Рольф в лесах, стр. 19

«Шлёп! бух! шлёп!.. Шлёп! бух! шлёп!»… веселилась семья выдр, взапуски друг перед другом карабкаясь по откосу. Можно было подумать, что каждая выдра старается попасть первой на берег, чтобы как можно чаще спускаться в воду.

Резвость их и грация, увлечение игрой и задорная весёлость поглотили всё внимание охотников, которые с наслаждением любовались этим зрелищем. Нет сомнения, конечно, что в головах охотников мелькали мысли о глянцевитом мехе этих животных, но на дворе был только сентябрь, и мех не имел ещё настоящей ценности.

А весёлая семья тем временем продолжала так же неутомимо и с тем же увлечением скользить по склону и шлёпаться в воду. Каток постепенно улучшался, и выдры казались неутомимы по-прежнему, когда неожиданно раздался громкий, хотя и несколько глухой лай Скукума, который забыл всякую осторожность и прибежал к берегу.

Пронзительно визжа, словно птицы, предупредили старые выдры своих детёнышей об опасности. «Шлёп! шлёп! шлёп!» — поспешили все друг за другом в воду, на поверхности которой скоро, однако, показались их головы, потому что животные, собственно говоря, не очень испугались. Куонеб не в силах был удержаться; он поднял ружьё и прицелился. Щёлк! Пиф-паф! выстрелил он в старого самца, но тот успел вовремя нырнуть в воду. Охотники бросились вниз по откосу, а следом за ними Скукум; они спешили атаковать выдр в реке, которая была невелика и мелка, и, не будь из неё выхода, выдры были бы, конечно, пойманы.

Выдры поняли сразу, какая опасность им грозит. Моментально выскочили они из реки и пустились по открытому песчаному оврагу, причём старики испускали громкие вопли. Они то проскальзывали под упавшими деревьями, то мелькали среди кустарников, ловко обходя торчавшие корни и перепрыгивая через камни. Охотники неслись за ними, вооружённые палками, а Скукум без всякого вооружения.

Выдры бежали, по-видимому, в какое-то известное им убежище и перегнали всех, кроме собаки. Скукум совершенно забыл, что он болен, и, догнав выдр, едва не схватил одного из детёнышей. Мать моментально обернулась и с ворчанием бросилась на него. Выдра — противник опасный, но Скукум отделался, к своему счастью, одним, лёгким укусом. С громким воем бросилась несчастная собака к тому месту, где лежали тюки, от которых ей не следовало уходить.

Охотники между тем увидели открытую полянку в лесу. Куонеб бросился туда, чтобы забежать вперёд и пересечь путь выдрам, за которыми продолжал гнаться Рольф, тщетно стараясь ударить палкой какую-нибудь из них. Спустя несколько секунд семья встретила Куонеба и должна была, по-видимому, неминуемо погибнуть; но нет более отчаянного и смелого противника, чем выдра, защищающая своих детёнышей. Ни самец, ни самка не перетрусили, а, напротив, в мгновение ока набросились на индейца. Поражённый неожиданным нападением, Куонеб отскочил в сторону, чтобы избежать страшных челюстей. Выдры воспользовались этим и проскочили мимо. Понукаемые несмолкаемыми криками матери, детёныши скользили один за другим под лежавшим рядом стволы деревьев, затем в густые заросли ив на берегу пруда, устроенного когда-то бобрами, и бесследно исчезли среди безмолвной и непроницаемой глуши.

XXVI. Возвращение домой

Река, доходившая до самой отдалённой окраины болота, становилась всё шире и шире. Прежде чем стемнело, охотники успели отметить ещё пятьдесят мест для капканов и уснули под деревом возле костра.

На следующий день Скукум чувствовал себя хуже, и охотники начинали уже опасаться за его жизнь. Он ничего не ел с тех пор, как подрался с дикобразом, и только выпил немного воды. Рольф сварил суп, и, когда он остыл, бедная собака похлебала его, употребив на это целые полчаса.

Охотники двигались теперь по направлению к своей хижине. Они поднялись на вершину одного холма, и перед ними вдруг сразу открылся вид на озеро, несмотря на то, что оно находилось от них в пяти милях. Они шли вниз по течению реки, всё время отмечали места для ловушек и всюду встречали следы дичи. Река привела их к зарослям кустарников; здесь она соединялась с другой рекой, которая текла откуда-то с юга. С этого места начиналось настоящее царство дичи; оленьи следы шли по всем направлениям и не проходило несколько минут, чтобы они не встречали то одного, то двух оленей. Тенистый дубовый лес сменялся местами болотами, на которых рос кедр; зимой это любимые места оленей. Когда они прошли ещё мили две, индеец сказал:

— Хорошо, теперь мы будем знать, куда идти зимой, когда нам понадобится мясо.

У широкого тенистого брода они увидели поразительное количество разнообразных следов, больше всего оленьих. Но между ними были также следы пантеры, рыси, куницы, волка, выдры и норки.

К вечеру они дошли до озера. Широкая река впадала в него в четырёх милях от хижины. Здесь, у самого устья реки, они отметили место для капкана.

Когда они дошли до того места, где Рольф убил первого оленя, они взглянули на его останки. Серые вороны склевали большую часть мяса, но большие животные не тронули ни кусочка, а между тем по соседству было множество волчьих и лисьих следов.

— Да, — сказал Куонеб, — они почуяли запах мяса и подходили близко, но тут же сразу поняли, что на этом месте был человек; они, вероятно, не очень голодны, а потому благоразумно держатся в стороне. Хорошее место для капкана.

И они приготовили два места для капкана на равном расстоянии от падали. Отметив ещё два места, они повернули к хижине, куда пришли, когда стемнело и начинал накрапывать дождь.

— Хорошо, — сказал Куонеб, — мы приготовили всё, чего пальцы наши не в состоянии будут сделать, когда наступят холода и земля настолько замёрзнет, что в неё нельзя будет вбить палки. Теперь нам необходимо выветрить капканы, прежде чем снова обойти наш круг и ставить их. Нам, кроме того, необходимо запастись волшебным охотничьим зельем.

На следующее утро Куонеб взял удочку и багор. Он вернулся домой с мелкими щучками. Разрезав их на маленькие кусочки, он наполнил ими бутылку, закупорил её и повесил на солнечной стороне.

— На это зелье придёт любой медведь, — сказал он, предоставляя солнцу приготовить снадобье.

XXVII. Больной Скукум

Утром, на следующий день после своего возвращения домой, они заметили во время обхода, что у них не всё в порядке. Палатка Куонеба свалилась набок, вёсла, приставленные к стене хижины, оказались на земле, а мешок с олениной, висевший под крышей, они нашли разорванным и пустым.

Куонеб внимательно осмотрел следы и сказал:

— Здесь был большой чёрный медведь; он бродил кругом и всё переворачивал. Но оленины он не мог достать: мешок разорвала куница.

— Она приходила поучить нас, что мы не кончили ещё свою работу. Нам следует пристроить амбар к хижине, — сказал Рольф. — Надо, чтобы он плотно закрывался и был холодный.

— Успеем ещё выстроить до зимы, — отвечал индеец. — Надо пользоваться хорошей погодой и наметить ещё одну линию ловушек и капканов.

— Нельзя, — сказал Рольф. — Собака не в состоянии идти с нами, а оставить её одну мы не можем. На постройку амбара потребуется всего три дня.

Бедной маленькой собаке становилось всё хуже и хуже. Она дышала тяжело, ела и пила мало. Оставить её без ухода было невозможно.

Охотники вымыли ей голову горячей водой. Ванна облегчила, по-видимому, страдания бедного больного, и Скукум проглотил немного супу, который ему вливали в рот. Затем охотники устроили ему на солнышке постель и приступили к постройке амбара.

Амбар выстроили в три дня, осталось только законопатить щели. Был уже октябрь месяц, и довольно сильный мороз предупредил их ночью, что скоро наступят холодные снежные месяцы. Куонеб собрал несколько кусочков льда, положил их в оловянную чашку и, взглянув на низко стоящее солнце, сказал:

— Листья почти все опали; скоро пойдёт снег; пора провести вторую линию капканов и ловушек…