Сын графа Монте-Кристо, стр. 90
Девушки обнялись.
Между тем помешанная присела в уголок и не отвечала ни на слова, ни на ласки Лизетты. Она думала о своем Жаке.
Анатоль, стоя у окна, не сводил глаз с моря. Он искренне привязался к Лизетте и говорил самому себе: «Если я возвращу ей брата, то, может быть, она полюбит меня».
И теперь с тревогой в сердце он ждал условного сигнала. Вдруг раздался выстрел, и над морем взвилась ракета.
— Идите все сюда! — вскричал Монферран.— Идите и смотрите!
Все бросились к окну.
На море показалась довольно большая лодка, она пристала к берегу, из нее вышли трое. Один из них, обгоняя остальных, поспешил к хижине.
Дверь распахнулась, и в комнату вбежал Фанфаро.
— Фанфаро! — вырвалось у всех.
Ирена и Перепелочка плакали от радости.
— Брат мой! — вскричала Лизетта.
Следом вошел Жирдель.
— Слава Богу! — крикнул он.— Наконец-то удалось.
Фанфаро бросился к Луизе и со слезами на глазах произнес:
— Матушка, бедная моя матушка!
Помешанная обняла юношу и зарыдала.
— А теперь в дорогу! — весело крикнул кто-то, вбегая в комнату. Это был Бобишель. Перепелочка бросилась ему на шею, а Ирена подошла к Фанфаро.
— Я здесь,— спокойно сказала она.
Фанфаро с чувством пожал ей руку.
— Да, нелегко было выручить нашего голубчика! — сказал Жирдель.— С помощью Симона, которому мы немного намяли бока, мы напали на след Фанфаро и догнали карету маркиза в двух милях от Парижа. Рассказали Лабарру суть дела, доктор привел Фанфаро в сознание, и нам отдали его, а Фужерез поехал дальше, увозя с собой тело виконта де Тализака.
— А где же Лабарр? — спросил Анатоль.
— Господин Лабарр ждет нас в лодке. Этот негодяй Симон, наверное, донесет на нас, и поэтому нам надо немедленно бежать. Здесь совсем недалеко от берега стоит готовое к отплытию судно, которое увезет всех нас в Африку…
Наступил момент разлуки. Вошел Лабарр.
— Маркиз де Фужерез,— сказал он почтительно,— все готово к отъезду.
Все посмотрели на него с удивлением.
Кого он назвал маркизом? Фанфаро встал.
— Не называйте меня маркизом,— сказал он,— мое имя — Жак, и я приемный сын Жюля Фужереза.
К нему подошла Ирена.
— Жак,— сказала она,— когда-то вы сказали мне: «Заставьте полюбить себя!» Исполнила ли я ваш совет?
— Я люблю вас,— ответил Фанфаро.
— И вы назовете меня своей женой?
Перепелочка вздрогнула.
— О, если бы вы знали, Фанфаро, как она любит вас! — сказала она.
Бывший гимнаст смахнул невольную слезу.
— Благодарю вас, мои дорогие и преданные друзья! О, зачем должны мы покинуть Францию и вдали от родины искать мира и покоя!
— Даст Бог — вернемся,— добавил Жирдель громко.— А теперь — в дорогу!
— Итак, вы уезжаете? — спросил у Лизетты Анатоль.
— Могу ли я покинуть брата? — ответила девушка.
— В таком случае,— энергично сказал де Монферран,— и я поеду с вами, чтобы бросить праздную жизнь и зажить честным трудом. И вы мне в этом поможете!
Маркиз де Фужерез похоронил тело своего сына, виконта де Тализака, а затем бесследно исчез.
Мадлена сошла с ума и отравилась.
Бобишель женился на Перепелочке, которая вышла за него из-за его любви к Фанфаро. Луиза и Лабарр умерли… Симон поступил в сыскную полицию.
Робекаль, которому смертную казнь заменили пожизненной каторгой, пытался бежать и при этом был убит часовым.
Ролла открыла игорный дом и во время происшедшей между ее гостями ссоры была зарезана.
Таков приблизительно был рассказ Фанфаро. Мы дополнили его многими подробностями, которые он, по своей скромности, опустил.
Прошло много лет. Маленькая колония мирно и счастливо проживала в Алжире. Эти люди забыли свои страдания и простили своих врагов.
Сперо вскоре поправился. Наступил день возвращения во Францию.
— Мой милый Фанфаро,— сказал граф,— неужели мы никогда не увидимся с вами?
— Может быть и увидимся,— с улыбкой ответил бывший гимнаст.— Меня иногда берет тоска по родине…
— В таком случае,— продолжал Монте-Кристо,— если судьба разлучит меня с сыном, могу ли я рассчитывать на вас?
— Клянусь вам в этом! — был ответ.
— И мы тоже, — сказал Жирдель.— Мы все пожертвуем жизнями за сына графа Монте-Кристо, и горе тому, кто обидит его.
Мы скоро увидим, сдержали ли Фанфаро и его друзья свою клятву!
Часть четвертая
МЕСТЬ БЕНЕДЕТТО
1. Письмо графа Монте-Кристо
«Г-ну виконту де Монте-Кристо, Елисейские Поля, Париж, апрель 186… года.
Дорогое мое дитя! Двенадцать лет тому назад я с помощью наших алжирских друзей спас тебя от лютой смерти. С того дня утекло много воды…
Мне уже шестьдесят лет, и поэтому я должен спешить…
Много преодолел я опасностей, дорогой мой сын, боролся с людьми сильными и могущественными и выходил победителем из этой борьбы. Не устоял лишь я перед последней улыбкой твоей умирающей матери.
Вот уже пять лет как скончалась на моих руках графиня Гайде — наш с тобой лучший друг.
Тогда-то я и изменил самому себе и в первый раз в жизни заплакал как ребенок. И подумал при этом, что я не более чем человек, бессильный в борьбе со смертью.
Я одолел Вильфора, Морсера, Данглара и Бенедетто с Мальдаром, но не смог победить смерть…
С этой минуты во мне поселилось сомнение. Смогу ли я признаться тебе во всем? Признание же необходимо. Сильный, когда дело касалось кары или мщения, я оказался бессильным, желая исправить сделанное мною зло.
Где Максимилиан Моррель? Где Валентина де Вильфор, счастье которой я хотел устроить? Оба погибли в Индии в 1857 году, во время восстания сипаев.
Где Альбер де Морсер, которого я вырвал в Уаргле из когтей фанатиков-убийц? Он пал в Париже в 1851 году, в день рокового переворота, и его несчастная мать, Мерседес, умерла с горя.
И теперь я страшусь своей гордыни, за многое чувствую себя виноватым. Перед тобой, дорогой мой сын, как перед духовником своим, исповедываюсь я.
От своей матери унаследовал ты доброе сердце и кроткий характер. Я же научил тебя любить науку, вселил бодрость духа и энергию. Но, быть может, вместе с этим я одарил тебя и гордыней? Когда ты получишь это письмо, я буду уже далеко. Да, я уезжаю. Куда и зачем — еще не знаю сам.
Я решился поступить таким образом на следующем основании: до сих пор ты жил лишь мною, смотрел на свет и людей моими глазами, был тверд и неустрашим, потому что возле тебя был я!
Но я человек, которого не сегодня-завтра может похитить смерть. Поэтому необходимо, чтобы ты начал самостоятельную жизнь. Я вооружил тебя для нее: ты свободен, богат и достиг зрелого возраста. Начни же жить и надейся главным образом на самого себя.
В случае грозящей тебе опасности обратись к Фанфаро, который некогда спас тебя от смерти. Он любит тебя, как сына.
Кроме того, при тебе остается преданный нам сержант Кукушка.
До свидания, обожаемое дитя мое!
Благославляю тебя!
Твой отец и друг, граф де Монте-Кристо.»
2. Виконт де Монте-Кристо
Виконту Сперо де Монте-Кристо минул уже двадцать второй год. Он был высок ростом, строен и отлично сложен. С длинными курчавыми волосами, свежим и здоровым цветом лица и кроткими задумчивыми глазами — он был очень хорош собой.
Бледный и встревоженный, стоял Сперо у письменного стола, перечитывая письмо графа. Наконец он закрыл лицо руками и зарыдал как ребенок.
Потом он отдернул тяжелую штору, закрывавшую часть стены. Глазам его предстал поражающий своим сходством с оригиналом портрет графа Монте-Кристо.
Сперо отдернул такую же штору на противоположной, стене. Озаренная лучами полуденного солнца, на него с портрета смотрела Гайде, дочь Али-Тебелина, графиня Монте-Кристо.