Поведай нам, тьма, стр. 70
Тот остановился в нерешительности, борясь с желанием достать нож.
«Только не у всех на глазах, – подумал он. – Чего доброго, посчитают трусом».
Присев на корточки и приготовившись быстро отпрянуть назад, он поднял одну сторону свисавшего полога. И у него отлегло от сердца.
Залегшего в засаде Губерта там не оказалось.
– Здесь какая-то одежда, – объявил он.
– Тащи ее сюда, – отозвалась Лана.
Протиснувшись в палатку, он опустился на колени.
Половинки полога сомкнулись за его спиной, и в палатке стало темно.
Но, несмотря на почти полный мрак, Говард увидел достаточно, чтобы ощутить трепетное волнение.
На полу лежали туристские ботинки, белые носки, клетчатая блузка, поверх нее тонкий черный бюстгальтер и шорты, из которых выглядывали черные трусики. Похоже, что шорты и трусики снимали вместе.
Одежда доктора Дальтон…
Каким образом она здесь оказалась? Не здесь ли Губерт схватил Корин?
Гнев накатил на Губерта. И еще зависть. И чувство вины, когда он представил себя в этой палатке вместе с Корин. Словно это он, а не Губерт раздевает ее.
Сидя перед нею на коленях, заводит руки ей за спину, расстегивает бюстгальтер и снимает его. Но груди у нее такие же, как у Анжелы. Небольшие бледные конусы, с огромными торчащими сосками. Он смотрит ей в лицо, и это лицо Анжелы. Чувство вины исчезает. У него перехватывает дыхание, и его распирает от желания, но каким-то образом все это кажется естественным, вполне нормальным, а не чем-то подлым и грязным или какой-то изменой, после того, как место Корин в его мыслях занимает Анжела.
Заталкивая носки в ботинки и сворачивая одежду, Говард подумал о том, когда теперь снова им удастся побыть наедине.
Возможно, еще этой ночью. Может быть, добравшись до Парди и известив полицию, они остановятся в каком-нибудь мотеле. Возможно, удастся взять отдельную комнату, только для них с Анжелой.
С ботинками в одной руке, другой прижимая сверток одежды к груди, Говард выполз из палатки.
Глава 31
– Что ты делаешь? – встревоженно закричал Чед.
– Часы посещения! – крикнула в ответ Кори, опуская ногу в пропасть.
– Ты с ума сошла? Оставайся на месте.
– Не волнуйся.
– Господи Боже мой, и не думай об этом.
Кори, извиваясь, стала сползать вниз. Жесткий гранит давил на живот, задирая кофту. Ветер обдавал холодом спину и бока, но скала все еще хранила тепло солнца. Опустившись чуть пониже, Кори вцепилась в край обрыва и стала водить правой ногой по отвесной скале, пока не нашла опору, которую высмотрела еще до начала спуска.
– Корин, пожалуйста.
– Я знаю, что делаю.
Во всяком случае, надеялась, что знает.
Мысль о том, чтобы спуститься вниз и побыть с Чедом, пришла ей в голову вскоре после того, как ребята ушли. Но вызвала лишь испуг, и Кори загнала ее в глубину сознания, а сама занялась хлопотами о Чеде.
Сначала попросила его отвязаться. Затем подняла веревку и спустила ему флягу. После этого вновь подняла веревку и приготовила целую передачу: «завтрак туриста», печенье, бекон, плитки шоколада, набор сушеных фруктов – все это в плотно завязанной рубашке, позаимствованной из рюкзака Говарда. Когда сверток безопасно опустился на грудь Чеда, она подняла вверх веревку, легла навзничь и поддерживала беседу, пока Чед ел.
И изучала склон в поисках пути вниз.
Оценивая возможные маршруты.
Но все еще не решаясь испробовать.
К чему рисковать? Она могла видеть его отсюда, говорить с ним.
Это почти то же, как быть с ним там.
Но только почти.
Он был всего на двадцать футов ниже ее, но, казалось, находился в далекой стране.
Откуда он мог никогда не вернуться.
Солнце уже давно закатилось за дальние отроги. Скоро здесь будет ночь. Если и дальше откладывать, то темнота погубит все шансы.
Кори понимала, насколько глупо спускаться. Идиотски глупо. Это ничего не даст. Но также знала, что если не сделает это, то проведет одинокую темную ночь на тропе, сожалея об утраченной возможности.
А вдруг за ночь что-то произойдет.
Совсем не хотелось думать об этом. Ночь пройдет. Наступит рассвет, и солнце согреет этот склон горы. И Чед по-прежнему будет там, на узком выступе, живой и в добром здравии, хотя и раненый.
Но ничего нельзя знать наверняка.
В жизни бывает всякое.
Кори чувствовала, что должна спуститься к нему. Сейчас. Хотя бы ненадолго. Хотя бы для того, чтобы побыть с ним несколько минут.
Перед тем, как начать спуск, она приняла меры предосторожности – закрепила страховочную веревку. Веревке Кори не доверяла, сомневалась, что та выдержит ее полный вес и не оборвется, но решила, что она может оказаться полезной в том случае, если ей вдруг не за что будет ухватиться рукой.
Она закрепила один конец веревки за небольшой округлый выступ скалы, в нескольких футах вверх по тропе от того места, откуда свалился Чед, затем протянула другой конец вокруг спины, под мышками и над грудью и завязала. Чтобы узел не попал в лицо, Кори отодвинула его в сторону, к правому плечу.
Затем смотала веревку в моток и положила на край тропы, надеясь, что та будет медленно разматываться по мере спуска. Если она понадобится в качестве опоры, можно будет просто сдернуть ее вниз и натянуть. До этого, однако, она не будет мешать.
Распластавшись на животе, Кори подвинулась назад и перевесила ноги через край.
И продолжала медленно продвигаться вниз, несмотря на протесты Чеда. Веревка разматывалась согласно плану. Пока что-то неожиданно не свалилось ей на голову. От неожиданности Кори ахнула и вжалась в склон. В первое мгновение она подумала, что на нее упала змея. Причем змея огромных размеров. Но затем по голове заскользили кольца, и грязная серая веревка мелькнула перед ее глазами. Царапнув кончик носа, она чиркнула по подбородку и осела на груди.
Большая ее часть приземлилась именно там.
Кори почувствовала, что одна петля обхватила шею.
– Черт! – это был не ее голос, а Чеда. – Не двигайся.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Мне кажется, у тебя на шее петля.
– Черт! – На этот раз это был голос Кори.
Но на груди у нее было так много свободной веревки, что она посчитала это пустяком.
И сделала движение вниз.
– Осторожно!
Веревка затянулась. Кори ахнула. Сердце заколотилось. И задрожала, как ей показалось, каждая мышца тела. От страха. И еще от усилий, которые она предпринимала, чтобы удержаться в распятом положении на отвесном склоне.
– Все нормально, – сказал Чед.
– Да, разумеется! – прохрипела она.
– Не паникуй.
– Кто, я?
– Тебе станет лучше, когда ты полезешь вверх.
– Я не могу двигаться.
– Конечно, можешь. Просто испугалась, вот и все.
– И все.
– Расслабься, успокойся, и все будет нормально.
– Эта чертова веревка должна была обеспечить безопасность, а не стараться повесить меня.
– Ну, на то они и веревки, чтобы на них висеть.
– Мне что, можно смеяться?
– Просто немного висельного юмора.
– Ха-ха-ха. Если спросишь, как мне висится, я спущусь и дам тебе по башке.
– По крайней мере это излечит тебя от зависти к мужскому половому органу.
– Чед!
– А теперь, когда ты так хорошо висишь…
– О, ну ты и отвязался. Радости полные штаны. Я знаю, почему ты это делаешь. Просто пытаешься отвлечь меня от мыслей о моем гребаном положении.
– И получается?
– Нет!
– Ну, тогда мне, может быть, удастся дотянуться до твоей ноги и слегка подтолкнуть тебя.
– Я что, так близко?
– Не совсем. Но через пару минут я встану и попробую.
– О Боже! – Кори освободила правую руку, подняла ее вверх и перехватила веревку над головой. Подтягиваясь за натянутую веревку, она чуть-чуть приподнялась. Петля ослабилась. Между шеей и рукой веревка слегка обвисла, и Кори протянула ее по затылку и дернула вперед. Веревка ободрала и заломила ухо, обожгла скулу и челюсть. А когда Кори сдергивала ее с лица, оцарапала нос и подбородок.