет тебе твоя ложь. А теперь… — Он едва прикоснулся губами к краю наклоненного сосуда.

Вначале удивление появилось на лице рогатого, затем он нахмурился…

— Не такой уж неприятный вкус, — начал Гарл, — хотя несколько…

И тут он, как пьяный, качнулся назад. Сабля вывалилась из его руки и со звоном ударилась о камень. Секунду рогатый раскачивался у подножия пьедестала, глядя выпученными глазами на сосуд, все еще зажатый в кулаке, и вцепившись пальцами другой руки в свое горло.

Затем его тело стало раздуваться. Казалось, он расширяется и расплывается, превращаясь в туман. Его одежды упали на землю, словно шелковый дождь. Сосуд упал тоже, но его падение смягчил шелк. В воздухе повисло то, что осталось от Гарла — быстро исчезающее облако дыма, из которого раздался визг ярости и ужаса!

Толпа оцепенела и очнулась лишь от громкого грубого хохота де Мариньи. Рогатые поняли, что над ними издеваются и бросились вперед: одни тянулись к сосуду, другие начали драку за обладание оставшимися без хозяина шелками; остальные, обнажив сабли, окружили де Мариньи, и сновидец решил, что пришел его смертный час. Затем…

— А ну стойте! — заорал тот, кому удалось схватить сосуд. — Я, Барст, теперь буду вашим старшим. И я объявляю, что право отомстить за Гарла принадлежит мне. — Он ткнул в горло де Мариньи острием меча. — Ты, человек из реального мира, сновидец. Куда ты дел Гарла с помощью своей темной магией?

— Он отправился в ад, хуже которого невозможно представить. — — ответил Де Мариньи. — — Это место куда хуже, чем любые пытки, которым вы можете подвергнуть меня. Этот эликсир — не яд, это ключ к воротам в самое чрево гиенны огненной. Даже сейчас Гарл вопит в вечной агонии и проклинает меня за свои бесконечные мучения. Но здесь, в Мире Снов, он не доберется до меня. Если хотите, можете убить меня — Гарл сполна заплатил за смерть моих друзей. Они ведь тоже решились выпить яда, чтобы избежать страданий от ваших когтей. Так что я выполнил свою миссию. Убейте меня — убейте сейчас! — И он подался вперед, подставив грудь клинкам рогатых. — Но только… — — Тут де Мариньи замер, словно прикусив язык и изображая внезапный ужас. Толпе рогатых показалось, что он съежился от страха. — Нет, — выдавил он приглушенный крик из растрескавшихся губ. — Нет, нет… только не это!

— Что?.. — — нахмурился Барст.

Он заметил, каким перепуганным взглядом де Мариньи не отрываясь смотрел на сосуд в руках рогатого. И тут глаза Барста засияли дьявольским удовольствием.

— Вот как! — закричал он. — Значит, Гарл будет вечно проклинать тебя в своих мучениях? Так вот, отправляйся-ка ты в ад, о котором ты так красноречиво рассказывал. Сам испытаешь те же вечные мучения, и нежное милосердие Гарла!

Барст наступил ногой на волосы де Мариньи, чтобы тот не двигал головой, наклонился и поднес сосуд к его губам.

Но как только эта бутылочка оказалась у губ пленника, де Мариньи высунул язык и облизнул мокрое горлышко. Барст понял, что его обманули, но было уже поздно. Через пару секунд де Мариньи раздулся, как шар, накаченный воздухом, и в тот момент, когда его тело колыхалось и исчезало в воздухе, рогатые увидели, как лицо сновидца расплылись в радостной улыбке.

Наблюдая его исчезновение, они услышали и эхо веселого хохота.

13.

Успокоив, насколько возможно, свою неистовую ярость, но тем не менее не в силах справиться с болезненными приступами страха — страха за Тианию, зажатую в когтях летающего чудовища, которое мчалось в темноте над пустыней — Титус Кроу, полагаясь на ветер, летел в ночи, словно гигантская летучая мышь. Он летел, ориентируясь на крики Тиании, впивавшиеся в его душу, словно шипы, а потом, наконец, понял, что она кричит специально, не позволяя мерзкой твари ускользнуть от грозного преследователя.

Титус даже подумал, что какой бы отважной ни была его возлюбленная, ей следовало бы поберечь дыхание и силы на будущее — кто знает, чем закончится эта погоня. Нужно было рассчитывать на худшее — мерзкая тварь летела по прямой линии, как стрела, пущенная из лука, и инстинкт подсказал Кроу, куда она стремится. Чуть позже, когда гигантская тень закрыла разом несколько созвездий, висящих над горизонтом, Титус по звездам определил примерное направление полета и понял, что был прав. В отличие от своих собратьев, обычных ночных демонов, этот безликий ужас ночи, благодаря своиим чудовищным размерам, мог преодолеть за ночь колоссальное расстояние, и сейчас, с каждым взмахом крыла, приближался к малонаселенному району Мира Снов, где — как знал Титус Кроу — в изобилии водились демоны меньших размеров. Преследователь прибавил скрости, чтобы не потерять коварное создание.

Серый демон парил над Южным морем, и под ногами Тиании сверкали и переливались звезды ночного неба, отраженные в нем. Но это великолепное зрелище только пугало и встревожило красавицу, сжатую в скользких когтях чудовища. Тиания снова содрогнулась и закричала. Женское чутье подсказывало ей — она не одна — там, позади, беззвучно мчится по небу ее возлюбленный, а ее крики помогают ему держаться правильного направления. Ни одно живое существо не сможет лететь вечно, а плащ Кроу не знает усталости, и рано или поздно, человек догонит порождение тьмы.

Немного успокоившись, Тиания посмотрела вниз. Теперь она могла различить тусклые огни небольших городков вдоль побережья Южного моря. Откуда-то донеслась рыбацкая песня, и девушка живо представила себе усталого мужчину в утлом суденышке. Несомненно, рыбак пел для того, чтобы разогнать темных духов ночных вод, которые, по легендам, выходят на прогулки в тихую погоду.

Затем, далеко на востоке, Тиания заметила первую тонкую серую полоску света. До настоящей зари оставалось еще несколько часов, но новый день уже заявил о своем рождении. Какие еще испытания выпадут на ее долю в этой суровой стране? Тиания с тоской вспомнила волшебную Элизию, затерянную среди сотен иных Вселенных. Как бы ей хотелось попасть домой, но только вместе с Титусом Кроу. Перенесенные страдания только усилили ее любовь. Хотя страх оставил Тианию, она снова закричала, надеясь, что ночной ветер донесет ее голос до ее возлюбленного. Он не будет отвечать, не осмеливаясь привлечь внимание чудовищной твари, но несомненно он где-то поблизости.

Час проходил за часом. Замерзшая и усталая, девушка-богиня уснула в лапах чудовища. Возможно судьба в этот раз улыбнулась Тиании, потому что теплый, напоенный ароматами фантастических цветов ветерок с далеких экзотических стран укутал ее, словно невидимое одеяло, навевая сладкие сны.

Титус Кроу тоже заметил серую полоску света на горизонте и попробовал еще увеличить скорость. Плотно завернувшись в ткань, он напоминал странный снаряд. Да, стоило поторопиться. С рассветом серый демон скорее всего станет искать пещеру или расселину, в которой сможет поспать и переждать светлое время. Именно так поступают все ночные животные реального мира. Кроу же хотел знать, где именно приземлится проклятая тварь.

Некоторое время Титус прислушивался, стараясь уловить крики Тиании, но напрасно. Хотя он был уверен, что правильно определил конечную цель серого гиганта, ему чрезвычайно хотелось вновь услышать мелодичный голос, который подтверждал бы его предположения. Когда на заре горизонт покрылся серым туманом, впереди, в клубящемся мареве проступил остров Ориаб. Кошмарная тварь, хорошо различимая на фоне бледно-розового неба, постепенно снижаясь, устремилась к Нгранеку.

Настроение Кроу поднялось. Он оказался прав. Огромное чудовище направлялось именно сюда — к месту обитания всех летающих демонов. Теперь Кроу летел с большей осторожностью, стараясь не раскрывать себя — неожиданно он оказался гораздо ближе к серой твари, чем предполагал. Неподалеку от вершины Нгранека демон начал спускаться, двигаясь по спирали. Титус Кроу неотступно следовал за ним — приближаясь к бесчисленным входам в пещеры, пронзавшим гору, словно соты.