Венера с пистолетом, стр. 58

Она ответила, и я быстро повесил трубку.

Потом я стал разыскивать Гарри. Я это проделал по старому методу: сперва позвонил в сыскное бюро, потом послу. Безуспешно. Это начало меня беспокоить. Я же не мог прозвонить каждый проклятый отель в этом городе. Затем, просто на удачу, я позвонил в «Бристоль» и попросил мистера Гарри Барроуза.

Меня сразу с ним соединили.

37

Когда мы добрались до Бристоля, была уже половина седьмого. Портье в вестибюле неодобрительно посмотрел на мое пальто, но позволил пройти наверх.

Перед тем, как я постучал в дверь донны Маргариты, Лиз спросила:

– Берт, ты действительно знаешь, что делаешь?

– Да, возможно, – я постучал. – Только верь мне, ладно?

Она едва кивнула. Я наклонился и поцеловал ее в щеку. Ее улыбка больше походила на судорогу.

Гарри пришел раньше. Он открыл дверь и взглянул на меня сверху вниз.

– Берт, Лиз, привет. Я и не знал, что вы знакомы. А что, собственно, все это значит?

– Ты лжец, Гарри, – сказал я, – но спасибо, что пришел. Я был бы здесь первым, если бы не заминка с такси.

Лиз увернулась от его рукопожатия и поспешно отошла. Я сделал то же самое.

Мы миновали короткий коридор, откуда, вероятно, открывалась дверь в ванную. Затем вошли в большую главную комнату, с дверьми на каждой стене. Она походила на выставочный зал антиквариата в одной из ловушек для туристов рядом с Найтсбридж. Стены были обшиты бледно-желтым шелком, мебель составляли жесткие кресла, софа в зеленую полоску эпохи Регентства, столы на трех ножках, оригинальные виды старой Вены, мраморный камин – черт, понимаете, супруга Эдвина Харпера тут же выписала бы чек.

Донна Маргарита, расположившаяся на софе, выглядела так же роскошно и дорого, как вокруг, только не столь антикварно. Платье из золоченого ламе, или может быть, капот, спадающий от высокого китайского воротника до лодыжек.

– Сеньорита, сеньор – добрый вечер. В чем дело? Но сначала, пожалуйста, выпейте.

Я огляделся, но не увидел никаких бутылок. Тут, виновато улыбаясь, Гарри открыл буфет, обитый тем же шелком, что и стены, и он оказался холодильником, обрамленным бронзой.

– Лиз? Тебе виски?

Она кивнула утвердительно, я поддержал, а затем обернулся к донне Маргарите.

– Извините, меня не было, чтобы представить Гарри.

– Я, конечно, слышала о нем.

– Да уж, конечно.

– Пожалуйста снимите пальто. Теперь скажите, в чем проблема? И что случилось с Карлосом?

Я бросил пальто на прямую спинку стула и сел. Лиз села в кресло. Гарри с напитками на цыпочках пересек комнату.

– Дело обстоит примерно так, – сказал я, – я убил Карлоса.

Рука Гарри даже не дрогнула, когда он передавал мне виски.

Но дрогнула донна Маргарита.

– Что вы наделали? Почему? Как?

– Я просто застрелил его. Я имею в виду, мне пришлось. Он собирался нас убить.

– Marde de Dios! Это… сумасшествие! Вы сказали полиции?

Гарри все еще стоял подле меня, словно услужливый дворецкий, давая мне возможность вблизи рассматривать его вызывающе дорогую куртку. Это меня раздражало.

Я его отодвинул.

– Послушайте, полицию мы можем вызвать позже. Я не буду вас останавливать. Но я хотел попытаться с вами объясниться, понимаете?

Ее темные глаза жестко впились в мое лицо.

– Боюсь, что в отношении картин, которые вы покупали, было совершено какое-то мошенничество. Не знаю насчет Нью-Йорка и Лондона, тогда меня не было, но здесь…

– Вы говорите лишнее, – поспешно сказала она.

– Нет. Мы всегда знали, что Гарри знает гораздо больше, чем должен, – я покачал головой, – так что я ничего не выдаю. Ладно, первая картина, о которой я знаю, и с которой вас обманули, была картина Сезанна в Париже.

– Но Анри был в ней уверен, – напустилась на меня Лиз. – У нее была регистрация и все прочее…

– О, да. Только стоила она немного дороже, верно? Я имею в виду, что когда меня избили, вам пришлось ее выкупать. Ну я бы сказал, что Карлос помог обстряпать все это. Он не давал банку никаких инструкций. Он просто нанял в Цюрихе нескольких крутых ребят и поручил им устранить меня. Так он подготовил почву – и получил сто пятьдесят тысяч долларов. Ну, конечно, за вычетом расходов. Но дважды один и тот же трюк повторять нельзя. Если вы и не заподозрите, то может вмешаться Манагуа. Итак, вы переходите ко второй фазе: подсовываете несколько подделок.

– Даже полагая, что вы могли получить подделку помимо Анри и меня, – заметила Лиз осторожно и не слишком тепло, – то Карлос уж точно не знал, как их делать.

– О, конечно. Вот потому, я полагаю, ему нужен был Гарри, не так ли?

Гарри посмотрел на меня.

– Неправда, Берт, – это прозвучало у него как извинение.

Дона Маргарита покосилась на него.

– Пожалуйста, продолжайте, синьор Кемп.

Я жадно глотнул виски.

– Давайте перейдем к делу. Возьмем портрет Кордобы.

– Я не говорила, что это был портрет Кордобы, – поспешно сказала Лиз.

– Нет, кто-то в Манагуа так решил, и это было определено до того, как вы его нашли.

– Но на картине было написано – Кордова. Надпись была не новой.

– Да, но предположим, часть надписи была утрачена, немного сверху или снизу. Что, например, если было написано так:

FRED GONSALEZ A LIEUTENANT OF

FRANCISCO WHATSIT DE CORDOBA [39]

Из двух строчек, – я нарисовал в воздухе, – они просто сняли верхнюю. Я полагаю, вы не стали проверять эрозию картины, не так ли? Ведь это ничего не сказало бы о ее возрасте.

Элизабет оценила идею и нахмурилась.

– Я полагаю… Так могло случиться. Мне приходилось работать очень быстро, слишком быстро.

– Конечно, совершая так много тайных сделок и имея под боком меня. Это была превосходная ситуация для проталкивания подделок. Думаю, что у Анри подобная ситуация была с Ван Гогом. Даже я знаю, что вы делали рентгеновский анализ этой картины. В то же время Гарри мог найти старую копию Ван Гога, достаточно старую, договориться с типом из Гааги – и все.

Гарри вежливо остановил меня:

– Берт, если ты будешь продолжать в том же духе, я должен буду предъявить тебе иск на миллион долларов.

– Лучше сначала одолжи его мне. Брось, Гарри.

Лиз задумчиво протянула:

– Это ловко, даже слишком ловко, чтобы поверить. Только представьте, что я не порекомендовала Кордобу, а Анри не наткнулся бы на Ван Гога, или не поверил бы в него? Что тогда?

– Тогда ничего. Не могло появиться еще полдюжины подделок и ложных атрибутов, которые бы они сумели подобрать. Но вы оба ошиблись. И это было нетрудно подстроить. Вы бы все равно попались в другую ловушку, придуманную ими, понимаете? Как карабин Наполеона. Я имею в виду, что они не могли отнести это к… – я посмотрел на донну Маргариту. – Как долго вы планировали все это?

– Почти пять лет.

– Видите? У них было достаточно времени, чтобы Гарри подобрал хорошие подделки и договорился с людьми, подобными Фаджи.

– Пуссен? – неожиданно спросила Лиз.

– Нет, это было гениально. Я полагаю, что ты получила квитанции с его пометками на ней. Все это можно использовать в суде.

– Но, предположим, мы бы еще раз все это взвесили, Анри решил бы сделать в Цюрихе рентген…

– Он собирался.

– Ну, и что потом?

– Тогда его должны были убить. И убили.

Донна Маргарита застыла в недоумении и посмотрела на Гарри. Я сказал:

– Нет, не Гарри. Гарри с убийством не свяжется. Он мог знать об этом, но он не причастен. Это был Карлос. Я имею в виду, он знал о нашей поездке в Цюрих. Я звонил ему до отъезда. Потом Анри звонил из Цюриха, чтобы сказать, где он остановился. У Карлоса было почти десять часов, чтобы добраться туда самолетом и убить Анри прежде, чем я его нашел. Он мог это сделать.

Лиз открыла рот, но я поспешно ее перебил.

– Дай мне сказать, милая. Верь мне. – Я оглянулся на донну Маргариту. – Но вы об этом знаете. Вы должны были знать, если он уехал в ту ночь.