Пляски демонов, стр. 64

О том, почему мои начальники, планируя завершающий этап этой операции, не сообщили закавказским друзьям по оружию о предполагаемой угрозе заражения сибирской язвой целых районов, знать полагается тому, кто об этом, конечно, совершенно случайно забыл. Всякое бывает. Опять же старость. Контузии полученные при первом штурме Грозного… Да мало ли бывает случаев, когда человек, да, даже генерал, представьте себе, случайно упускает из виду некоторые детали, орнаменты и завитушки текущей жизни.

Так ли оно было на самом деле мне неведомо, правда, когда через несколько дней, уже по месту службы сперва вкатили «служебное несоответствие» и только потом объявили благодарность, так и хочется сказать «седой генерал, утирая скупые мужские слёзы…». Нет, слёз не было, а генерал был. Сухо пожал руку, поблагодарил за выполнение задание и, как что-то интимное сексуально шершанул мне в ухо: «Главный, — и он указал на трещину в потолке, — представил тебя к званию «Герой России»

— А как же остальные, — я пытался быть честным, настойчивым и целеустремлённым. — Гусаров и Войтылов, они не жалея себя помогали мне.

Генерал поморщился, словно от зубной боли:

— Гусаров, тот ещё фрукт, и вообще он не из нашего ведомства, он военный. Нам совершенно не следует создавать конкуренцию нашим успехам, нас там, не поймут. — И он опять указал на молярные недоработки своего кабинета и, вздохнув, добавил. — А Войтылов… Так это какой-то беспризорник, без постоянного места жительства, без определённой профессии.

Я ухватился за эту идею и попросил генерала хотя бы организовать для Феди паспорт с регистрацией… Он вопросительно поднял глаза, как бы сигнализируя, где? Допустим в том же Птурске, откуда и был родом. Начальник обещал подумать. Я понял, быть Федору с паспортом. После чего гаркнул: «Служу России! Разрешите идти?».

— Давай, подполковник, старайся, — он оскалился, демонстрируя полное расположение ко мне, — может еще полковником будешь, а сейчас сходи в отпуск.

И когда я уже взялся за ручку двери, в спину услышал достаточно странные слова:

— Пока ты будешь по курортам разъезжать со своей гоп-компанией (достаточно прозрачный намёк на гопников) мы со специалистами ещё и ещё раз посмотрим фильм, который ты передал вместе с рапортом по поводу пропажи денег. Ты думаешь, мы поверим тебе?

— Не думаю. Это не ваша работа! — Иронии отец-командир, должно быть, не понял, однако, видя моё искреннее желание вернуться и четко без обиняков объясниться, резко добавил:

— Кругом! Из кабинета, шагом марш!

Пришло время подвести итоги всего произошедшего, не в рапорте, а для благодарных потомков:

— нарушили планы лютого ворога по уничтожению мирнопашущих на капиталистической ниве, добропорядочных граждан, как России, так и США;

— одержали, даже и не попытавшись спасти шахидок от смерти, неубедительную победу;

— провели несколько показательных учебно-воспитательных акций, результатом которых было бегство пяти тейпов с насиженных мест. Им популярно объяснили, что означает заражение организма спорами сибирской язвы, которые, якобы были заложены в тела смертниц;

— пока тейпы обустраивались на новом месте, террористическая активность с их стороны была полностью парализована;

— в очередной раз, как в битве против басурманов-крестоносцев, бандитам было ясно сказано: «Кто к нам с антраксом придёт, то от него и погибнет. Точка. Ру.»;

— где-то за столбом меня ждут сто пятьдесят штуковин, перевязанных красной, обязательно красной, привык, знаете ли, ленточкой долларов зловредного США. Гусаров во время раздела трофеев отмёл моё «всем поровну». Ты, говорит и так можешь службы с пенсионом лишиться, оттого-то и получается, что тебе за храбрость и стойкость при выполнении законного отъёма денег (где-то я уже встречался с этими словесами) надлежит ко вручению половина…

Поэтому, подводя под своими рассуждениями жирную финальную черту, беру на себя смелость без излишних церемоний окончательно подытожить: я к бедности привык с самого раннего детства, мне бедность не порок, а мать родная. Поэтому обращаюсь к остальным землякам и родственникам:

Братья и сестры! Верните свою готовность к тому, к чему нас приучила родная коммунистическая партия во время жизни в социалистическом раю. К полной уверенности в том, что завтра лучше не будет, к тому, что пора вернуться к любимому занятию каждого русского человека: запасаться солью, спичками и сухарями. Грядет завтрашний день и, что он принесёт под знаменами победившего демократического чекизма, не ясно — совсем не обязательно, что это будет связано со счастьем и здоровьем каждого из нас.

И, тем не менее, после большой дымящейся ложки дерь… пардон, пессимизма, хочу официально, как кандидат в «Герои России» заявить — жизнь понятие позитивное и прекрасное, чего и вам желаю.

Потрудитесь дать аплодисменты!

ГЛАВА 55 Муранов. Борзой. Обстрел

Прибыл к Борзову. Тот чуть ли не в ногах валяется и нервно кричит:

— Ты меня без ножа режешь. Ко мне дважды наведывались эмиссары, знаменосцы их центра, не слыхал, «Свободный Кавказ» называется? — как-то его после последних слов не хорошо передёрнуло. — В последний раз предупредили, что им нужны только эти стекляшки, ну, или моя жизнь со всей моей многочисленной родней. Давай же быстрее.

Передал я ему эту сумку, а у самого странная мысль появилась. Этот урод понимает, что могло наступить, если бы там находилась отрава, изготовленная в закрытых лабораториях страны великой, могущество которой основывалось на шантаже подобными «стекляшками» и разными другими прибамбасами.

Ведь почему Гитлер, имея огромное количество отравляющих веществ, так и не применил их во время войны? Ответ прост, этого людоеда предупредили, что если только ты, вшивая шавка, попробуешь даже случайно нажать на пуск, твоим распрекрасным городам с большой концентрацией населения наступит полный трындец. Адекватный ответ будет получен Германией незамедлительно. Того, что случилось в битве при Ипре 22 апреля 1915 года, когда немцы, впервые крупномасштабно применили химическое оружие (хлор), в результате которой в течение нескольких минут погибли около 6 тыс. человек — такого не повториться.

Видя как подпрыгивают испитые щеки Борзого можно было понять, что плевать ему на всех, главное это деньги и чем больше их заплатят, тем на большие подвиги и мерзости он может пойти.

Сухо распрощался с ним. От выпивки гордо отказался. Правда, не забыл забрать пакет с обещанными тремя сотнями тысяч долларов. В конторе уже несколько раз, при помощи мобильной связи интересовались их судьбой и очень убедительно просили этот пакет не потерять.

Правда наши спецы и аналитики, очень даже успешно просчитав мои действия и отношение к деньгам не учли фактор человеческой жадности и жлобства со стороны плательщика. Из города меня никто с тремя долларовыми брикетами выпускать не собирался.