Привет из ада, стр. 52
Даже в горах, вдалеке от цивилизации их спасла местная не любимая во всем мире бюрократическая волокита.
ГЛАВА 48 СПАСЕНИЕ
Руководителя местной администрации на месте не было, он убыл в соседний аул на ярмарку народного творчества. Повез образцы сувениров и подделок из подручных материалов: сена, соломы, прутьев…
Его заместитель по АХР (административно-хозяйственной работе) брать на себя ответственность по заготовке консервов из захваченных в плен русских отказался. Стали связываться с руководством для согласований и утряски принятия решения.
Как назло, в который уже раз барахлила связь.
Кричали по одиночке и хором… Становились цепью и скопом… Все равно — не докричались. Стучали в рельсу — не достучались. Имама мечети всем коллективом били — все равно не помогло. Связь не налаживалась хоть тресни, Правда от воплей имама начался камнепад и сошла лавина, и эти события связи с соседним селом не наладил.
В результате пришлось посылать пакет с нарочным.
Здесь опять незадача. Пробег письма. Колючки на дороге. Посещение гонцом свояка из соседней деревни, а там уж само собой, дегустация свежеприготовленного хмельного напитка из тутовых ягод. Всё это сдерживало оперативность принятия решения…
Не то, что до старосты местной администрации…
Посыльный не добрался еще до свояка, а на стратегически важную точку проведения антитеррористической операции уже подоспела подмога.
Прямо с неба на голову обюрокраченной местной администрации и ничего не подозревающему сельскому населению свалилась бравые десантники.
Стрельба. Крики. Приемы рукопашного боя. Шум. Пыль…
Кто с кем воюет, кто кого бьет, выяснили, когда пыль осела…
Оказалось, что из-за несогласованности действий двух пьяных лейтенантов из соседних вертолетов — друг друга и лупцевали. Посмеялись над ошибками, загрузили убитых и раненных, пограбили, пожгли, и только было собрались улетать назад, как откуда не возьмись, выползли домашние любимцы. Нет, не собаки.
С криками, "мы, свои, не стреляйтя" появились заспанные диверсанты без знаков различия.
Хотели десантники их поубивать, зря, что ли в такую даль пёрлись, но решили погодить, может и впрямь свои…
Задудели трубы, загудели двигатели. Здрасте…
Прилетели вертолеты. Салют Кибальчишу?
Наступила пора расправы с врагом, пришло это счастливое время. Однако желающих бегать по "зеленке" и вылавливать там виновных не находилось. Деревня, кто мог двигаться разбежалась, унося награбленной военное имущество.
Спустившимся с небес оставалось только констатировать разгром боевой точки.
Подсчитывать и фальшиво оплакивать убитых. Будить и отливать водой захмелевшую десантуру.
Как уже было замечено, из-за суеты и желания отомстить гадам, уничтожившим блокпост, чуть не поубивали в горячке боя взятых в плен. (А они спали, как невинные агнцы все потому, что Степке Карнаухову удалось поздно ночью обменять своего безымянного сумасшедшего на три бутылки чачи.)
Все прилетевшие сгрудились вокруг не выспавшихся диверсантов. Пришли смотреть, как они жадно пили самый обыкновенный чай из разряда бочковой-ординарный, налитый из ведерного термоса. Как жмурились от счастья, когда ели забытые продукты в виде серого хлеба и рыбных консервов в томате. На все это стоило посмотреть. Даже у видавших виды боевых вояк слеза подступала к горлу, а слюна к языку от вида изголодавшихся братьев-однополчан поедающих их собственный сухой паек.
На базу сообщили что тех, кого списали на потери нашли. Дело за малым. Срочно ставить на продовольственное довольствие и провести их эвакуацию отсюда.
Со следующим бортом, прибыли специальные представители администрации Прикавказских территорий. К тому времени, как и полагается в условиях бесконечного лета, а именно на третьи сутки вернулся вождь и по совместительству учитель. К багажнику джипа переделанного из трактора МТЗ — 82 был привязан пьяный посыльный. Его подобрали на дороге.
Приятное во всех отношениях мероприятие — погонять граблями вокруг деревни главу местной администрации пришлось отложить на более позднее время. Это означало, что с учетом местного колорита и следования древним обычаям следует договариваться. Как ни как, местное население. Аборигены, едри их в корень!
Высоким договаривающимся сторонам пришлось садиться за низкий стол переговоров. Пить сок, вино и местную отраву приготовленную из чачи и ягод тутовых деревьев. Опять вести длительные переговоры с советом племени.
Многие из местного начальства, как оказалось, были вполне цивилизованными людьми. Одни учились в краснодарском университете, другим повезло больше, они закончили университет дружбы народов им. Патриса Лумумбы в г. Москве. Несмотря на все эти положительные моменты, пришлось до хрипоты, до сипа убеждать глав временной администрации и их старейшин прекратить захватнические военные действия.
После того, как с этим вопросом порешали, тут же коротенько записали обоюдное согласие на отказ от кровной мести. После этого наступило время решительных действий по установлению преференций и контрибуций за убитых солдат.
За каждого своего убитого федералы требовали пять шкур снежных барсов, что в современных условиях было немыслимо, где их взять столько. Ладно. Нет, так нет… Тогда десять тысяч долларов США.
Во время торга из-за убитых и замученных, прилетевшие издалека представители федеральных властей, не забывали присовокупить красивые слова и поэтические фразы о патриотизме, долге и родине.
С пьяными представителями местной компрадорской буржуазии сговорились быстро и, не глядя на большое количество порубленных пострелянных людей — полюбовно. А чего ругаться, коли всегда можно сторговать каждую загубленную солдатскую душу за хорошие деньги или, я уж и не знаю за мешок кукурузной муки, что ли?
— Мы же джентльмены, культурные люди, — говорили они местным начальникам, обвешанным подсумками с боезарядами и московскими дипломами инженеров-гидростроителей.
— И что? — те делали вид, что не понимают.
— Давайте торговаться, — намекали пришельцы-чиновники.
— Зачем? — удивлялись местные.
— Чтобы находить компромиссы, устаканивать неразрешимые противоречия… — заунывно тянули песню прилетевшие бюрократы от федеральных.
— Наливайте теперь вашего, — охотно соглашались старейшины. Выпивали, и разговор продолжался в том же духе…
В результате переговоров было принято много разных и правильных решений. Форпост будет восстановлен за счет тейпа. Вместо шкур снежного барса и, уж тем более денег, за каждого убитого военнослужащего сельская община в качестве компенсации выставляет райвоенкомату по два призывника. Пусть спускаются с гор, рвут с бандами и вливаются в армейское соединение.
И хотя федералы просили по восемь, но в итоге, после передачи в руки главного переговорщика пухлого пакета остановились на двух.
За это войсковая группа отказывается от возмездия в виде ковровых бомбардировок, применения напалма и кассетных бомб спутникового наведения.
С приходом пищи и прилетом известий, жизнь в лагере Сентай-Юрт налаживалась. Плохое и неприятное забывалось. Неустрашимая пятерка, все это время занималась самой серьезной реабилитационной и восстановительной деятельностью. Они ели и спали. Даже снятый с дерева пришел в себя, вернулся в расположение части и ел за троих, на зависть и колючую изжогу наблюдавших. Но имени, так и не сказал. Да, никто уже и не спрашивал.