Из глубины, стр. 9

Примерно в десять вечера он поставил машину в маленьком гараже в усадьбе Бэрроуз и прошел пешком мимо трех других машин, припаркованных в аллее. Подойдя к дому, он почувствовал себя глупо, ибо у Карстерза, несомненно, были гости, и, разумеется, его там не ждали. Однако, если дверь окажется незапертой, он сможет войти так, чтобы никого не потревожить.

Дверь действительно была не заперта; Кроу вошел и направился в библиотеку. Там, на столе, рядом со своим раскрытым блокнотом, он обнаружил бутылку вина и записку:

Дорогой мистер Кроу, я просмотрел ваши записи и нашел ваш подход правильным. Пока я очень доволен вашей работой. Большую часть понедельника меня не будет, но я рассчитываю, что до моего отъезда мы увидимся. На тот случай, если вы приедете раньше, оставляю вам небольшой презент.

Спокойной ночи, Дж. К.

Все это показалось Кроу очень необычным. Записка наводила на мысль о том, что Карстерз знал, что он вернется раньше! Но в любом случае, как казалось, у этого человека были самые добрые намерения, и выглядело бы невежливо со стороны Кроу не поблагодарить его за столь щедрый подарок. По крайней мере, он может сделать попытку и, возможно, тогда не будет так переживать из-за того, что пробрался в дом, как какой-нибудь преступник. В конце концов, еще не так поздно.

С этими мыслями Кроу выпил для храбрости бокал вина, затем отправился по мрачным галереям и коридорам, разыскивая в темноте дорогу к кабинету Карстерза. Заметив узкую полосу тусклого электрического света, пробивающегося из-под двери кабинета оккультиста, и услышав голоса, он остановился, еще раз подумал, что делает, и собрался ретироваться, когда услышал свое имя. Он застыл на месте и сконцентрировался на разговоре, доносившемся из кабинета Карстерза. Он не мог разобрать всех слов, но...

— Дата назначена... канун праздника Факелов [6], — проговорил Карстерз. — А пока я... его своей воле. Он работает на меня. Понимаете вы? ...поэтому отчасти... власти с самого начала. Моя воля, подкрепленная... и вином, сделает все остальное. Так что я принял решение и никаких... возражений. Я утверждал это раньше и... снова: он тот, кто нам нужен. Гарбетт, как у него с пороками?

Ему ответил низкий гортанный голос. Кроу был уверен, что уже где-то слышал его:

— Вообще ничего, что мне... откопать. Никаких женщин... далеко он... ни наркотиков, хотя... изредка выкурит сигарету. Он не... азартные игры... не мот. Он...

— Он невинен, — снова донесся до Кроу голос Карстерза. — Но ты... работал в Военном департаменте? На... должности?

— Это точно каменная стена, Мастер... все равно что пытаться... в... Английский банк! Опасно... нажимать слишком сильно.

— Согласен, — ответил Карстерз. — Я хочу, чтобы между ним, нами и военными было как можно меньше общего. Со стороны должно казаться, что он вернулся... к старым привычкам, друзьям, интересам. Затем он начнет постепенно от них отдаляться... и не останется ничего... Кроме того... станем одним!

— И все же, Мастер, — возразил другой голос, который тоже показался Кроу странно знакомым, голос, похожий на шелест тростника. — Кажется, вы не... довольны...

После паузы голос Карстерза послышался снова:

— Он все еще не... гипнозу. Во время нашего первого... он сильно сопротивлялся... Необязательно плохой знак. Надо... проверить. Я сделаю это завтра, с помощью письма. Возможно, всего лишь возможно... солгал... дату рождения. В этом случае... есть время найти кого-нибудь другого.

— Но... мало времени! — вступил в разговор четвертый голос. — Они множатся внутри вас, Мастер, голодные, а праздник Факелов... так скоро.

Голос казался низким и вязким.

Вскоре Карстерз заговорил вновь, его голос поднялся на один-два тона. Несмотря на то, что он все еще звучал гулким, он зазвенел. В нем слышались нотки торжества:

— Да, они множатся, Могильная Орда... Они знают, что приближается их время! И тогда... То, что останется, будет принадлежать им. У них будет новый хозяин! — его голос стал тише, но все еще отчетлив. — Если Кроу солгал, я разберусь с ним. Тогда, — и тут его голос наполнился неожиданным демоническим сарказмом, чем-то вроде веселья безумца, — возможно, ты, Даррелл, вызовешься устроить пир червя? Вот, взгляни, как ты им нравишься!

За этим последовало шарканье ног и резкий звук передвигаемой мебели. Раздался вязкий булькающий крик, и Кроу едва успел отступить в крошечную нишу, так как дверь кабинета распахнулась, и в коридор сломя голову вылетела темная фигура, чуть не врезавшись в небольшой столик, стоявший рядом с дверью. Бледный человек с выпученными глазами пронесся мимо Кроу к входной двери. Он споткнулся и негромко застонал, потом швырнул на пол что-то, что с глухим звуком плюхнулось на вытертый ковер.

Когда за ним захлопнулась дверь, Кроу на цыпочках пробрался обратно в библиотеку. По пути ему на глаза попалось нечто маленькое и розовое, ползущее по полу в том месте, куда его бросил Даррелл. И все это время по дому разносился лающий кашель Карстерза...

Глава 4

Теперь вполне разумно было бы предположить, что Титус Кроу без предисловий быстро-быстро навсегда распрощается с усадьбой Бэрроуз и Карстерзом, что он уедет домой, в Лондон, или даже еще дальше, вернет месячный заработок, авансом выплаченный ему Карстерзом, разорвет подписанный им контракт и тем самым положит конец... коварным планам работодателя. И, возможно, он поступил бы именно так; но вино уже оказало на него определенное влияние. Это страшно могущественное и вызывающее быстрое привыкание вино, подчиняясь колдовской воле Карстерза, крепко привязало Кроу к этому дому.

Даже ощущая свою растущую зависимость от вина, услышав об этом из уст Карстерза, Кроу обнаружил, что трясущейся рукой тянется к ужасной бутылке и наливает себе еще один бокал. В мозгу мелькали всевозможные кошмарные видения, одно страшнее другого: хаотические картины древнего безумия, омерзительные злоключения, вынесенные из множества смутных и обрывочных доказательств и подозрений. Но он не мог оторваться от вина, пока в голове у него окончательно все не перемешалось. Он заснул прямо на столе, положив голову на руку...

И снова, казалось, ему приснился сон...

На этот раз их было только трое.

Они появились молча, прокравшись в ночи. Один из них, вероятно, Карстерз, выключил свет. Теперь, в бледном свете луны, они стояли вокруг Кроу.

— Видите, — продолжал Карстерз, — моей воли и вина оказалось достаточно, чтобы позвать его назад. Теперь он прикован к Бэрроуз не хуже, чем цепями. В какой-то степени я даже разочарован. Его воля вовсе не так сильна, как показалось мне сначала. Или, возможно, я сделал вино чересчур крепким.

— Мастер, — заговорил тот, которого называли Гарбеттом, — возможно, глаза подводят меня в этом свете, но...

— Да?

— Мне кажется, он дрожит! И почему он не в кровати?

Кроу почувствовал на своем пылающем лбу холодную и липкую ладонь Гарбетта.

— Видите, он дрожит! Как будто чего-то боится...

— А! — отмахнулся хозяин усадьбы. — Твоя наблюдательность делает тебе честь, друг Гарбетт. Хорошо, что ты участвуешь в наших шабашах. Да, несмотря на то, что вино крепко держит его в своей власти, он все-таки дрожит. Возможно, он услышал что-либо из того, о чем ему лучше бы не знать. Ну, это можно уладить. А теперь помогите мне. Было бы нехорошо оставить его здесь, к тому же, лежа на кровати, он будет меньше сопротивляться.

Кроу почувствовал, как три пары рук подняли его, поставили на ноги и повели по полу, раздели и уложили в кровать. Он видел очень смутно, почти ничего не чувствовал, но слышал довольно отчетливо. Последним, что он слышал, был гипнотический голос Карстерза, приказывающий ему забыть... забыть. Забыть все, что он мог услышать этой ночью. Ибо все это было сном...